Эпидемии и общество: от Черной смерти до новейших вирусов - Фрэнк Сноуден

Эпидемия чумы в Бомбее (современный Мумбаи) прекрасно иллюстрирует негативный потенциал традиционных мер борьбы с чумой. Болезнь поразила западную столицу Индии с населением более 800 000 жителей в сентябре 1896 г. К декабрю больше половины горожан сбежали. Вскоре муниципальные власти осознали, что поводом к массовому бегству послужил не столько страх заболеть чумой, сколько военное положение, на которое город перешел для борьбы с болезнью. Так что сделать итоговый подсчет всех плюсов и минусов противочумных мер не представляется возможным. Принятые в то время санитарные законы уместно сравнить с кузнечным молотом, но уж никак не с хирургическим скальпелем. Городской совет настаивал, что суровые меры помогли Бомбею одолеть эпидемию, но беглые бомбейцы прихватили чуму с собой и разнесли ее дальше, создав угрозу не только для остальной части субконтинента, но и портовых городов во всем мире, ведь в ту пору самым скоростным видом транспорта был пароход.

В том, что чума все-таки отступила, немалую роль сыграли и другие факторы. Одним из них была, скажем так, «видовая санитария». В начале XVIII в. в Европу с Востока вторглись серые крысы, пасюки (Rattus norvegicus). Крупные, свирепые и чрезвычайно плодовитые, они быстро вытеснили местных черных крыс (Rattus rattus) из их экологической ниши и фактически истребили. Благодаря избытку снеди и отсутствию естественных врагов пасюки заполоняли все страны, куда добирались. Легко приспособившись к жизни на корабле, они постепенно расширяли ареал обитания на весь мир. В истории чумы распространение этого вида стало поворотным событием, потому что серые крысы осторожнее черных и от людей они сразу же удирают. При такой склонности к дистанцированию серые крысы не могут быть эффективными переносчиками заразы. И действительно, наблюдения, сделанные в Индии во время третьей пандемии, подтверждают, что разница в отношении к человеку у этих двух видов крыс значительно отразилась на распространении чумы. В Индии черных крыс, пушистых, давно знакомых и дружелюбных, многие воспринимали почти как домашних животных. Их часто приручали, подкармливали, играли с ними, и это обернулось трагическими последствиями в виде целой череды эпидемических катастроф. В свою очередь, агрессивные и нелюдимые пасюки ни симпатии, ни желания общаться ближе не вызывали. Поэтому чем дальше колонии серых крыс вытесняли черных, тем сложнее становилось чумной палочке преодолевать видовой барьер между грызуном и человеком. Почти наверняка чума в Европе пошла на спад с появлением там серых крыс, а во время третьей пандемии одним из главных факторов, определивших регионы основных эпидемических вспышек, было преобладание там черных крыс, как, в частности, и в эпицентре эпидемии – Бомбейском округе Индии.

Вторым важным фактором был климат. Чума стала отступать в XVII в., во время так называемого малого ледникового периода, когда средние зимние температуры по всей Европе заметно понизились. Нидерландские художники той поры, в том числе Хендрик Аверкамп, Питер Брейгель Старший и Питер Брейгель Младший, даже создали на этом фоне новый жанр зимних пейзажей – среди сугробов, по замерзшим каналам Амстердама и Роттердама, горожане катаются на коньках. В XVII в. английская Темза замерзала регулярно, и лед на ней был такой толщины, что выдерживал не только конькобежцев, но и народные гулянья с продолжительными «морозными ярмарками». Даже Балтийское море промерзало настолько, что из Польши в Швецию добирались на санях. Малый ледниковый период продолжался с 1350 по 1850 г., но в нем было три наиболее холодных фазы. Вторая и самая сильная началась в 1650 г., то есть совпала с окончанием чумного поветрия в Северной Европе. Из-за похолодания масштабы деятельности блох и чумной палочки изрядно сократились. Наводит на размышления и тот факт, что третья пандемия началась после окончания малого ледникового периода, одновременно с потеплением в 1850 г.

Третий фактор, тоже, вероятно, ускоривший отступление чумы, – перемены в образе жизни, а значит, и в гигиене. Чем лучше жилищные условия, тем меньше в доме крыс. Например, с появлением черепицы исчезли крыши из соломы, в которой крысы устраивали гнезда. Бетонные полы пришли на смену глинобитным и отгородили человека от крыс, живших в подполе, а вынос зернохранилищ подальше от жилья еще больше способствовал увеличению дистанции между людьми и грызунами. Плотность населенности городских домов становилась ниже, и это тоже препятствовало распространению паразитов. Когда люди живут не в тесноте, не спят в одной кровати, блохам гораздо сложнее перебираться с тела на тело. Сыграло роль и улучшение личной гигиены. В XVIII в. туалетное мыло стало доступнее и, вкупе с привычкой регулярно мыться, заметно сократило распространенность человеческих эктопаразитов, таких как блохи и вши.

