Брат Андрей, Божий контрабандист - Джон Шерилл

Имея за плечами подобный опыт, я уже не сильно удивился, найдя в школе ожидавший меня чек от Уэтстров на сумму, которой как раз хватило для оплаты второго семестра.

Второй семестр прошел еще быстрее, чем первый, так много нужно было усвоить и обдумать. Но не успел он закончиться, как я получил деньги на оплату третьего, на этот раз, как ни удивительно, от моих товарищей из госпиталя для ветеранов. Такие чудеса продолжались и на следующий год.

Я никогда и никому не говорил о плате за учебу, и все же чеки появлялись в нужный момент, и я всегда мог заплатить сполна и вовремя.Никогда денег не было больше, чем требовалось, и, несмотря на то что люди, помогавшие мне, не знали друг друга, их дары никогда не приходили ко мне в одно и то же время.

Я постоянно видел доказательства Божьей верности. Но я также смог удостовериться в Его неиссякаемом чувстве юмора.

Я вступил в завет с Богом, попросив Его о том, чтобы у меня никогда не было проблем с платой за обучение. Но я ни слова не сказал об обеспечении себя мылом, или зубной пастой, или бритвами.

Однажды утром я обнаружил, что у меня кончилось хозяйственное мыло. Когда я заглянул в ящик, где хранил свои деньги, я увидел там всего шесть пенсов. А хозяйственное мыло стоило восемь пенсов.

"Господь, Ты знаешь, что мне нужно содержать себя в чистоте. Поэтому, пожалуйста, сделай что-нибудь с недостающими двумя пенсами".

Я взял шесть пенсов и отправился по магазинам. На дверях одного из них я увидел объявление: "Скидка в два пенса! Покупайте мыло прямо сейчас!" Я вошел, купил и вернулся в школу, насвистывая веселую мелодию. В коробке было достаточно мыла, чтобы не думать о нем больше до окончания школы. Но в тот же вечер один из моих друзей увидел, что я стираю белье, и закричал: "Андрей, одолжи мне немного мыла. У меня кончилось".

Конечно, я дал и ничего не сказал ему. Я просто наблюдал, как он тратит мое драгоценное мыло, прекрасно осознавая, что он не вернет его. Каждый день он брал у меня понемногу, и каждый день мне приходилось тратить на себя немного меньше. Затем зубная паста. Тюбик был пустым. После того как я его выжал, выкрутил и разрезал, там действительно ничего не оставалось. Я где-то вычитал, что обыкновенная столовая соль представляет собой прекрасное чистящее средство для зубов. И действительно, мои зубы были чистыми, но во рту у меня было постоянное раздражение.

А бритвенные лезвип? Я не выбрасывал использованные лезвия, и, естественно, наступил день, когда мне пришлось их реанимировать. У меня не было оселка, поэтому я точил их на своей голой руке. По десять минут в день на собственной коже - в результате я был чисто выбрит, но какой ценой!

Все это время я чувствовал, что Бог играет со мной в игру. Может быть, Он использовал этот эксперимент, чтобы показать мне разницу между желанием и нуждой. Зубная паста - это хорошо, новые бритвенные лезвия бреют быстрее и чище, но это все роскошь, а не необходимость. Я был уверен, что если возникнет настоящая нужда - Бог восполнит ее.

И действительно, настоящая нужда скоро возникла.

Иностранцам в Британии периодически нужно было продлевать свою визу. Мне надо было успеть продлить свою до 31 декабря 1954 г., в противном случае я должен был покинуть страну. Но когда эта дата приблизилась, у меня не было ни одного пенни. Как мне отправить свое заявление о продлении визы в Лондон? Заказное письмо стоило один шиллинг, то есть двенадцать пенни. Я не думал, что Бог допустит мой уход из школы из-за отсутствия шиллинга в моем кармане.

Итак, игра вступила в новую фазу. Теперь у нее уже было название. Я назвал ее игрой по-царски. Я обнаружил, что, когда Бог обеспечивает кого-то деньгами, Он делает это по-царски щедро, не унижая и не оскорбляя человека.

В период разрешения проблемы с заказным письмом я трижды чуть было не уклонился от этой игры. В тот год я был старостой студенческого коллектива и отвечал за денежный фонд школы, который финансировал издание брошюр. Однажды я взглянул на календарь - было уже 28 декабря, - а затем на деньги из фонда. В ящике лежало несколько фунтов. Что случится, если на какое-то время я возьму из фонда всего один шиллинг?

Но я быстро оставил эту идею.

Затем наступило 29 декабря. Оставалось всего два дня. Я уже почти забыл, как больно чистить зубы солью и как долго нужно точить лезвия на собственной руке, настолько я был захвачен драматическими переживаниями, связанными с одним шиллингом. В то утро мне пришло в голову, что я, может быть, найду нужные мне пенни на земле.

Я уже надел пальто и шел по улице, когда вдруг увидел, что я делаю. Я шел с низко опущенной головой, уткнувшись глазами в землю, обыскивая канавы в поисках денег. Разве это игра по-царски? Я выпрямился и громко рассмеялся прямо на улице, переполненной народом. Я вернулся в школу с высоко поднятой головой, но деньги так и не появились.

Последний раунд игры был самым тонким. Наступило 30 декабря. Мне нужно было отослать свое заявление почтой именно в этот день, если я хотел, чтобы оно пришло в Лондон 31 числа.

В десять часов утра один из студентов закричал с лестницы, что ко мне пришли. Я сбежал вниз по ступенькам, думая, что это, должно быть, мой ангел-избавитель. Но, когда я увидел своего посетителя, мое сердце упало. Этот гость пришел не дать мне денег, он пришел просить. Это был Ричард, мой друг, молодой человек, с которым я познакомился несколько месяцев назад в трущобах Партика. Он иногда приходил в школу, когда ему были нужны деньги. С трудом волоча ноги, я вышел к нему на улицу. Ричард стоял на усыпанной белой галькой дорожке с опущенными глазами. "Андрей, - сказал он, - у тебя нет лишних денег? Я голоден". Я засмеялся и объяснил, в чем дело. Я рассказал ему про мыло и лезвия, и пока я разговаривал с ним, я увидел монетку. Она лежала на гальке, и солнце отражалось в ней так, что ее мог видеть только я, но не Ричард. По ее цвету я понял, что это был шиллинг.

Инстинктивно я прикрыл монетку носком ботинка, наступив на нее. Затем, пока мы с Ричардом разговаривали, я нагнулся и поднял ее вместе с несколькими камешками. Я игриво бросал камешек за камешком до тех пор, пока в руке у меня не остался только шиллинг. Но когда я положил его в карман, началась настоящая борьба. Эта монетка решала, останусь ли я в школе. Она не поможет Ричарду, потому что он тут же пропьет ее и уже через час опять будет испытывать жажду.

Я придумывал в свое оправдание один аргумент за другим, прекрасно сознавая, что лукавлю. Как я могу судить Ричарда, когда Господь ясно сказал мне, что этого делать нельзя. Более того, это уже не игра по-царски! Какое право имеет Царский посланник хранить у себя деньги, когда один из Царских сыновей стоит перед ним, говоря, что голоден. Я засунул руку в карман и вытащил серебряную монетку.