Опасная игра - Жаклин Уилсон

– Говорил я тебе – надо сваливать, – прошептал Футболист.

– Это я во всем виновата!

Я хотела проговорить это громко и бесстрашно, а получилось пискляво, и родители Александра меня не расслышали.

– Очень глупо прогуливать! – сказал папа, грозя пальцем. – Наверняка вам, как и Александру, в школе достанется. Но я рад, что вы подружились. У Александра трудности в общении, потому что он застенчивый.

– Вы такие хорошие друзья! – воскликнула мама. – Александр нам рассказал, как вы не растерялись, когда он споткнулся, упал и повредил ногу. Другие дети могли убежать, а вы его не бросили, отвезли в больницу. Спасибо вам огромное!

Мы с Футболистом переминались с ноги на ногу, исподтишка поглядывая на Александра. Он улыбался во весь рот.

Я сказала:

– Александр – наш самый лучший друг!

– Да, настоящий дружбан, – подхватил Футболист. – Значит, у тебя теперь все в порядке?

– Ты посмотри на него – какое «в порядке»? – Я пихнула Футболиста локтем.

– Ну да, вот я тупой, – согласился Футболист.

– По-моему, ты совсем не тупой, – возразил Александр. – Да не так уж все и страшно. У меня просто фрактура берцовой кости.

– А я думал, ты ногу повредил! – удивился Футболист.

– Ну точно тупой! – прикрикнула я. – Берцовая кость – это как раз в ноге. А у тебя, Футболист, в голове сплошная кость.

– А тебе не придется теперь всю жизнь в кресле ездить? – спросил Футболист.

– Господи, что ты говоришь! – воскликнула мама Александра. – Это только здесь, в больнице. Дома Александр сможет передвигатся на костылях.

– Но я не смогу нормально ходить, пока не снимут гипс. Целых шесть недель! – сказал Александр.

– Полтора месяца! Ужас какой! – посочувствовал Футболист.

– Да нет, это здорово! – Глаза Александра сияли. – Меня освободят от физкультуры!

– Что ж такое, Александр! – вздохнул его папа.

– Я бы сдох, если бы мне на полтора месяца запретили играть в футбол! – заявил Футболист. – Пока мы тут сидели, и то чуть не спятил. Здесь-то мячик не погоняешь.

Папа Александра одобрительно кивнул:

– И как вы только подружились?

– Вы оба ходите в ту же школу, что Александр? – спросила мама.

– Они не ходят в школу, в том-то и беда, – заметил папа. – Как ваши родители это терпят?

Футболист выпятил губу.

– Им все равно. Маме наплевать. – Он помолчал немного. – И папе тоже.

Александр встрепенулся:

– Футболист, прости, что я твою любимую зажигалку выбросил! Надо поискать в саду – может, еще найдется?

– Может, и найдется… Да какая разница? Папка меня самого выбросил, и ничего.

– А ты, Кудряшка? – спросил папа Александра. – Твои мама с папой, наверное, беспокоятся, что их доченька шатается невесть где?

– У меня папы нет. А мама… Вряд ли мы с ней будем часто видеться, – пробормотала я.

– У Трейси приемная мама, – объяснил Александр.

Его родители так и уставились на меня. Чудо, что не стали гладить по головке. Я смотрела на них исподлобья.

– Хочешь, поедем к нам домой? Выпьешь с нами чаю, – сказала мама Александра. – И ты тоже, милый, – сказала она, с опаской глядя на Футболиста.

Футболист заметно воспрял духом. Для него «чай» обычно означал пробежку до ближайшей забегаловки, где продают жареную рыбу с картошкой. Я тоже обрадовалась, потому что умирала с голоду – кажется, год прошел с тех пор, как я завтракала бигмаком. А своего дома у меня больше не было.

Пока папа Александра ходил за машиной, а мама возвращала кресло медсестре, мы помогли Александру спуститься с крыльца, поддерживая его с двух сторон.

– Ты молодец! Не сказал, что это я во всем виновата, – шепнула я и чмокнула его в щеку.

– На самом деле я виноват, – сказал Футболист. – Все цеплялся к тебе. Не буду больше, честное слово!

Александр весь задрожал. Лицо у него стало красным, как помидор.

– Вы правда хотите со мной дружить? Всерьез? Как здорово!

– Ты классный. Настоящий Александр Великий! Только псих все-таки. Так называемые друзья тебе ногу сломали, – вздохнула я.

– Ага, пришлось тебе столько времени в больнице торчать, – сказал Футболист.

– А мне понравилось в больнице, – ответил Александр. – Столько всего интересного! Доктор показал мне рентгеновский аппарат и про кости много всякого рассказывал. Я, наверное, хочу стать врачом, когда вырасту. Придется в школу ходить, а то не сдам экзамены. Чтобы поступить в медицинский, нужен хороший аттестат. Да если полтора месяца без физкультуры, в школе не так уж плохо. А потом ты, Трейси, толкни меня еще разок посильнее, я другую ногу сломаю.

