Одержимость киллера (ЛП) - Льюис Тиа

Тесс вздрогнула, будто ее отец находился в номере вместе с нами. Если бы это было так, то он бы уже валялся с пулей в голове. Я не тратил время на тех уродов, которые били своих жен. С моей точки зрения, мужчина, который поднимал руку на женщину, являлся подлым мудаком. В них было нечто отвратительное. Как может мужчина бить женщину по лицу, смотреть, как та истекает кровью, слушать ее крики, а потом продолжать жить дальше? Я обнаружил, что тоже вздрогнул.

«Я и не знал, что ты такой чувствительный, брат. Может, у тебя и сердце есть, после того как ты прошел через многие годы тьмы», — услышал я слова Кевина.

Тесс продолжила.

— Итак, отец сбежал, и мы прожили несколько чудесных лет с мамой. Она была самой лучшей женщиной на свете. Знаю, как это звучит, но все равно считаю именно так. Мама — самая замечательная женщина, которую я когда-либо встречала. И я бы ни за что на свете не променяла ее на кого-то другого.

Тесс сжала мою ногу так крепко, что ногтями, наверное, проколола джинсовую ткань и коснулась моей кожи — острое ощущение пронзило ногу. Но все равно, я не собирался убирать руку девушки. А наоборот взял ее ладонь, чтобы побудить рассказать, как умерла ее мать.

— Однажды я проснулась от маминого крика. Большинство детей испугались бы, но я не в первый раз просыпалась от ее криков. Подобное случалось и раньше. Ей снились кошмары, ужасные кошмары. Поэтому я не спешила к ней в спальню, зная, что делать в таких случаях: я забиралась к ней в постель, и мама обнимала меня, пока не засыпала. А после и я засыпала рядом с ней.

— Но, когда я пришла в комнату, мама была не одна, а ее простыни оказались испачканы кровью. Потом я заметила окровавленный нож и огромную дыру в ее груди. А отец обернулся, улыбнулся и сказал, что он приехал забрать меня и увезти отсюда. Я не знаю, что в тот момент заставило меня бежать настолько быстро, но я убегала так, что пятки сверкали. Выскочила из дома, понеслась через улицу к дому мистера Бейкера, и стала колотить в его дверь. Он открыл, укутал меня в плед и позвонил в полицию.

Тесс замолчала, вытерла слезы насухо и глубоко вздохнула.

— Была полицейская облава, и, в конце концов, отца поймали.

— А Жарков и Дмитрий? — спросил я, поняв, что попал в сети Тесс. Я хотел заботиться о ней все больше. Но почему-то в тот момент меня это не волновало. — Ты что-то говорила о русских и своей матери.

— Да, — девушка закрыла глаза, сделала вдох и снова открыла их. — Когда русские схватили меня, и Жарков сделал со мной все это, я поймала себя на мысли, что сравнивала: было больнее обнаружить маму мертвой, а отца с окровавленным ножом или быть использованной такой отвратительной свиньей, как Жарков?

— И к чему в итоге пришла?

— Ни к чему, — Тесс покачала головой. — И до сих пор не могу решить. Но самое хреновое, что это заставляет меня чувствовать себя виноватой. Что значат мои страдания по сравнению с болью мамы? По крайней мере, я хотя бы могу страдать. А она больше никогда ничего не почувствует.

Я понимал, что в этот момент от меня требовалась поддержка, но был не в состоянии ее дать. Может, Тесс хотела поцелуев, объятий или нежных прикосновений. Однако для меня это было чуждо. Все, что я мог сделать — разрешить Тесс сжимать мою ногу столько, сколько ей хотелось. Узнав, что она не работала на Жаркова и русских, и не устраивала против меня заговор, я ощутил облегчение. По правде говоря, я чувствовал себя придурком, потому что раньше сомневался в ее рассказе.

— Лиам?

— Да?

— Я знаю, что сейчас, вероятно, неподходящее время, но теперь, когда мы стали любовниками, что это будет значить для нас?

Для меня это был странный вопрос. Я никогда не задумывался о том, что значил секс, если ты связан с человеком отношениями, потому что раньше никогда заранее не узнавал что-либо о женщинах, которых трахал. Не зависал с ними после секса и не хотел узнать их поближе. У такого мужчины, как я, не должно возникать желания любить женщину по-настоящему. Как по мне, женщины необходимы для того, чтобы кончать в них или давать им в рот. Необходимы для шлепков по заднице и жесткого траха.

