Страстная и непокорная - Пола Рид

— Может, оно того и стоит.

— Она никогда не выйдет за него замуж, Эдмунд. Твои планы разрушит Грейс, а не я.

Еда издавала очень аппетитный запах, но Джайлз лишь разок откусил. Он размышлял о несчастной малышке, о бедности и отчаянии, свидетелем которых стал, и прекрасная свежая рыба казалась ему горькой. Усталость и жажда мести боролись в его душе. Джайлзу хотелось лечь спать, а потом проснуться и обнаружить, что ужасное происшествие оказалось лишь ночным кошмаром. Впервые Джайлз понял, почему жена Джеффа Фейт не выносит вкуса сахара. Она много месяцев провела на плантации сахарного тростника, причем хозяин и хозяйка там были куда мягкосердечнее, чем здесь. Но рабство в любом случае жестокая вещь. И сейчас он чувствовал это как никогда ясно.

Джайлз снова заглянул в корзинку, обнаружил там бутылку с вином, налил себе в стакан и выпил. Виноградное, с надеждой подумал он, во всяком случае, поможет притупить душевную боль.

Хлопнула задняя дверь, в комнате появилась Мату. Она скользила вдоль стенки, явно избегая его взгляда.

— Есть хоть какая-нибудь надежда? — спросил Джайлз. Мату остановилась, но пламя свечи, озарявшее обеденный стол и чайный столик, не достигало ее лица, и Джайлз не мог видеть выражение лица Мату, однако заметил, что рабыня пожала плечами.

— Я буду с ней хорошо обращаться, — продолжал моряк. — Думаю, здесь ей плохо. Здесь плохо любому.

Женщина покачала головой и пошла к лестнице на второй этаж. Они заберут ее с собой, решил Джайлз. У Грейс будет служанка, а у служанки — свобода. Может быть, со временем он научится общаться с Мату, а та, в свою очередь, поможет ему разгадать душу женщины, на которой он, Джайлз, намерен жениться.

Интересно почему? Почему он так упрямо стремится к этому? Джайлз покачал головой и отхлебнул вина. Влюбился он, что ли? Значит, вот оно как… Вот что значит любовь. А если и так, то это совсем не похоже на то, что было между Джеффом и Фейт.

Нельзя сказать, чтобы он не думал о гладкой золотистой коже Грейс, о том, как будет дотрагиваться до нее руками… Но не похоть заставляла его мечтать о времени, когда эта девушка будет принадлежать только ему. Сама по себе победа не имела для него такой уж ценности, да и невинность Грейс не слишком его привлекала. Джайлз не сомневался в ее добродетели, но было что-то в облике Грейс, что говорило об опыте. Нет, не сексуальном. Джайлзу казалось, что она лучше, чем он, понимает природу зла и ненависти.

Именно так. У нее ангельское личико, но взгляд проницательный, а улыбка на юном прекрасном лице слишком цинична для девушки ее возраста и положения.

Она, конечно, выйдет замуж. Когда-нибудь. За кого-нибудь. Она ведь женщина, и таков уж естественный порядок вещей. Джайлз лишь считал, что ей нельзя оставаться на плантации, не только на этой — на любой. Ему хотелось забрать Грейс с собой на океанский простор, чтобы безбрежная синева укачала ее, поглотив все печали, как это часто случалось с его собственными бедами. Возможно, он не любит море так страстно, как некоторые моряки, но все же оно вносит в душу покой, дает жизнь новым перспективам.

Джайлз прикрыл глаза и представил лицо Грейс в ореоле ясного солнечного дня на море Во взгляде никакого напряжения, на губах — радостная улыбка. Джайлз вообразил, как она будет выглядеть, если хоть когда-нибудь посмотрит на него так, как Фейт смотрела на Джеффа. Он же погибнет! Джайлз ощутил, как от одной только мысли у него пересохло во рту, и скривился в мрачной усмешке.

Задняя дверь негромко хлопнула, Джайлз обернулся и в мягком свете канделябра увидел Грейс. Сейчас девушка ничем не напоминала образ из его мечты. Измятое грязное платье, распухшее лицо, следы слез на щеках, затравленный, испуганный взгляд. И никакой улыбки. Она молча смотрела на него, словно ожидая, что Джайлз может убить ее на месте.

— Грейс? С вами… с вами все в порядке?

Девушка покачала головой.

Джайлз отставил стакан с вином и нервно сглотнул.

— Господи, что за день! — произнес он, чтобы хоть что-нибудь сказать. Черт возьми! Он собирался сказать совсем другое! Хотел извиниться зато, как именно возникла тема их брака. Надо было спросить, чем он может ей помочь. Или еще что-нибудь.

Уголок рта у нее дернулся в подобии прежней скептической улыбки.

— Да уж.

— Простите меня, простите, что не ухаживал за вами как должно и не сделал предложение приличным образом. Мне жаль, что на вас оказывают такое давление. И жаль, что так получилось с… вашей сестрой.

Грейс упорно смотрела на стакан с вином, из которого пил Джайлз. Хорошо бы отхлебнуть глоток вина, почувствовать его тепло в своих жилах, но она знала: стоит ей хоть что-нибудь проглотить сейчас, как ее вырвет.

— Мне тоже жаль, — безжизненным голосом проговорила она и на мгновение подняла взгляд на Джайлза.

— .Может, начнем сначала? — спросил он.

Грейс посмотрела на моряка внимательнее. Он выглядел так, словно побывал в аду. Его чувства явно пришли в смятение, и ничего не осталось от прежней самоуверенности. Плечи опущены, под глазами залегли глубокие тени. И снова Грейс ощутила потребность коснуться его рукой, разгладить избороздившие лоб морщины. Ей пришлось сжать кулаки, чтобы сдержаться. Как оказался этот несчастный в водовороте ее жизни? Если она ему откажет, то выиграют и она, и он. Но разве ей представится еще один такой случай? Капитан Кортни — джентльмен, его сердце полно сострадания к слабым. Он прекрасно владеет собой и сумел никого здесь не обидеть, хотя, видит Бог, семейство Уэлборнов этого заслуживало.

— Вы уверены, что хотите продолжить визит? — спросила Грейс.

— Не могу понять, как женщина, которую я видел сегодня в хижине рабов, может быть ребенком тех двоих? — Джайлз жестом указал на парадный вход.

— Действительно, как? Скажите, капитан, когда вы решили жениться на мне?

Джайлз почесал затылок. Умеют же женщины задать вопрос!

— Я прибыл сюда, чтобы узнать вас получше. Может быть, поухаживать…

— Почему?

Джайлз пожал плечами, в конце концов он всего лишь мужчина.

— Вы показались мне такой красавицей… Грейс подняла изящную бровь.

— Ах так…

— К тому же умной и честной.

— Честной?

— Вспомните ваше замечание о доставке товаров с плантации. И вы смеялись над вашим отцом.

— Правда? — Грейс смущенно покачала головой.

— Над его нелепым утверждением, что французы не придерживаются определенного распорядка в еде.

Грейс слабо улыбнулась.

— Ах, это… Поэтому вы считаете меня честной? Честность — это для вас важно?

Джайлз прочистил горло. Да, честность — не такая уж легкая штука, и кто-то должен решиться.