Тихий омут - Анатолий Галкин

Для себя эту папку Тучков называл чемоданом. Просто еще несколько лет назад один государственный деятель заявил, что обладает десятком чемоданов с компроматериалами. Куда они испарились? А Тучковский – вот он: маленький, обшарпанный, греющий душу и дающий уверенность в будущем.

Здесь не было копий секретных документов. Ни в коем случае – это же подсудное дело. Здесь были только записи, только фамилии, факты, даты, суммы… Каждая такая запись была абсолютно нейтральна. И часто собранные вместе по одной теме они напоминали школьную задачу: «Иванов – работает в руководстве Центробанка, Петрова – его дочь, хозяйка маленького банка, Сидоров – их знакомый, строит крупный торговый центр. Иванов организует для Петровой казенный кредит, та передает его Сидорову, а он закупает кирпичи и прочее. Через год: кирпичей нет, центр не построен, Сидоров исчез, Петрова горюет, Иванов негодует. Вопрос: где деньги?

Таких задачек у Тучкова накопилось очень много. И большинство было даже с ответами: номера счетов, банковские коды…

На одиннадцать Тучков назначил занятия с оперативным составом. Как и в старые времена коротко это называлось «чекучеба». Это мероприятие обязательно надо было провести до отпуска. В октябре он ожидал проверку и старался, чтоб по всему годовому плану все галочки стояли на своих местах. Тогда могут и не очень копать дальше.

Тему занятия он объявил несколько дней назад: «Выявление наружного наблюдения и методы ухода от него». Для Тучкова это было очень актуально. Накануне он обнаружил за собой слежку. Правда, сделал это он очень поздно, в конце очень насыщенного дня, когда уже вышел на явочную квартиру. Он побывал и на Петровке, и у этого парнишки, у следователя Борко, и около особняка фирмы «Дронт»…

Тучков не удивился слежке и, тем более, не испугался. За последнее время он нарывался на нее десятки раз. Водили его и менты, и бандиты, и службы безопасности банков. Единственное, что настораживало – он не чувствовал их два дня. Только вчера он засек одного из них. Утром он видел его в метро, а днем тот крутился в пирожковой в Варсонофьевском переулке.

Так профессионально за ним еще не работали. Это могли быть или свои, или бывшие свои.

Конечно, Тучков мог бы постараться выявить всю бригаду, установить их машины, частоту передатчиков. Но для этого надо было бы дергаться, проверяться, провоцировать. А зачем? Уходить от них нужно только тогда, когда нужно. Пусть пока думают, что ведут лоха… А «методы ухода от НН» мне сейчас подскажут мои подчиненные…

Народ начал потихоньку собираться. Все приходили чинно, с каменными лицами и с огромными рабочими тетрадями… Тучкову казалось, что у каждого за маской сосредоточенности сквозит радость от предстоящей разлуки с начальником. Правда, на его место заступит зам. Но все знали, что этот пятидесятилетний предпенсионер в августе будет более озабочен обеспечением государственной безопасности своих десяти соток от нашествия тли и крестоцветной блошки…

Тучкову было даже приятно иметь в своих замах подполковника, хотя он видел, что от него толку, как от младшего лейтенанта… Назначить бы другого, да – кого?

Он осмотрел собравшихся: двое – за пятьдесят, остальные до тридцати. И все без нужного опыта. Те, потому что «уже», а эти, потому что «еще». Куда она подевалась самая опытная серединка, самая деловая, настырная, боевая?.. Рассосалась. Распределилась по банковским охранам, риэлторским фирмам, турбюро, адвокатским конторам. И мало кто – по идейным соображениям: «противно защищать этих, которые…» Большинство рассуждало проще и логичней: «Там мне платят в пять раз больше, а работа спокойней. Буду я за сто долларов под пули лезть…»

Взглянув на часы, Тучков начал занятие. Ему было смешно смотреть, как эти взрослые люди, сотрудники очень грозной спецслужбы смирненько сидят, сжавшись и рассматривая паркет у себя под ногами. Сейчас для них самая большая радость – чтоб учитель не заметил их и не вызвал к доске.

– Начнем с молодых. Ты, Колосов, еще не успел забыть, чему тебя в Вышке учили? Начинай. Поведай нам о формах наружного наблюдения.

– О формах?

– Да, какими способами «наружка» осуществляет слежку?

Долговязый Колосов почти минуту переминался с ноги на ногу, но вдруг гордо вскинул голову и выпалил:

– Цепочка.

– Верно, Колосов. Но только живей и с подробностями… Цепочка, это когда за объектом идут человек пять. И каждый метрах в десяти друг за другом… Периодически они меняются – все подтягиваются, а первый отстает и становится последним в этой твоей цепочке. Так?

