Древняя Русь. События и люди - Олег Творогов

Здесь произошло следующее. Юрий приказал собраться всем галичанам и встретить митрополита на горе, с той стороны, откуда он должен был подъехать, рассчитывая, что множество народа произведет на Фотия впечатление: князь собрал не только бояр и лучших людей, но и «чернь» (выражение летописца) из своих городов, сел и деревень. Однако митрополит, помолившись в церкви и выйдя к ожидавшей его толпе, обратился к Юрию: «Сын мой! Не видел столько народа в овечьей шерсти», ибо, поясняет летописец, простой народ был одет в сермяги. «Князь же хотел представить себя повелителем многих людей, а святитель понял это как насмешку над собой», — иронизирует летописец. Переговоры зашли в тупик: Фотий настаивал на мире, Юрий же соглашался только на перемирие. Разгневанный митрополит отказался благословить князя и горожан. Летописец утверждает, что после этого начался «мор», и испуганный князь поскакал вдогонку за уехавшим митрополитом, умоляя его простить, возвратиться и благословить его и город. Снова начались переговоры, и Юрий пообещал Василию Васильевичу не добиваться великого княжения, но полагаться на царя (т. е. на ордынского повелителя): «...которого царь пожалует, тот будет князь великий владимирский и Новгороду Великому и всей Руси».[135] и на этом присягнули на кресте.

Таковы были предвестия новой феодальной войны, которая разразилась в середине XV в.

1426 — В этом и следующем году на Руси все еще не утихал «мор». Витовт пришел под принадлежащий Пскову город Опочку. В его войске были литовцы, поляки, чехи, волохи и татарский отряд. Горожане Опочки скрылись за стенами, так что враги решили, что город пуст. Но когда татарские конники заполнили мост, ведущий к крепости, горожане перерезали веревки, и мост рухнул на заостренные колья, врытые в дно рва. Многие воины погибли; пленных татар, поляков и литовцев подвергли жестоким и унизительным пыткам: отрезали половые органы, с поляков, чехов и волохов сдирали кожу. Витовт, не перенеся уничижения, отступил и двинулся к другому городу — Вороначу (вблизи Пскова). Но разразилась страшная гроза. Охваченный суеверным ужасом, Витовт, схватившись за столб шатра, кричал: «Господи, помилуй!», ожидая, что его поглотит разверзшаяся земля. Однако гроза кончилась, а прибывший посол великого князя Василия Васильевича Александр Лыков поведал литовскому князю о возмущении своего господина: «Чего ради ты творишь такое, вопреки договору, чтобы быть со мною один за один, а ты отчину мою воюешь и разоряешь?».[136] Псковичи пообещали Витовту выкуп в 3 тысячи серебром, но ничего не дали, и он ушел восвояси.

1428 — Витовт подступил к стенам Порхова, но города взять не смог, и, получив выкуп в 8.5 тысячи рублей и еще 2 тысячи за возвращение пленных, литовский князь возвратился в свои владения.

1430 — Умер Витовт, и в Великом княжестве Литовском началась распря между претендентами — Свидригайло Ольгердовичем, опиравшимся на поддержку феодалов из областей, входивших прежде в состав Руси, и его двоюродным братом Сигизмундом Кейстутовичем (см. генеалогическую таблицу 10).

Как полагают, смерть Витовта и ожидавшийся приход к власти Свидригайло побудили его свояка Юрия Дмитриевича Галицкого расторгнуть мир с Василием Васильевичем и попытаться оспорить завещание Василия Дмитриевича, согласно которому великое княжение перешло не по старшинству (т. е. не к Юрию Дмитриевичу, брату Василия Дмитриевича, а к сыну последнего — Василию).

1431 — Василий отправился за поддержкой в Орду. Позднее в Орду прибудет и Юрий. Оба соперника искали сторонников в окружении хана. Боярин Василия Иван Дмитриевич Всеволожский стал убеждать ордынцев, что Юрий, получив великое княжение, добьется с помощью своего «побратима» (свояка) Свидригайло усиления ордынского князя Тягини, который покровительствовал Юрию Дмитриевичу. Страшась этого, другие ордынские князья настроили хана в пользу Василия.

В прении обе стороны выдвигали свои аргументы: князь Юрий ссылался «на летописцы, старые списки» и духовную Дмитрия Донского, в которой говорилось, что в случае смерти Василия следует передать княжение, «кто будет под тем (т. е. следующий по возрасту. — О. Т.) сын мой, ино тому сыну моему стол Васильев, великое княжение».[137] Но боярин Всеволожский решил апеллировать к самолюбию хана и обратился к нему со словами: «Государь, вольный царь, разреши молвить слово мне, холопу великого князя. Наш государь великий князь Василий ищет стола своего великого княжения, а твоего улуса (т. е. Русь юридически рассматривалась как владение, улус золотоордынских ханов. — О. Т.), по твоему цареву пожалованию и по твоим девтерем и ярлыкам, и вот твое пожалование перед тобой. А господин наш князь Юрий Дмитриевич хочет взять великое княжение по мертвой грамоте отца своего, а не по твоему пожалованию, вольного царя, а ты волен распоряжаться своим улусом...».[138] Мнение хана склонилось в пользу Василия. Улу-Мухаммед сохранил право на великое княжение за Василием Васильевичем, а Юрию «повеле ... коня повести под ним». Но тут воспротивился сам великий князь, не желая обесчестить своего дядю, в качестве компромисса Василий Васильевич присоединил к вотчине Юрия Дмитров.

