Беги, хватай, целуй - Эми Сон

Когда мы покончили с едой, Ник снова положил ноги мне на колени. Я наклонилась, чтобы поцеловать его, но он резко отвернулся. Неужели у всех мужиков в городе старше тридцати проблемы с поцелуями? Или только у тех, с которыми встречаюсь я?

— Ты совсем как Джулия Робертс в «Красотке», — сказала я.

— Я не видел этого фильма.

— Она там никогда не целовала мужчин, потому что боялась стать уязвимой и влюбиться.

— Я не боюсь стать уязвимым, просто не люблю целоваться.

— О-о, — протянула я, снова наклоняясь к нему.

— Слушай, зачем продолжать, раз я только что объяснил тебе, что не люблю этого?

— Чтобы ты передумал!

Он презрительно хмыкнул и, запустив руку в вырез моего платья, стал гладить мне соски.

— У тебя красивая грудь.

Я закрыла глаза, пытаясь получить удовольствие от его прикосновений, но поцелуя явно недоставало. Словно меня ласкал робот. Может, он изменит отношение к поцелуям, если я смогу посильнее разогреть его? Я положила ладонь на пенис Ника и стала его поглаживать. Это произвело некоторый эффект. Мы продолжали без энтузиазма ласкать друг друга: я, обхватив пальцами его член, а он, запустив руку мне под платье, все так же отворачивая лицо. Наконец Ник отстранился от меня со словами:

— Я устал. Мне надо поспать. Отправляйся домой, милая.

И это все? Похавать и полапать? Ни тебе свечей, ни любви, ни городских сплетен о знаменитостях? Никаких откровений по поводу глубоко запрятанной ненависти к себе и нестабильности как оборотной стороны славы? Не сказать даже: «Спасибо, что привезла еду!» Вечер разочаровал меня во всех отношениях. Но, по крайней мере, я ощутила свою силу во время телефонного разговора с Ником. Я завела его — и одним только звуком собственного голоса. Я не прочь бы это повторить. Мне хотелось, чтобы мужики кончали при одном взгляде на меня.

Поднявшись, я надела пальто, и мы направились к двери.

— Большое спасибо, что принял меня. Ник, — сказала я. — Я отлично провела время.

— Не за что.

— До чего же жаль, что тебе пора спать, — медленно произнесла я.

— А что такое?

— Столько еще осталось вещей, которые мне бы хотелось сделать с тобой…

— Например? — спросил он, сощурив глаза.

— Знаешь, с моей стороны было большой ошибкой надеть сегодня это платье. Зря я не надела платье-халатик медсестры.

— Медсестры?

Из распахнувшегося халата виднелся его слегка возбужденный пенис.

— Угу. Оно такое коротенькое, что едва прикрывает зад. — Ник распахнул халат и принялся поглаживать себя рукой, склонив голову и приблизившись ухом к моему рту. — Мне надо было надеть к нему белые чулки, белый пояс с подвязками — и никаких трусиков. — Теперь он безо всякого стыда открыто мастурбировал. — Ты мог бы согнуть меня пополам, ухватить за бедра и войти в меня стоя, как сейчас. Я бы таяла от вожделения и стала для тебя такой желанной, такой близкой, Ник. Ах, до чего же неудачно получилось…

— Можно мне кончить на твое платье?

— Нет! Оно стоит тридцать пять долларов!

— Тогда я тебя больше не задерживаю. Запахнув халат, он открыл дверь, а потом запер ее за мной.

Утром я позвонила Саре.

— Не удивительно, что все так кончилось, — вынесла она резолюцию.

— Что ты имеешь в виду?

— Когда мы разговаривали с этим типом после просмотра, я сразу поняла, что он — самовлюбленное ничтожество.

— Почему же ты не отговорила меня идти на свидание?

— А ты бы послушалась?

— Нет.

— Вот и ответ.

— Благодарю.

— Послушай, не накручивай себя из-за ерунды. Ищи во всем плюсы. Ты, по крайней мере, не запала на него. Вот тогда бы тебе пришлось действительно дерьмово.

В словах подруги был смысл, но почему-то они меня не слишком утешили. Я чувствовала себя идиоткой, потому что возомнила, что Ник мной увлечется. Он был рок-звездой. А ясно, что все они — придурки. Это у них профессиональное. У меня была сверхъестественная способность западать на мужиков, у которых на лбу написано «подонок» и «мерзавец». Причем я еще каждый раз удивлялась, почему они все оказываются придурками, нет бы догадаться с самого начала! Это напоминало старомодную шутку: «Еда была ужасной, и порции такие маленькие!» Мне никак было не насытиться самыми неподходящими партнерами. Может, я просто еще не встретила того единственного. Если бы мне только найти того единственного творческого человека — самовлюбленного и рефлексирующего наркомана, женоненавистника и мизантропа. Уж я бы смогла его на себе женить, будьте уверены.

В тот вечер я уговорила Сару пойти со мной в бар под названием «Уклин» на Кобл-Хилл, где уже была до этого несколько раз. Я прикинула, что приятнее встречаться с парнями на бруклинской территории, чем на манхэттенской. Сара зашла за мной в девять, мы поужинали в итальянском ресторане на Смит-стрит и отправились по улице в сторону бара. Когда до бара оставалось несколько кварталов, откуда-то возникли два черных подростка.

— Извините, мисс. Сколько сейчас времени? — спросил один из них.

Я взглянула на часы.

— Без двадцати двенадцать.

Сказав это, я подумала: «Господи, как поздно. Не следовало нам шататься здесь в такое время».

Мы пошли дальше, а подростки — вслед за нами. Потом мы перешли улицу, они — тоже. Когда мы оказались на другой стороне, один парень встал перед нами, а другой — позади. И первый сказал:

— Это ограбление. У моего друга есть пушка. Гоните все свои деньги!

Мои деньги оказались у него буквально через секунду, но Саре пришлось немного повозиться, поскольку в одной руке она держала сигарету, а бумажник для надежности засунула в карман поглубже. Стоящий перед нами парень сказал:

— Что ты там копаешься? Поторопись! — И на мгновение мне показалось, что он собирается прихлопнуть нас. Но затем он скомандовал: — Идите дальше и не оглядывайтесь! — Тут я поняла, что с нами все будет в порядке.

Мы пошли дальше как можно быстрее, стараясь не смотреть по сторонам, и тут вдруг Сара разревелась, непонятно с чего. Никогда раньше я не видела ее плачущей. Щеки у нее покрылись красными пятнами, и Сара стала похожа на маленькую девочку.

— Могло быть и хуже, — сказала я, обнимая подругу. — По крайней мере, мы сами целы. Давай поймаем такси, поедем в бар, и все позабудется.

— Как мы можем поймать такси? У нас нет денег.

Сара была права, и я почувствовала себя полной идиоткой из-за того, что сразу позабыла о таком ужасном событии. Мы пошли к банкомату на углу Атлантик и Корт-стрит, и, пока он изрыгал деньги, я подумала: «Все ерунда! Подумаешь, потеряла двадцать долларов. Что я, не смогу заработать такую смешную сумму!»