История гестапо - Жак Деларю

В СС толковали приток новых членов как одобрение своих методов, а отсутствие реакции остального мира, к сожалению, способствовало их успехам. Все разоблачения немецких эмигрантов были подобны гласу вопиющего в пустыне; ежедневно совершаемые в Германии преступления уже не могли быть незамеченными, но ни одна «цивилизованная» страна ни на миг не задумалась о том, чтобы порвать с убийцами. Послы продолжали учтиво пожимать руки, обагренные кровью невинных, и давать торжественные обеды в честь палачей. Заключались новые торговые соглашения; Франция пригласила фашистскую Германию участвовать во Всемирной выставке 1937 года; и наконец, увенчанием этого здания трусости явился договор 1939 года, который Советский Союз подписал с теми, кто погубил под пытками тысячи коммунистов, а десятки тысяч бросил в лагеря.

Привлечение известных деятелей производилось в рекламных целях, а вербовка рядовых, напротив, производилась из самых низов общества. Работа, ожидающая их, требовала людей без запросов: покорных тупиц или настоящих садистов.

Источник этой вербовки рисковал быстро опустеть. Нацистам стало понятно, что для обеспечения постоянного притока «подходящих» кадров необходимо воспитывать завтрашних преторианцев с детства. Резервуаром кадров для СС и гестапо стала организация гитлерюгенд. Каждый год 20 апреля, в день рождения фюрера, дети, которым в наступившем году исполнялось десять лет, принимались в организацию юнгфольк. Церемония, объединенная с празднованием дня рождения Гитлера, имела целью поразить их воображение. В этой организации они оставались до тринадцати лет, проводя по одному году в каждой из четырех ее секций, предназначенных для постепенного вступления своих членов в гитлерюгенд, которая уже непосредственно готовила кадры для армии и организаций, примыкающих к партии.

Сначала младшая ветвь СА, гитлерюгенд, стала независимой от национального комитета ассоциаций германской молодежи, а через некоторое время после взятия власти декрет от 22 июня 1933 года предписал этот комитет распустить. Его имущество было конфисковано, а члены влились в гитлерюгенд, куда с 1936 года был обязан вступать каждый ребенок, которому исполнилось тринадцать лет. Таким образом, начиная с десятилетнего возраста юный немец оказывался подверженным постоянному, навязчивому влиянию нацистской пропаганды и идеологии. С этого нежного возраста, когда личность легко поддается формированию, «принцип вождя» укоренялся в юных мозгах как абсолютная догма. Несколько позже начинались обучение и подготовка, которые доводили человеческое существо до состояния тотального подчинения. Такое нелепое «выращивание» человека и его дегуманизация дают единственное объяснение феномену гитлеризма, существованию гестапо и преступлениям, которые по сей день поражают человеческое воображение. Для того чтобы кучка профессиональных убийц смогла воцариться над целым народом и привить ему свои отвратительные методы, ей необходимо было развратить человека с самого детства. Орадур, варшавское гетто, массовые казни на востоке, Освенцим — это не преступления немецкого народа, это преступления нацизма. Можно с уверенностью сказать, что применение этих методов к любому народу привело бы примерно к тем же результатам. Если германский народ оказался, возможно, наиболее податливой «глиной», то причина в том, что традиционная милитаризация общества привила ему более строгие, чем где-либо, навыки дисциплины. Кстати, в большинстве «недисциплинированных» стран это нередко и даже с долей зависти ставилось в пример. Почти всем эсэсовцам, которые сожгли Орадур, в дни взятия власти нацистами было от восьми до четырнадцати лет. Все они были взращены в рамках нацистского воспитания с самого юного возраста, и никто не обсуждал с ними достоинств и недостатков этой системы. Именно в рядах гитлерюгенда в 1933–1940 годах были подготовлены Орадуры[4] будущей войны.

В одной из речей, произнесенных в ноябре 1933 года, Гитлер объявил о своих намерениях, касающихся германской молодежи: «Когда противник заявляет: „Я не хочу равняться на вас, и вам не удастся меня принудить к этому“, я спокойно отвечаю: „Мне уже принадлежит твой ребенок. Народ живет вечно. Кто ты? Ты уйдешь. Но твои потомки уже находятся в новом лагере. Еще немного, и они не будут знать ничего, кроме этого нового общества“».

