Безумные короли. Личная травма и судьба народов - Вивиан Грин

К первым месяцам 1455 г. к королю, по-видимому, вернулись и здоровье, и память. К герцогу Сомерсету вернулась милость, а герцог Йоркский вернулся на задворки власти. И всё же можно усомниться, что выздоровление Генриха было настолько полным. Когда в июне 1455 г. Гилберт Каймер, к тому времени настоятель собора в Солсбери, был вызван в Виндзор, это было «потому что, как вы хорошо знаете, нас опять занимает и мучит болезнь и неустойчивость». 15 июля было приказано выдать хирургам особую плату «за то, что они сделали для короля: за разные великие труды и усердия и за сами действия касательно персоны господина короля». Какие же действия выполнили хирурги? Кажется весьма вероятным, что они сделали надрез на голове короля, чтобы снять давление на мозг. А когда они это сделали, в 1454 или в 1455 г.?

Был или нет у Генриха рецидив, но король присутствовал на заседании парламента 9 июля 1455 г. И всё же Джон Грешем писал несколько загадочно Джону Пастону, что «здесь столько слухов. Что это значит, я не знаю. На всё воля Божья. Некоторые люди боятся, что он снова болен». Очень может быть, что в этих слухах была доля правды, ибо в ноябре герцог Йоркский был снова назначен протектором, а Генриха не было в парламенте: «по некоторым справедливым и разумным причинам мы лично присутствовать не можем». Все эти несколько туманные ссылки на болезнь короля вместе с отсутствием королевской подписи на официальных документах между 12 декабря и 2 марта 1456 г. предполагают, что есть веские основания думать, что у Генриха был рецидив психической болезни.

Какова же была природа психической болезни, которая вывела короля из строя почти на два года? Можно не сомневаться, что она была вызвана стрессом, его неспособностью решить проблемы, преследующие его правительство, и поражением английского оружия во Франции. Похоже, что плохие новости из Франции были последней каплей. Мы видели, что после первоначального возбуждения Генрих погрузился в состояние полного помрачения, полного безразличия к своим собственным нуждам, к нуждам своей семьи или страны. Когда он выздоровел, он о своей болезни ничего не помнил; к счастью, амнезия вычеркнула всё, что произошло. Болезнь, от которой он страдал, почти наверняка была или кататонической шизофренией, или маниакально-депрессивным ступором. Генрих был внуком французского короля Карла VI, который определённо был шизофреником. Так как шизофрения часто наследуется, нельзя сбрасывать со счетов возможность, что именно это было источником психической болезни Генриха VI. Но кажется более вероятным, что Генрих был жертвой маниакально-депрессивного ступора, а не кататонической шизофрении. Не было признаков буйства, кроме как, возможно, в самом начале болезни, не было галлюцинаций и паранойи, так очевидных у его деда, и тогда как его умственные способности, может, остались постоянно затронутыми, его выздоровление было относительно быстрым.

И всё же в оставшиеся годы его правления «помешательство» короля было существенной составляющей в правлении, несмотря на очевидное выздоровление. Психическое расстройство, которое одолело его в 1453–1455 гг., осталось при нём. После 1455 г. правительство Генриха всё больше и больше влезало в долги и оказалось совершенно неспособным обеспечить соблюдение справедливости, закона или порядка. У короля не было воли или способности подавить или взять под контроль междоусобные стычки между вельможами, которые быстро переросли в кровавую гражданскую войну, так называемую войну Алой и Белой розы. Когда королевская армия была разбита войсками Йорка, Генрих бежал через границу в Шотландию, тогда как Эдуард, ныне герцог Йоркский, так как его отец Ричард был убит в битве при Векфилде (Уэйкфилде), предъявил права на престол и был коронован как Эдуард IV.

Потрёпанный ланкастерский король был схвачен и помещён в лондонский Тауэр. В конце сентября 1470 г. произошло (ненадолго) возвращение Ланкастеров, осуществлённое графом Уориком, «создателем королей», но для Генриха эта была бессмысленная загадка. Его вытолкнули в торжествующую процессию, но он выглядел «не так великолепно одетым и не таким ухоженным, как полагалось такой царственной особе». С провалом так называемой реставрации он вернулся в Тауэр. 4 мая 1471 г. остатки ланкастерских сил были разбиты у Тьюксбери, и его наследник, принц Эдуард, был сбит с лошади и убит, когда он бежал с поля битвы. Его смерть решила судьбу его отца. Того тоже убили. Когда его останки были эксгумированы в 1911 г., волосы на черепе, испачканные кровью, показали, что он умер насильственной смертью.