1433 — Боярин великого князя Иван Дмитриевич, тот самый, который добивался в Орде ярлыка своему господину, изменил ему и бежал сначала в Углич, затем в Тверь, а потом в Галич и стал подговаривать Юрия Дмитриевича снова добиваться великого княжения. По его совету Юрий послал за сыновьями своими — Василием и Дмитрием Шемякой. Те были в это время на свадьбе Василия Васильевича и Марьи, дочери Ярослава Владимировича, князя малоярославского.

 На свадьбе произошел эпизод, имевший немалые политические последствия и поэтому подробно описанный летописцем. Боярин великого князя (по одним источникам, Петр Константинович Добрынский, по другим — Захарий Иванович Кошкин) опознал на Василии Юрьевиче золотой пояс, принадлежавший некогда великому князю Дмитрию Ивановичу. Пояс этот был будто бы дан в приданое невесте Дмитрия Евдокии ее отцом Дмитрием Константиновичем Суздальским, но на свадьбе Дмитрия и Евдокии тысяцкий Василий Вельяминов подменил пояс. От Вельяминова пояс попал к его сыну, затем к Ивану Дмитриевичу Всеволожскому, а от того — к Василию Юрьевичу. Софья Витовтовна, мать великого князя, сорвала пояс с Василия Юрьевича.[139]

Оскорбленный за сына (так гласит предание), Юрий Дмитриевич двинулся на Москву. Когда он был уже в Троице-Сергиевом монастыре, к нему явились послы Василия II, но между ними и боярами Юрия началась «брань великая и слова неподобные». Послы вернулись ни с чем. Юрий нанес Василию поражение в битве на реке Клязьме. Василий бежал в Москву, а оттуда через Тверь в Кострому. Юрий занял Москву, Василию же передал в удел Коломну. Тем не менее к Василию в Коломну стали собираться князья, бояре, дети боярские, дворяне; Юрий уступил и, покинув Москву, вернулся в Галич, но не оставил своих надежд на получение великокняжеского стола. И. Д. Всеволожский, попавший в руки Василия II, был им ослеплен. Юрий Дмитриевич наносит войскам Василия еще два поражения, Василий бежит в Нижний Новгород, но в это время в Москве неожиданно умирает Юрий. Положение его преемника — Василия Юрьевича — было непрочным, тем более что братья его — Дмитрий Шемяка и Дмитрий Красный — начали переговоры с Василием.

1435 — Феодальная война продолжается. Василий II вместе с недавними противниками — Дмитрием Шемякой и Дмитрием Красным — идет на Москву. Василий Юрьевич бежит из столицы, пробыв там всего месяц, через Ржев в Новгород. Оттуда он отравляется в Кострому собирать войско для продолжения борьбы. В январе полки великого князя встретились с войском Василия Юрьевича на реке Коростели. Разбитый Василий Юрьевич бежит в Кашин и там, опираясь на поддержку тверского князя, вновь собирает войско, идет с ним к Вологде, разбивает «заставу» Василия II, пленив нескольких московских воевод, и уходит в Кострому, продолжая черпать новые силы на Вятской земле. К Костроме приходит и Василий II. Обе рати стоят на противоположных берегах реки Костромы, но до сражения дело не доходит — князья заключают перемирие.

1436 — Зимой Василий Юрьевич захватывает Устюг и оттуда через Вологду и Кострому вновь идет на Москву. У села Скорятина (в Ростовской земле) произошла битва с великим князем. Московскому воеводе Борису Тоболину удалось схватить Василия Юрьевича. По приказу Василия II он был отвезен в Москву и там ослеплен. С этой поры князь получает прозвище Косой.

1437 — В связи с произошедшим в этом году новым нападением на Русь ордынского хана Улу-Мухаммеда необходимо остановиться подробнее на русско-ордынских отношениях в 30—50-х гг. XV в.

С 20-х гг. единовластным правителем Орды становится внук Тохтамыша Улу-Мухаммед. В 1423 г. его разбил пришедший с востока Борак-хан, который нанес поражение и другому золотоордынскому хану Девлет-Берди, откочевавшему после этого в Крым. Улу-Мухаммед бежал в Литву, но впоследствии отобрал у Борак-хана свои владения. Однако у него появляется новый соперник — Сеид-Ахмет, которого поддерживал Василий II. Улу-Мухаммед пытался удержаться на верхней Оке, в Белеве, и в 1437 г. нанес поражение русскому войску, во главе которого стояли Дмитрий Шемяка и Дмитрий Красный. В последующие годы он еще не раз нападет на русские земли, а в 1445 г. даже захватит в плен самого Василия II. В 1438 г. Улу-Мухаммед завоюет Казанское ханство и явится основателем новой династии казанских ханов. Население этого ханства составляли в основном потомки волжских булгар, чуваши, мари, удмурты. В XV в. их именовали обычно «казанцами», этноним «татары» станет применяться к населению ханства позднее.