Инкогнито грешницы, или Небесное правосудие - Марина Крамер

– Ребенка мне не разбудите, уроды! – рявкнула Ветка вдогонку, и тут вдруг в памяти всплыл вечерний разговор с Коваль. – Неужели… – пробормотала ведьма, без сил рухнув на диван, – неужели она догадалась… тогда почему впрямую не сказала, а все какими-то намеками?!

Схватив мобильный, она набрала Маринин номер и набросилась на подругу с обвинениями. Однако внутри у Ветки все молчало – обычно она всегда чувствовала, что человек скрывает что-то, а сейчас – нет, ничего. Скорее всего, Марина ничего не знала. И телефонный разговор подтвердил это – Коваль не стала бы расспрашивать, если бы что-то подозревала.

– Ветка, успокойся, – произнесла она, дослушав до конца. – Скорее всего, сегодня больше ничего не произойдет. Но завтра нужно решать что-то. У пацана есть загранпаспорт?

– Есть, но…

– Так, заткнись сейчас и слушай меня! – чуть повысила она голос. – Есть хороший нотариус?

– В смысле?

– В смысле – прикормленный! Чтобы сделал тебе разрешение на вывоз ребенка за границу без присутствия отца! Потому что билеты я помогу сделать, а вот бумажку эту при всем желании – нет, – отрезала Марина, досадуя на недогадливость подруги.

– За границу? – тупо переспросила Ветка.

– Да. На Кипр поедешь вместе с ним, там должен быть Женька с Грегом, а чуть позже отец приедет! Поживешь в моем доме, пацан сменит обстановку, а ты нервы свои подлечишь, – теряя терпение, пояснила Коваль. – Я позвоню папе, пока тот еще не улетел, и договорюсь, чтобы он взял билеты на один рейс и тебе тоже, все-таки легче, когда не одна с ребенком. А ты сиди тихо и вообще носа не высовывай. Нотариуса пусть пацаны домой привезут. Все поняла?

– А как же Гришка? – тоскливо проговорила Ветка.

– Ты идиотка, да?! – заорала Марина, не в силах уже сдерживать эмоции. – Кому нужен твой овощ?! Все равно ты не сможешь к нему ездить – на тебя вон, как на зайца, кто-то охоту открыл! Ты ребенка потеряешь, дура! Гришка! Да ему туда и дорога, Бесу твоему!

– Что ты говоришь… ну, что ты такое говори-и-и-ишь… – простонала Ветка. – Он же муж мне…

– Ой, хватит! Надоело мне это все! – сморщилась Марина, прислушиваясь к тому, что происходит в кухне. – Это охраннику своему расскажешь – про мужа и неземную к нему любовь, а мне не надо. Все, ложись спать, тяпни еще водочки в качестве снотворного, а завтра с утра ищи нотариуса.

Марина отключила телефон и на цыпочках двинулась в кухню. Ей почему-то казалось, что она непременно застанет Георгия за каким-то «не тем» занятием – например, за изучением содержимого ее дамской сумки, оставленной на подоконнике. Но он варил кофе. Стоял около плиты и внимательно следил за тем, как над джезвой поднимается шапка пены, а потом аккуратно стучал ложкой по медному боку, осаживая ее. И было видно, что процесс этот у него отработан до мелочей, и выполняется некий ритуал с любовью и знанием дела.

– Ты с молоком любишь? – спросил Георгий, не поворачиваясь, как будто почувствовал ее появление спиной.

– С молоком. Но его нет.

– Отчего же? Уже есть.

Марина перевела взгляд на стол и обнаружила, что он почти полностью завален продуктами.

– Это откуда же?

– Ну, супермаркет в соседнем доме круглосуточный, а ноги свои, не казенные.

Коваль удивилась еще сильнее – получалось, он сумел сходить в магазин и вернуться абсолютно бесшумно, так, что она даже не услышала хлопка входной двери. И – что еще хуже – он брал ее ключи, с которых запросто мог сделать слепки, купив пластилин в том же супермаркете, например.

«Кого я впустила в квартиру, идиотка? Что на меня нашло, какое помутнение рассудка?»

Странный гость нравился ей все меньше, а вопросов вызывал все больше, и это начинало нервировать Марину. Привыкнув решать все проблемы быстро и без особых раздумий, Коваль выждала момент, когда Георгий повернется к ней спиной, вынула шокер и без колебаний приложила его к шее мужчины. Мощность разряда оказалась достаточной, чтобы свалить его с ног и лишить сознания. Этого времени Марине хватило, чтобы отрезать шнур жалюзи и связать руки Георгия за спиной, а ноги замотать обнаруженной в ящике гарнитура пищевой пленкой.