Уже в мае 1933 года под руководством Геббельса было организовано первое аутодафе на университетской площади в Берлине. В предшествующие этому событию недели были «очищены» книжные магазины, публичные библиотеки и университеты. Были изъяты тонны книг, авторы которых были евреями, марксистами или их содержание не соответствовало принципам нацизма. 10 мая студенты-нацисты с песнями доставили на площадь двадцать тысяч экземпляров книг и сложили их в огромную кучу. Здесь было все — от низкопробных порнографических изданий до трудов «выродившихся» философов. Под звуки национального гимна и партийных песен книги облили керосином и подожгли. Геббельс произнес речь. «Сегодняшняя церемония, — сказал он, — является символическим актом. Она покажет миру, что моральные основы республики, созданной в ноябре 1918 года, разрушены окончательно. Из этой кучи пепла возникнет феникс нового духа».

Прошедший отбор молодой немец перед вступлением в. СС должен был пройти обязательную стажировку в службе государственной трудовой повинности.

Силы СС подразделялись на три категории: общие силы СС, где служба не была постоянной; части, находившиеся на казарменном положении,[5] и части СС «Мертвая голова», обеспечивавшие охрану концентрационных лагерей.

Общие силы СС представляли материнскую ветвь, куда сначала принимались молодые «кандидаты», желавшие войти в состав эсэсовской элиты. Они получали там первичное обучение, проходили стажировку, принимали присягу, им вручали почетный кинжал.

Члены общих сил СС обязаны были оставаться активными членами СС до пятидесяти лет. Они обязаны были каждый год проходить экзамен с целью проверки их физической формы, уровня военной и политической подготовки.

Чтобы получать определенные посты в государственном управлении или ответственные должности в частном секторе промышленности, членство в СС вскоре стало необходимым условием; оно также требовалось для поступления в высшую школу или университет.

Вот так черный орден, выпестованный Гиммлером, внедрился во все сферы германской жизни, что дало его организатору власть, которая скоро станет безраздельной. Это позволило ему также устранить наиболее опасных врагов.

Глава 3

ГЕСТАПО ПРИСУТСТВУЕТ ВЕЗДЕ

Гиммлер перенес часть принципов своего черного ордена на организацию гестапо. В нем была постепенно заведена строгая иерархия СС, а его сотрудники получили соответствующие эсэсовские звания. Разделение функций было усилено соблюдением строжайшей секретности. Соблюдение тайны превратилось в один из фундаментальных принципов дисциплины СС и стало одной из основ, на которых базировалась структура гестапо. Гиммлер сделал из него замкнутый мир, куда никто не мог даже заглянуть, а его критика была категорически запрещена.

С момента создания Герингом гестапо сразу понадобились помещения. Здания на Принц-Альбрехт-штрассе идеально подходили для новой организации по их расположению в городе и планировке. Прежде всего, это был музей фольклора, который быстро расселили и заняли; там также было здание профессиональной промышленной школы, которую изгнали из помещения под предлогом того, что некоторые ее студенты были коммунистами, а в общежитиях происходили «ночные оргии». В освободившихся зданиях разместилось гестапо. В его управлениях воцарился Рейнхард Гейдрих. Поставленный Гиммлером в 1931 году во главе службы безопасности СС, в начале 1933 года он стал его заместителем в должности президента мюнхенской полиции, а в 1934 году, когда его шеф возглавил гестапо, присоединился к нему в Берлине. Гиммлер немедленно поручил ему центральную службу гестапо, и из своего кабинета в Берлине Гейдрих фактически руководил почти всей деятельностью государственной полиции.

Здесь, по укоренившейся у нацистов привычке, можно видеть расщепление функций. В качестве шефа гестапо Гейдрих был государственным служащим, а как начальник СД, то есть партийной инстанции, он являлся важным деятелем нацистской партии и мог использовать в своих интересах отдельные партийные организации. Большинство работавших под его началом людей были подчинены ему дважды: как чиновники и члены нацистской партии. Очень удобная позиция: если у кого-то появлялись угрызения совести по поводу особенно возмутительных безобразий и он пытался сообщить о них органам правосудия, то вступали вдело партийные запреты, куда более действенные по сравнению с административными.