Исповедь подружки невесты - Дженнифер Рэй

– Наверное, дело в этом, – рассмеявшись, согласилась она.

Они некоторое время молчали.

– Странные выходные, – заметила она.

– Ничего странного. Все готовятся к свадьбе. Отсюда суета. Уилл и Фиона нервничают, как и все молодожены. На мой взгляд, вполне естественно.

Я о наших отношениях. Они кажутся мне странными.

– Почему? – Взгляды их встретились.

– Судите сами. Сначала я вас жутко раздражала. Потом вдруг вы стали со мной очень нежны и обходительны. Потом опять рассердились. Признайтесь, вы непредсказуемы только со мной или такой вообще?

Интересно, скажет он правду? Хотя нет, скорее всего, из вежливости отделается общими фразами. Это так в его духе!

Эдвард задумчиво смотрел в потолок.

– Ну, не знаю. В эти выходные я сам не свой. Не стоит обращать на меня внимания.

Уклончивый ответ Эдварда рассердил Оливию. Она в жизни не встречала такого скрытного человека. Она любыми путями решила разгадать его. В конце концов, он проиграл ей в карты.

– Почему бы вам не ответить честно?

Эдвард с удивлением на нее посмотрел:

– Честно? А вы считаете, я вас обманываю? Подумать только! И это говорит девушка, которая одевается и красится словно женщина легкого поведения, при этом таковой не являясь.

Оливия вздрогнула:

– Я одеваюсь и крашусь как женщина легкого поведения?

– Да, на вашем лице слишком много косметики, извините за откровенность.

Некоторое время она молчала, не зная, что сказать. Ее макияж был призван скрыть многочисленные недостатки внешности. Если бы Эдвард только знал, что под этим толстым слоем косметики. Правда, он видел ее без макияжа. Сердце мучительно сжалось.

– А вам не кажется, что каждому человеку есть что прятать? Особенно женщине.

– Прятать? Зачем? Почему бы вам не быть самой собой? Вы ни в коей мере не являетесь той пустой, легкомысленной женщиной, которой пытаетесь предстать перед всеми. Кокетничаете с этими болванами Хьюго и Каспером.

– Кокетничаю? Ну уж нет! Я никогда ни с кем не кокетничала.

Эдвард подошел к ней:

– Почему тогда вы их терпите? Почему не потребуете, чтобы они оставили вас в покое?

Оливия внимательно посмотрела на Эдварда. Ну вот, он опять рассердился, сжал кулаки, на лбу залегла глубокая складка. Интересно, почему? Неужели ревнует? Не может быть. Она ему совершенно безразлична. Эдвард опять сел в кресло. Оливия остановилась так близко от него, что грудь почти касались его лица. Если бы на ней не было платья, он бы мог поцеловать ее соски. При мысли об этом по телу пробежала дрожь. Нет, так нельзя! Свои чувства нужно держать под контролем! Оливия провела рукой по груди, вынула из волос шпильки, тряхнула головой – волосы рассыпались по плечам золотистой волной. Все ее движения были замедленными, словно во сне. Эдвард сжал губы, глядя тяжело и неприязненно.

– Зачем вы играете в опасные игры, Оливия?

Я не играю в опасные игры. – Теперь ее груди упирались ему в подбородок. – Просто хочу, чтобы вы были со мной до конца откровенны.

Она хочет предельной откровенности. Подумать только! Интересно, что она подумает, если он признается, что в эту минуту больше всего на свете хочет повалить ее на пол, сорвать платье и наброситься на нее, словно дикий зверь? Он сжал подлокотник кресла с такой силой, что костяшки его пальцев побелели. Все опять вышло из-под контроля. Судя по всему, она прекрасно понимала, что он сейчас испытывает, и хотела поддразнить, посмеяться. Конечно, как мужчина он ее не интересует. Выходные закончатся, и она забудет его, как незначительный эпизод своей жизни. У нее будет еще много подобных приключений. Ей нравится играть с мужчинами вроде него, сгорающими от вожделения. Спустя каких-нибудь полгода он и вся их странная семейка полностью изгладятся из ее памяти. Надо взять себя в руки и перестать думать о ней. Но он ничего не мог с собой поделать, протянул руку и нежно погладил Оливию по бедру, обнял ее за талию, плотнее прижался лицом к ее груди, нежно провел кончиками пальцев по соскам. Сквозь тонкую ткань платья почувствовал, как они затвердели. Оливия испустила сладострастный стон. Теперь они в равном положении. Так-то лучше.

– Расскажите об Австралии, о своей жизни, о семье, Оливия. Я хочу знать о вас все. Почему иногда вы ведете себя так странно, если не сказать глупо?

– Семья у нас небольшая. Мама, сестра и я. Моя сестра талантлива и очень красива. Она прекрасная теннисистка. Одна из лучших в Австралии. Высокая, с отличной фигурой, настоящая красавица.

Оливия замолчала, переводя дух. Эдвард ждал продолжения, все это время лаская ей грудь.

– А где ваш отец?

– Он умер, когда мне было двенадцать лет. Косил траву на газоне, в этот момент у него произошел сердечный приступ.

Эдвард опять обнял ее за талию. Он и предположить не мог, что она, живая, непосредственная, тоже понесла тяжелую утрату.

– Простите, я не хотел вас расстроить. Мне очень жаль.

Эдвард прекрасно понимал, через что ей пришлось пройти. Подобные трагедии могут навсегда изменить человека.

Глава 13

Оливия опустила голову, высвобождаясь из объятий, села в кресло. Взгляды их встретились.

– Не нужно меня жалеть. Мы с отцом никогда не были близки. Его любимицей всегда была Анастасия. Целый месяц после его смерти она, не переставая, плакала. А я не чувствовала ничего. И это самое страшное.

– Оливия, не мучьте себя.

Он не поверил, что ее совершенно не расстроила смерть отца. Хотелось как можно крепче ее обнять, хоть как-то утешить, но она не позволила, вновь уйдя в свою скорлупу.

– Я и правда по нему не скучаю.

Все свое свободное время отец проводил с Аной. Именно он научил ее играть в теннис.

– Когда Ана немного утешилась, снова стала играть в теннис. С мамой. Вся жизнь в нашем доме была посвящена теннису. А потом я уехала.

– Вы тоже играли в теннис?

– Нет, я не в состоянии была даже отбить мяч.

– Ну, вы, наверное, тоже талантливы, не в теннисе, так в чем-нибудь другом.

Оливия задумалась. Нет у нее никаких талантов. При мысли об этом она тяжело вздохнула, вновь теряя над собой контроль. В присутствии Эдварда она забывала обо всем на свете, как ни странно, ощущая себя красивой и желанной. При этом она знала: у них не будет даже ночи любви.

– Никак не могу придумать желание.

– Ну и что я должен сделать?

Она уловила аромат его одеколона. Колени задрожали, голова закружилась. Она едва удержалась на ногах. Этот аромат сводил с ума. И не только аромат. Его взгляд, сосредоточенный и серьезный, полностью выбивал из колеи.

– Кажется, я придумала. Вы весь вечер будете мне прислуживать. Приносить напитки, кормить с ложечки. Хотя нет, это неинтересно. Я хочу, чтобы вы меня поцеловали.