– Да я слабенько толкнула!

– Знаю. Просто я неудачно упал. Я вообще неуклюжий. Поэтому и футбол мне не дается. Ноги плохо работают.

– Зато голова работает как надо! – сказал Футболист. – Хочешь, я тебя научу своему коронному удару головой? Сможешь голы башкой забивать, запросто!

– Это было бы замечательно! – сказал Александр.

– Это было бы прямо-таки сверхъестественное чудо, – буркнула я.

Александр с Футболистом такими друзьями стали, просто не разлей вода. Всю дорогу в машине болтали без умолку.

Дом у Александра оказался огромный – такой, знаете, черно-белый, с частыми переплетами на окнах и деревцами в кадках по бокам от входной двери. Мы и не догадывались, что у нашего Александра семья такая шикарная. Внутри было еще роскошней: блестящий паркет, лакированная мебель, кресла и диваны, все в тон, и подушки на диване так ровненько-ровненько разложены. Я едва решилась присесть на самый краешек стула в красно-белую полоску, как зубная паста. Футболист остался стоять и ноги подвернул, чтобы подошвы кроссовок касались ковра только наружным ребром, а мяч прижал к груди.

Мама усадила Александра в кресло, под ногу в гипсе подставила низенькую скамеечку и ушла на кухню готовить чай.

Папа Александра снова стал нам внушать, как плохо прогуливать. У Александра лицо побелело и застыло, как гипс. Футболист уткнулся подбородком в мяч, а я чуть совсем не сползла со стула. Но тут мама Александра принесла сок и домашнее шоколадное печенье. Стало повеселее. Я думала, это и есть чай, а оказалось – всего лишь червячка заморить, пока будет готов настоящий чай. Мама Александра долго уговаривала нас с Футболистом позвонить домой, чтобы о нас не волновались. Футболист сказал, что его мама ничего не узнает, она на работе, и прибавил вполголоса – ей, мол, вообще все равно.

– Трейси, а как же твоя приемная мама?

– Она тоже не будет волноваться, честно! – ответила я, хоть Александр и хмурился.

Когда мы взялись за сок с печеньем, Футболисту пришлось выпустить мяч из рук. Мяч покатился в сторону, Футболист ловко его остановил ногой и подбросил кверху.

– Отличная работа ногами, приятель! – восхитился папа Александра.

– Футболист – первоклассный футболист! – сказал Александр с гордостью.

– Ну… неплохой, – неожиданно скромно отозвался Футболист.

Папа Александра завел речь о футболе. Футболист ему отвечал и даже продемонстрировал несколько фокусов с мячом.

– Ах, милый, пожалуйста, осторожней! Не задень статуэтки, хорошо? – сказала мама Александра – она как раз принесла нам мисочки с чипсами и блюдца с конфетами «Смартис».

– Может, выйдем в сад, разомнемся? – предложил папа Александра.

Они с Футболистом вышли в сад через стеклянную дверь и принялись гонять мяч как закадычные друзья.

Александр смотрел на них с легкой грустью:

– Папе понравился Футболист.

– Тебя он тоже любит. Там, глубоко внутри.

Александр, нахмурившись, покачал головой.

– Ну, мама точно тебя любит.

Александр кивнул.

– И Футболисту ты нравишься. И мне тоже, очень-очень! Ты же знаешь, правда?

Александр кивал, точно неваляшка. Потом сказал:

– Ты мне тоже нравишься, Трейси. А Футболисту – еще больше. Он хочет, чтобы ты была его подружкой.

– Ну, не знаю… – протянула я. – Можно, наверное. Только я и твоей подружкой могу быть. Если хочешь.

– Очень хочу! И знаешь… Может, твоей маме ты не все время нравишься, зато Кэм – точно. По твоим рассказам мне кажется, она тебя по-настоящему любит.

– Не-а. И вообще, мы с ней разругались.

Я наконец-то позволила себе по-настоящему подумать о Кэм. Как мы с ней бесились, танцевали под песни из телевизора, и выкрикивали дурацкие ответы на вопросы телевикторины, и придумывали смешные продолжения для мыльных опер. Кэм всегда приходила перед сном подоткнуть мне одеяло и потрепать по голове. А если я вдруг испугаюсь ночью – мало ли, сон плохой приснится или еще что, – я всегда могла прийти и залезть к ней под одеяло. Кэм бормотала сквозь сон: «Ой, Трейси, ну что ты тут елозишь», – но все равно крепко меня обнимала. И хотя кормила меня противной здоровой пищей, в «Макдоналдс» тоже иногда водила. А когда одноклассница Роксана не пригласила меня на свой день рождения, Кэм сказала, что мы и сами можем устроить себе праздник на двоих и даже купила деньрожденный торт.