Случалось, что и санитарные мифы оборачивались вполне осязаемыми результатами. Давно, например, бытовало мнение, что Великий лондонский пожар, случившийся в сентябре 1666 г., очистил британскую столицу и тем самым удачно пресек поветрие, разбушевавшееся годом раньше, а затем поспособствовал застройке сгоревших гнездилищ новыми домами, которые были гораздо просторнее и лучше с точки зрения прочности, вентиляции, освещенности и санитарии. Спустя два столетия в Британской Индии, вдохновившись тем Великим пожаром, местные власти решили спалить убежища чумной заразы – грязные многоквартирные «чоулы» Бомбея и калькуттские лачуги «бастис», где царила антисанитария. Их обитатели были выселены, а сами строения сожжены, чтобы, следуя лондонскому примеру, защитить оба города от чумы с помощью всепожирающего пламени и дальнейшей реконструкции.

Возможно, исчезновение чумы в Европе обусловливали еще какие-то факторы. Не исключено, что чумная палочка мутировала и восприимчивость к ней у грызунов и блох стала ниже. В лесных резервуарах чумы могли действовать свои экологические факторы, которые сказались на миграции норных грызунов. А может быть, люди стали лучше питаться и это повысило их сопротивляемость болезни? Или же изменился механизм распространения опасной крысиной блохи Xenopsylla cheopis, что дало преимущество другим видам, которые хуже разносят чумные бактерии?

Какова бы ни была роль этих факторов, нет никаких сомнений, что значительную, а возможно, и решающую роль в преодолении второй пандемии сыграли строгие карантинные мероприятия, обеспеченные в государствах эпохи раннего Нового времени. Появившиеся тогда меры по борьбе с чумой имели еще и огромное историческое влияние, поскольку создалось впечатление, что они весьма эффективны и обеспечивают надежную защиту от заразы. Этим и объясняются реакции на эпидемические вспышки административных и санитарных органов власти всех следующих эпох. При появлении любого нового опасного и плохо изученного заболевания, например холеры или ВИЧ/СПИДа, здравоохранение тут же обращалось к средствам защиты, которые показали относительную эффективность в случае чумы. Но, к сожалению, сколь бы успешными ни были те меры в борьбе с чумой, против инфекций, передающихся иначе, они оказывались бесполезными и даже вредными. Первые противочумные законы задали своеобразный здравоохранительный канон, который оказался очень привлекательным – отчасти потому, что доказал свою эффективность в прошлом, а отчасти потому, что в атмосфере неопределенности и страха давал обнадеживающее ощущение: мы не бездействуем, приняты все меры. А еще этот чумной канон создавал впечатление, будто органы власти знают, что и зачем нужно делать в сложившихся обстоятельствах. Последствия этой иллюзии мы рассмотрим в следующих главах.

Законы чумных времен имели пагубное воздействие с точки зрения политической истории. Они ознаменовали вторжение государственного влияния в сферы человеческой жизни, прежде никогда не подпадавшие под политическое регулирование. В более поздние эпохи соблазн прибегнуть к противочумному режиму отчасти объяснялся именно тем, что эти меры служили оправданием для расширения власти, неважно под каким предлогом – для борьбы с чумой или, как позднее, с холерой и другими заболеваниями. Хороши становились любые средства: контроль над экономикой и передвижением людей, надзор и принудительное заключение, вторжение в дома и уничтожение гражданских свобод. Расширение властных полномочий под видом экстренных мер, необходимых в чрезвычайной ситуации, поддерживала церковь, авторитетные политики и врачи. Кампания против чумы ознаменовала момент становления абсолютизма и в целом способствовала усилению власти и узакониванию современного государства.

Глава 6

Оспа до Эдварда Дженнера

Сравнение эпидемий

Пришло время взглянуть для сравнения на второе эпидемическое заболевание, имевшее важные для всех нас последствия, – натуральную оспу. Почему именно оспа? И почему мы беремся за нее именно на этом этапе нашего исследования? Ответ на второй вопрос: потому что после чумы самой страшной болезнью в Европе XVIII в. была оспа. Ответ на первый вопрос заключается в том, что оспа на чуму совсем не похожа, а одна из задач этой книги – проанализировать влияния