– Так… Есть еще двойная цепочка. Почти все, как вы сказали, но две бригады и шуруют они по разным сторонам улицы… или по параллельным улицам, если много перекрестков и все просматривается… Еще есть форма – с опережением. Та же цепочка, но основной идет не за объектом, а перед ним. Объект думает, что раз слежка, то должны за ним следовать… А наш спокойненько перед ним шурует… Потом меняются…

– Это все?

– Все…

– Не все это, Колосов! Масса еще форм есть. В людных местах чаще работают вплотную с подстраховкой. Как они при этом… шуруют? Или есть наблюдение разовое с передачей, есть сетью, есть с подключением… Ты слышал об этом, Колосов?

– Слышал, но забыл… Не наше это дело, Павел Васильевич. Есть топтуны – пусть они и изучают все это. А у нас – банки, кредиты, залоги…

– Наше это дело, Колосов! Пусть не ты сам за кем-то ходить будешь, так за тобой пойдут… Вот банкир с кредитом направит за тобой бандитов – как ты их обнаружишь, как оторвешься? Назови, Колосов, свой любимый способ ухода от наружного наблюдения.

– Загримироваться можно… Заскочить в подъезд, усы наклеил, одежду сменил и спокойненько так выходишь и шуруешь себе по улице… У меня куртка есть: так – синяя, а вывернул – красная…

– Хорошая куртка, зимняя?

– Да, теплая…

– Что ж, переносим учебу на завтра. Будем проводить практическое занятие. Все будем вести Колосова в его куртке – невидимке. Сколько там за бортом? – Тучков взглянул на прикрепленный к форточке термометр. – Плюс двадцать шесть? Отлично погуляем. И будешь ты у нас, Колосов, то синий, то красный. К такой куртке ты еще лыжи захвати – для полной конспирации… Жалко, мы на таких занятиях оценки не ставим. Знаешь, Колосов, что у меня на языке вертится – «садись, два».

Учеба помогла – Тучков почти сразу обнаружил своих старых знакомых. Правда, он попетлял в переулках в районе Мясницкой, заводил их в тупики и узкие проходные дворы, демонстративно оглядывался. Он понимал, что очень нервирует ребят, мешает им работать. Ему надо было быстро расколоть их, но не переиграть. А то можно нарваться на еще одну не писаную форму наружного наблюдения – затащат в подъезд и отмутузят. И правильно – веди себя корректно, не нарушай конвенцию…

Он не любил работать так грубо, но сегодня ему надо было обязательно оторваться. Если он открыто расколет трех – четырех человек, они постараются сменить всю бригаду, но не успеют.

Тучков быстрым шагом шел по пустынному в это время Кривоколенному переулку. В десяти метрах за ним следовала троица молодых ребят с кислыми физиономиями. Им уже нечего было терять. Они даже не выстроились в цепочку, а решили работать по форме «дышать в ухо». Сегодня каждый из них завершит свой рабочий день за сочинением рапортов о причинах своей расшифровки.

Миновав Кривоколенный, они вышли на столь же беспокойный Потаповский переулок. Слева бесконечной лентой тянулась вереница разнокалиберных зданий и высоких заборов. За ней, где-то совсем рядом шумел трамвайным грохотом Чистопрудный бульвар…

Еще утром Тучков из заполнявшего его стол вороха бумажек, карточек, корочек вытащил этот пропуск… А вот – дверь фирмы, которую он очень напугал месяц назад и директор которой самолично выписал ему этот пропуск… А вот и мрачная охрана, которая сейчас пропустит его и ни за что не пропустит преследующих его трех богатырей, потому что у них нет этого пропуска…

Тучков получил пятиминутную фору. Пока эти хлопцы сообразят, что здесь есть сквозной проход на Чистопрудный, пока будут базарить с охраной, пока свяжутся с базовыми машинами, пока побегут в разные стороны, огибая этот офисный городок…

Через минуту Тучков был уже на бульваре и, на это он даже не рассчитывал, сразу заскочил в последнюю дверь уходящего трамвая – Аннушки. Позиция у заднего окна давала отличный обзор… Кажется – все чисто… Правда от Покровки с визгом тормозов выскочила бежевая «Волга» и попыталась протиснуться поближе к трамваю. Но вскоре она влилась в поток машин, ведущих себя вполне пристойно, и вместе с ними устремилась к Солянке и Яузским воротам… Показалось…

Тучков прошел середину вагона и занял только что освободившееся место по левому борту. Трамвай шел почти впритирку к ограде бульвара и здесь, даже если машина «наружки» догонит их, он будет незаметен… Хотя для полной конспирации не помешала бы и сине-красная куртка Колосова…