Произошло странное продолжение после того, как Ланкастер Генрих VII, внук его матери, победил. Генрих VI был похоронен в Чертсейском аббатстве, а затем перенесён в Виндзор Ричардом III. Генрих VII пытался перенести его прах в Вестминстерское аббатство и уговаривал папу канонизировать его. Хотя не удалось ни то ни другое, Генрих стал центром неофициального культа, ибо страдальцы стекались к его гробнице в Виндзор за помощью; сохранился перечень 172 чудес из почти 500, приписываемых его молитвам. Однажды даже Генрих VIII, в июне 1529 г., возложил приношение на его алтарь.

И всё же претензии на святость короля в основном покоятся на мифе. Он определённо был не жестоким и не мстительным, и даже по-своему благочестивым. Но у него была семейная психическая болезнь, которая сделала его негодным правителем в трудные времена. Нервное перенапряжение было таким, что он скрывался в 1453–1454 и, возможно, снова в 1455–1456 гг., и болезнь его совпадала с острыми политическими кризисами. Даже когда он был здоров, он был бесполезным королём. «Периодическая борьба, общеизвестная под названием войны Алой и Белой розы, — подводит итог его правлению недавний биограф, — возникла из вопиюще неумелого правления и устройства государственных дел дома и за рубежом со стороны Генриха VI, во времена которого зародились и оформились аристократические разногласия и стычки… Он был и неумелым, и пристрастным королём… В 1461 г. Генрих, наконец, был низложен, в основном из-за своих собственных неудач». И всё же наверняка эти неудачи коренились в разуме, который дал сбой в самый критический период его правления из-за психической болезни, в которой его нельзя винить.

V. Счастливые семьи

Независимо от того, был ли Генрих VI обязан своей психической болезнью своему деду, французскому королю Карлу VI, не поддаётся сомнению, что Карл на протяжении более тридцати лет был жертвой жестоких приступов безумия, что имело самые ужасные последствия для его народа. Симптомы его болезни дают основания предполагать, что Карл болел шизофренией, которая во время самых острых приступов вызывала галлюцинации и даже буйные поступки. Хотя промежутки между предполагаемым выздоровлением и возвратом болезни всё уменьшались, бывали периоды, когда король казался достаточно здравым, чтобы принимать бразды правления. Но были также периоды различной длительности, когда его болезнь не давала ему возможности ответственно править или хотя бы совершать необходимые для правителя поступки. Не может быть также сомнений, что даже в сравнительно нормальные периоды разум короля всё же был травмирован течением болезни.

Результаты болезни Карла VI были широки и длительны. Она исказила его личность. Она имела серьёзные последствия для королевской семьи, уже яростно раздираемой эгоистическими амбициями и ожесточённым соперничеством её ведущих членов. Франция, которой нужно было сильное, твёрдое правление, была подкошена и обескровлена междоусобным соперничеством высоких принцев и терпела всё новые опустошения от рук английских войск под предводительством Генриха V. Если воздействие от сравнительно короткой болезни Генриха VI на политическую борьбу в Англии было исключительно важно, то последствия периодов помешательства Карла VI оказались ещё более катастрофическими для его страны.

Карл VI взошёл в 1380 г. на престол страны, которая только что медленно приходила в себя от колоссального опустошения, учинённого вторгшимися английскими войсками и их беспощадными союзниками-наёмниками. Французская деревня была разграблена, французские города опустошены, а королевская казна пуста. Отец Карла VI, Карл V, прозванный «Мудрым», воспользовался промежутком в военных действиях во время правления английского короля Ричарда II, чтобы провести политику восстановления хозяйства и боеспособности. Некоторые его почитатели, особенно французская поэтесса Кристина Пизанская, считали Карла V воплощением христианской добродетели и мудрости. Ни Карл V, ни его отец, рыцарственная посредственность Иоанн II, ни его дед Филипп VI, энергичный, умный и умеренно удачливый король, не показывали никаких признаков психической болезни, хотя жена Филиппа VI, Жанна Бургундская, пользовалась дурной славой, «дьяволица, — так называл её Робер Артуа, — злобная хромая королева… которая вела себя как король и уничтожала тех, кто ей угрожал».