— Я никогда не думал о том, что секс что-то значит. И, честно говоря, я не хочу об этом размышлять. Секс — это просто секс. Зачем все усложнять?

— Потому что я прошу тебя.

— И, по-твоему, этого достаточно?

— Я думаю, этого более чем достаточно, когда рискуешь всем ради женщины, которую только что встретил.

— Ну, когда ты так говоришь, это звучит менее… странно.

Слово «странно» не отражало всей дикости в данной ситуации. Я был не из тех мужчин, которые влюблялись в женщин. Трахал их и все на этом.

«Но она совсем другая, совсем другая», — послышался шепот в голове. — «Ты же знаешь, что это так. Прекрасно знаешь, брат».

— В любом случае, хватит болтовни на сегодня, — пристальный взгляд Тесс остановился на мне, и она прикусила губу. Через мгновение девушка уже не смотрела мне в глаза. Она отвернулась и встала с кровати.

— Может, ты и прав, Лиам, — она медленно обернулась. — Может… я и правда хочу быть твоей.

***

Мне было безумно скучно, и я пялился в потолок, пока мы с Тесс лежали на кровати в уютной тишине. Я взглянул на девушку и увидел, что она задремала. Не в силах очистить разум от всяких мыслей и улечься поудобнее, я занервничал. В голове крутились мысли о словах Тесс, я не знал, что и думать. Она прошла через ад и вернулась обратно, и впервые в жизни я почувствовал угрызения совести за то, что был гребаным мудаком. Она не заслуживала того, чтобы с ней обращались как с дерьмом, и я понятия не имел, как выразить ей свои эмоции. Единственное, что мне хотелось сделать — показать ей свои чувства. Что-то менялось во мне, но я никак не мог распознать, что именно.

Я перевернулся, чтобы оседлать ее миниатюрное тело, и простыни прилипли к моей спине. Будучи сонной, Тесс пошевелилась, но находилась в сознании, чтобы со смехом запротестовать, когда я скользнул вниз по ее телу и талии, зависнув над сладким местечком прямо между ее бедер. Я чувствовал тепло Тесс даже на расстоянии нескольких дюймов. Ее тело взывало ко мне. И я ответил.

Девушка содрогнулась, когда я опустил голову и начал вылизывать киску. Тесс выгнулась дугой и приподнялась на кровати, зажав простыни в кулак. Я мрачно усмехнулся, попробовав ее складки на вкус, пощекотав киску своей щетиной, и обрадовавшись тому, что обладал такой властью над ее телом, что мог вызвать такую реакцию лишь небольшим усилием.

— Лиам, нет, — выдохнула Тесс. Ее голос был слабым, и она вяло протестовала где-то подо мной. — Я очень устала.

Зарычав в ответ, я впился пальцами в мягкую плоть ее бедер. Опустившись, просунул язык еще глубже в поисках клитора. Вкус Тесс был сладко-соленым, а от ее аромата у меня закружилась голова.

— Лиам! — Тесс снова застонала, раздвинув бедра, приподнявшись с кровати и прижавшись к моему лицу. Я обхватил рукой ее восхитительно бледную ягодицу и придвинул к себе еще ближе. Бешено двигал языком внутри нее, желая попробовать каждый доступный мне дюйм.

Отстранившись, я сделал глубокий вдох, улыбнулся и медленно произнес каждое слово:

— Ты. Мне. Нужна.

Я снова опустил голову между бедер Тесс и стал пожирать ее киску с таким аппетитом, о существовании которого и не подозревал. Мне хотелось отчаянно насытиться ею, что скорее всего было невозможно. Я голодал много лет, прежде чем встретил эту женщину. И теперь, когда она находилась в моих руках, я собирался вдоволь насладиться своей девочкой.

— Ты моя, — хрипло прошептал я, выдохнув в киску, облизав ее губами, языком и слегка прикусив зубами. Тесс извивалась и хныкала. Она была похожа на какую-то неземную нимфу, появившуюся из сказки и попавшую в мои фантазии. Я вошел в нее языком, продемонстрировав свое намерение — сладкое местечко внутри Тесс являлось моим заветным желанием.

Я ласкал ее клитор снова и снова просто чтобы увидеть реакцию Тесс. Она очень сильно выгнула спину, черт возьми, девушка почти парила над кроватью, а звук ее пронзительных криков звучал словно колокол, триумфально звеневший при ударе о него молотком в одной из известных игр типа «Проверь свои силы».