Сталкер-югенд - Федорцов Владимирович

  Юшенг взлетает с пола нанести короткий удар. Проваливается, отскакивает и попадает под ,,мельницуˮ. Теряет ориентацию.

  Лонко приседает рядом.

  − Ты как? Нормально? - парень понимает, переборщил.

  Юш обхватывает его за шею, притягивает и что-то шепчет. На вид победила она. У индейца очумелый вид. Он уносит девушку в соседнюю комнату.

  Харли пыхтит, стягивая с себя штаны. Анни ему помогает. Ей это нужно. Ей нужно, что бы её любили. Хоть кто-то в этой сраной жизни её любил. День... час... минуту... Любил! Любил! Любил!

  У Чили кружится голова, её мутит. Это отвлекает и потому руки Феликса бесприпятственно лезут ей под топ.

  − Флакки, отвянь! - отпихивает она настырного ухажера.

  − Флакки на линии огня, − не отстает Феликс.

  − Уйди. Я спать буду, − голова кружиться и она вот-вот вырубится.

  − И я буду. С тобой.

  − Уйди! − злится Чили, но злость тонет во хмелю.

  Минуты борьбы лишают её последних сил. Мир словно в миксере. Вращается, кувыркается, пересыпается.

  Глаза закрываются сами. Она заваливается на кушетку. Руки Феликса лезут к шортам. Он расстегивает пуговицу, тянет молнию. Сдирает шорты и падает вместе с ними на пол.

  "Не даст покоя", − едва находи сил сердиться Чили и поднимается с кушетки. Феликс хватает за ногу удержать. Кед остается у него. Чили бредет вдоль стены и вываливается в коридор. Перебегает, едва не падая, на другую сторону. Вламывается в первую попавшуюся дверь и ныряет в груду коробок. Уже засыпая, различает фигуру в углу. Фигура осторожно делает шаг и склоняется над ней.

  − Флакки... отвали..., − засыпает Чили и пусть что будет.

  Человек пахнет кислым и яблоком. Он не может быть Флакки.

  Вселенная падает в пустоту, в груди замирает. Чили не видит и не чувствует, человек склоняется над ней, смотрит в лицо, сует руку под резинку стрингов к лобку.

  − Пустышка? - неприятно удивляется пахнущий яблоком и кислым.

  Влад пережидает порыв рвоты и плетется к дверям. Вслед за Чили. Мысли его ясны. В другой раз он бы убоялся их, нашел бы грязными и низкими, но не сейчас. Она там и он идет к ней! Идет! Налетает на дверь. Та не подается. Он смотрит в мутное стекло. Пробует еще раз. Результат тот же. Отсутствие результата.

  − Этого не может быть, − недоумевает Влад.

  Минуту назад она свободно открывалась!

  С той стороны стекла, на рифленый узор ложиться ладонь. Черная, в серых складках, с острыми когтями. Та же самая? Или ему видится? Влад энергично делает несколько вдохов-выдохов, дергает себя за уши, приводя себя в порядок. Видение пропало, а с ним желание идти. Он пьян как свинья. Куда он пойдет? Мысль заслонила мысль и он уже не помнил, что там... где-то там Чили. Его безответная любовь.

  Джок полулежит на боку, подпирая щеку.

  − Ну, − поторапливает он.

  Зои сдерживает набегающие на глаза слезы.

  − Люк..., − голос её умоляет.

  − Ты же хочешь узнать, чего хотят не в меру выпившие мужчины? - Джок водит пальцем по животу Зои.

  Девушка смаргивает слезу. Он не должен так поступать! Не должен! Люк умница, Люк хороший. Так говорят о нем все-все-все!

  Ей стыдно за него, стыдно за его прихоть. Стыдно за то, что собирается сделать... Ей стыдно...

  Зои расстегивает пуговицы на кофточке. Одну за одной.... По счету пульса. Ждет отказа от глупой-глупой-глупой шутки. Джок не останавливает. Ему интересно. Зои хочет отвернуться. Он хватает её за лицо и грубо, преодолев сопротивление, не позволяет, поворачивает к себе. Девушка прячет боль глубоко-глубоко. Не чувствовать. Совсем.

  Последние усилие на собой, и Зои открывает грудь.

  ˮМолочные железы,ˮ − читает она в самодовольной ухмылке Джока.

  − Не в меру выпивший мужчина хочет, прежде всего, спать, − цедит Лоб, закрывает глаза и роняет голову.

  Он не презирает Зои. Он её дрессирует.

  Джилли подсаживается к Клэр. У них нет пары. И что теперь? Плесневеть?

  Клэр ногой катает по полу кусок трубы. Звук противный и громкий. Пусто. Внутри пусто. Там за ребрами, где стучит сердце, словно, и нет ничего. И не заполнить пустоту ни хмельным весельем, ни словом утешения, ни светлой тоской, ни грустной надеждой. Что поделать, ждать своего часа трудно и порой не терпится его поторопить. Очень...

  Труба под ногой Клэр скоргочет по бетону...

