Не боярское дело 4. Часть вторая - Сергей Александрович Богдашов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот я и думаю, как бы мне назваться, чтобы никого из родовитых вычурным титулом не обидеть, и в то же время обозначить, что всё названное — это моё, и что-то отобрать у меня ни у кого не выйдет. Кровью умоются.
Короче, думал я думал, и надумал.
Сюзерен стран Военно-Экономического Союза (ВЭС).
Само определение — сюзерен, в данном случае немного спорное, но, если честно говоря — то насрать.
Французского посла я уже послал разок. Ещё и поржал про себя, что на то он и посол, чтобы было кого посылать. Для всех остальных за мной тоже не задержится.
Главное — что термин вполне удобный получился и сам Союз позволяет очень гибко объединять самые разные государственные образования, как бы они не назывались.
Если что, я так или иначе уже не первый год занимаюсь интеграцией сообщества этих стран и территорий, так что самое время обозначить свой официальный статус — ибо пора, срок пришёл.
С теми же Борнео и Индонезией я легко могу встрять в международный конфликт. Думаю, будет совсем неправильно, если в него попытаются вовлечь непричастных. К примеру, ту же Россию.
На что меня обрекает звание сюзерена?
Вовсе не только на торговое, экономическое и прочее сотрудничество. В первую очередь мне придётся заняться развитием военного блока.
Какие-то военные силы у меня есть. Реально — армии в Японии, Маньчжурии и жирным плюсом ЧВК и архимаги. Ещё есть авиация и сахалинская эскадра, которая может прихватить с собой ещё тысячи три-четыре вполне боеспособных бойцов, с артиллерией и магами. Есть ещё шагоходы, число которых постоянно растёт, но очень медленно. Ещё несколько неплохих новинок, с применением маготехники. Ряд прочих изысков я даже не стану подробно описывать. Так, чисто для иллюстрации, даже наш недоавианосец может в течении получаса выпустить полторы дюжины мелких самолётов.
И? Дальше я готов поржать вместе с теми, кто решит посмеяться.
Каждый из этих смешных самолётиков способен утащить две авиабомбы, весом в сто килограммов каждая, на расстояние в триста-триста пятьдесят километров, и вернуться обратно.
Пока серьёзно к этому относятся только в России и Японии.
Зная меня, генералитет этих двух стран вполне обоснованно считает, что если приспичит, то обычные фугасные бомбы я вполне смогу заменить на планирующие и радиоуправляемые.
Но и это полбеды. Беда в том, что взрывчатки там не будет. В стандартном корпусе планирующей авиабомбы запросто может оказаться техномагическое устройство, и оно очень сильно рванет!
Этак, от одной до пяти килотонн в тротиловом эквиваленте, на мой выбор. Вопрос лишь в цене авиабомбы, а она зависит от типа накопителя.
Дорого? Очень дорого, но зато и чертовски эффективно.
Вопрос у меня лишь в том, как держать в тонусе и беспрекословном подчинении всю эту разношерстную братию.
Мне крайне нужна дюжина авторитетных военачальников со стальной волей и грамотным штабом для каждого из них. Из тех офицеров, что способны принимать взвешенные решения, даже находясь в автономном рейде.
К берегам Борнео мы подлетели в чётком соответствии с графиком.
Два наших дирижабля — мой и охраны, подошли к береговой линии, километра на три-четыре ближе, чем эсминец "Кагеро", который примчался нас страховать.
Разведка силами пилотов МБК ничего не дала.
Просто охренеть можно, какие здесь кучерявые и густые леса вдоль побережья.
Тепловизоры пилотов оказались бессильны. Солнце в субтропиках так распалило лес, что он создал естественный тепловой экран. Остальная картинка, где вместо человека, запросто мог чуть ярче мерцать нагретый булыжник или крупное животное, тоже ничего не дала. С тепловизорами нам ещё предстоит много работы. Пока первые экспериментальные модели очень несовершенны.
Отозвав разведчиков, мы откатили чуть назад. Похоже, только теперь я начал понимать, почему Борнео не был никогда полностью захвачен соседями, и все они вынуждено считались с интересами и требованиями дружественных племён из местных.
— Ваше Сиятельство, мы отошли. А что не так? — услышал я голос Озерова по рации, и судя, по его официозу, она у него включена на громкую.
— Как ты считаешь, наших егерей в тайге кто-то из пришлых может победить?
— Победить никто, но неприятности доставить…
— У нас сейчас примерно та же ситуация. Это их остров и их леса, где они, как рыба в воде. Нам нужен местный Клан в качестве союзника.
— У филиппинцев их было два.
— Связи сможем восстановить?
— Говорят, с Борнео многие успели уплыть на ближайшие острова, где у филиппинцев были заставы с пулемётами и даже парочкой орудий. Индонезийцы туда пока не суются.
— Ага. Я так думаю, что если у коренных филиппинцев не было проблем с тем, чтобы плыть дальше, то выходцы с Борнео вряд ли с этих островов далеко ушли. Им попросту некуда и незачем было дальше плыть. На Филиппинах выходцев с Борнео никто не ждал и вовсе не готов был принять их с распростёртыми объятиями.
— Что вы предлагаете?
— Мне нужна база на одном из моих островов, на которой можно собрать дружественных нам воинов с Борнео.
После этого военная операция пошла разными путями.
Под прикрытием артиллерия флота, японские морпехи захватили два плацдарма, а боевые звёзды архимагов, шутя выкосили и сожгли всю растительность в радиусе пяти-семи километров от границ захваченных нами территорий.
Пару раз противник попробовал гавкнуть, подтягивая к линии соприкосновения батареи из трёх гаубиц, но при первой же попытке обстрела их накрыли залпом ракет, так как одна батарея встала в предсказуемом и пристрелянном квадрате, а во втором случае их попросту взяли на рассвете в ножи, в итоге отобрали все их пушки вместе с остатками снарядов. Понятное дело, что корректировщики оказались в наших руках чуть раньше.
Что можно сказать про индонезийцев — вполне себе уверенные профессионалы, уровнем чуть выше среднего.
По крайней мере — такие выводы сделали мои егеря, по достоинству оценив навыки и возможности противника.
Впрочем, вполне возможно, что мы сейчас столкнулись с индонезийской армейской элитой.
Хотя бы тот факт, что они не стали активно упираться, когда на них накатили мои превосходящие силы, и при поддержке кораблей произвели высадку десанта, сказал нам гораздо больше, чем бы их остервенелое сопротивление. Правильно организованное отступление — это показатель.
В две последующие ночи себя пытались показать местные воины.
Что могу сказать —