– Ну, вот сейчас и поговорим, гусеничка моя, – пробормотала она, вытирая испарину со лба. – Посмотрим, какая из тебя получится бабочка – уж не породы ли «Мертвая голова»…

Пока Георгий приходил в себя, Марина налила себе кофе, взяла сигареты и пепельницу и устроилась на столешнице кухонного гарнитура поближе к двери – на всякий случай, все-таки мужчина слишком уж превосходил ее габаритами, мало ли. Электрошокер она предусмотрительно положила рядом с собой так, чтобы иметь возможность сразу схватить его и применить в случае надобности.

Кофе оказался вкусным, крепким и ароматным, и Марине даже показалось, что она ощущает привкус специй – чего-то вроде гвоздики. На полу зашевелился Георгий, застонал, задергался, пытаясь подняться.

– Что, дружок, в голову что-то ударило? – поинтересовалась Марина, затягиваясь сигаретой. – Шампанское, наверное.

– Как… как ты сделала… это? – прохрипел он, пытаясь повернуться так, чтобы видеть ее.

– Ты очень-то не дергайся, руки затекут, – посоветовала Коваль, игнорируя вопрос. – Давай поиграем в «Что? Где? Когда?». Чур, я ведущая. Итак, внимание, вопрос: что тебе от меня надо, кто тебя послал и когда ты планировал приступить к выполнению?

Георгий задергался на полу еще сильнее, пытаясь освободить хотя бы ноги, но рулон пленки, послойно намотанный на его голени, сдаваться так просто не собирался. Марина наблюдала за попытками пленника избавиться от пут и гадала, каким именно будет ответ и когда по времени она его получит. Ей ужасно хотелось спать, день выдался длинный, да и ночь как-то затянулась. Но ложиться спать в квартире, где на полу лежит неизвестный мужик, пусть и хорошо «упакованный», она все-таки опасалась.

– Жорж, не тяните резину, – устало попросила Коваль. – Я просто с ног валюсь, устала очень. Давайте разрешим все наши проблемы и на том расстанемся.

– Ксения, вы в своем уме?! Вы меня за кого принимаете?!

– Ого, уже на «вы»… Давайте включим логику, Жорж, – предложила она насмешливо. – Вы явились мне в образе ангела-хранителя в пустой электричке, проводили домой, потом вернулись – зачем? Пока я разговаривала, успели бесшумно отлучиться в магазин – якобы за продуктами, а по факту ведь могли слепки с ключей сделать – разве не так? И что я должна думать? Что вы – добрый фей?

Георгий вдруг рассмеялся:

– А, я понял! Это что-то вроде тестов для настоящих мужчин? Вы всегда подвергаете своих кавалеров таким изощренным проверкам?

– Ну, звание моего кавалера вам пока не грозит, так что расслабьте ваше тело – это совет, кстати, – бросила Марина, глядя на то, как Георгий шевелит связанными руками, от чего веревка только сильнее врезается в запястья.

– Ксения, кто вас так обидел, что вы не верите в искренность чьих-то чувств к вам? – жалобно спросил Георгий, стараясь не шевелить руками.

Коваль смерила его взглядом. Чтобы пришло в голову подобное, нужно было совсем ее не знать. Ни один мужчина в ее жизни не мог похвастаться тем, что подчинил себе строптивую красотку Наковальню – а уж о том, чтобы привить ей комплекс неполноценности, вообще речи не шло. Даже садист-извращенец Денис Нисевич, много лет калечивший ее тело, ничего не смог поделать с ней самой. Она так и осталась Мариной Коваль, способной уничтожить любого мужчину.

– Хотела бы я посмотреть на того, кому это удалось бы, – усмехнулась Марина. – Так что, Жорж? Мы так и будем коротать остаток ночи в этой кухне? Если честно, это становится утомительным. Я бы предпочла кровать.

– Развяжи меня – и ты получишь все, о чем мечтаешь.

Марина захохотала, откинувшись назад.

– Ты становишься предсказуемым, Жорж. Уверяю – меня сложно удивить. И хватит трепаться. Отвечай на вопросы – и будем прощаться.

– Я клянусь тебе, у меня не было никаких задних мыслей! Никаких! – Георгий смотрел искренне, и Марина начала думать, что все на самом деле так, как он говорит. Но почему-то ее все равно не покидало ощущение, что не все так просто. Должно быть что-то еще, должно! Она чувствовала это кожей, как всегда чувствовала опасность.

– Слушай, Жорик, – устало проговорила она, – мне ведь может надоесть этот цирк. Я могу рассердиться и сделать что-нибудь этакое. Может, не будем доводить до греха, а?

– Ксения… чем и как мне доказать, что я был честен с тобой? У меня нет никакого умысла!

– Ага, а я – фрекен Бок, – кивнула Коваль. – Слушай, я уже взрослая девочка и давно не верю в сказки. А потому в такую кучу совпадений меня не заставит поверить ничто. И никто, кстати.

Он застонал и резким движением перевернулся на живот. Теперь голос его звучал глухо:

– Ксения… я клянусь чем угодно… Ну, возьми в кармане куртки паспорт, посмотри прописку, данные…

– И что мне это даст? Твою фамилию?