  − Так и будем сидеть как две дуры? - спрашивает Джилли. Она лижет плечо девушки. Шарики пирсинга приятно карябает кожу. − Говорят не плохо...

  Слишком много всего. Слишком. И ожидания, и выпитого, и обид.

  − Отвали, тупая пи...да! - взрывается Клэр и подхватывает трубу. Джилли успевает пригнуться. Железо рассекает воздух, пролетая над её головой.

  Влад подхватывается разнимать. Труба делает круг. Джилли опять уклоняется и прилетает Владу. Удар такой, что Влад падает.

  Сцепившись, Джилли и Клэр орут и сыплют ругательствами. Влад, по лошадиному мотая головой, поднимается с пола. Что ему за дело со сбрендивших сук? Но он капитан.

  Влад вклинивается между дерущимися и ему достается с двух сторон. Его молотят, его царапают, его кусают. Он крутится, отпихивая, то одну, то другую, потом обхватывает Джилли и, толкая собой, загоняет в угол. Роняет и придавливает к кушетке. Клэр потеряв соперницу, сразу стихает и лишь ругается в след.

   − А что такого? Я ей только потрахаться предложила, − вертится Джилли, стараясь высвободиться из-под Влада. − Всем можно...

  Тот кивает. Он глушит внезапные эмоции, и словно в клетке запирает их внутри себя. Он прижимает девушку. И чувствует себя паршиво.

  − Ты хорошая, − врет Влад. - Ты замечательная... Ты очень красивая... − он совсем так не считает, но он ведь врет, а врать можно про все на свете и сколько угодно. Он никогда столько не врал. Не так близко. Лицо в лицо. Для убедительности он лижет анархистке щеку, тискает там, где должна быть грудь. Во рту соленость её пота. Под рукой почти ничего нет. Все обман. Он врет ей, она ему.

  − Пошел ты. Нужны мне твои утешения, − ворчит раздраженная Джилли. − Может мне твой х...й нужен. - Она сунула руку ему в пах. - А у тебя даже не стоит!

  У нее плохо пахнет изо рта, но он тянется её поцеловать. Он не умеет этого делать, он никогда этого не делал, но он пробует. Как показывают в кино.

  Джилли не дается.

  − Если бы ты не был таким уродом...

  Влад скатывается с Джилли. Он боится. Она скажет о нем что-нибудь необыкновенно мерзкое и угадает.

  Шипит не выключенное радио. Брякает жиденькая струйка воды. Взвинченные и радостные, возятся Харли и Анни. Темнота прячет звуки...

  В мире главенствует две вещи. Ты подыхаешь и ты хочешь пить. Порядок может быть иным, но ничего кроме этого нет.

  Чили разлепила глаза. Затекла шея, занемела рука. Угол коробки больно впился в бок. Как можно спать вниз головой? Оказывается можно. Свет аварийки кажется беспощадно ярким. Чили лежит минуту сорок, а может с час или больше, прежде, чем первая мысль о питье и смерти пробивается к сознанию. Не слишком оптимистично, но торопит подниматься. Подохнуть всегда успеешь, а вот пить...

  Начинает колотить озноб. Не с первого раза и не со второго, девушка оценивает, где лежит. В груде разваленных коробок. В трофейной куртке, в сбившемся кверху топе, в стрингах и одном кеде. Сквозь дырку в носке проглядывает накрашенный ноготь. Что произошло? Вход в прошлое закрыт. Ощущения тела обманчивы. Чили поправляет перекрутившееся белье. Ничего себе распродажа ценностей! Ругает себя, кряхтит и садиться. В голове набат. Прислоняется к стенке. Тянет полежать. Тихо-тихо, спокойно-спокойно, долго-долго. Что мышь в норе. Но как быть с жаждой? А никак! Она доконает вот и все! Опираясь о стену, Чили поднимается. Соприкосновение босой ноги с полом малость приводит в чувства. Помогает справиться с накатывающей дурнотой. Девушка глотает сухим ртом, дышит носом. Вывернет? Чем интересно?

  Чили пробирается в коридор. Бросок от стены к стене сродни марафону. Жаль медаль не дадут. Как на Олимпиаде. За волю к победе.

  − Просто отлично! Раздавили идиоты, аккумулятор. Теперь на один фонарь меньше, − слышит она вялую ругачку Джока.

  Девушка входит в перевязочную и натыкается на Феликса. Тот спит, зажав в руке её шорты.

  − Доброе утро, Чи! - ржет Харли над её видухой. Бледна что смерть, а причесон ,,засохшая малярная кистьˮ.

  − Отъеб....сь, − блеет Чили.

  Отобрав одежду, садится на кушетку. С героическими усилиями одевается. Запыхивается, как от долгого бега.

  − Как оно? - не унимается необычно веселый Харли. - Голова не бо-бо?

  − Вообще вилы, − признается она.

  − И только?

  − Пошел на хер

  Харли весело. Он протягивает ей одну из вчерашних бутылочек.

  − Вода-водичка! - заверяете Нытик.

  Чили глушит содержимое в один мах. Легче мелиорировать галактику, чем напиться.