Приди и виждь - Евгений Георгиевич Санин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Охранник внимательно изучил их. Одну кость со словами: «Это настоящая», — он положил на игральную доску. А другую, широко размахнувшись, бросил в море.
— А это — фальшивая!
После этого воин достал из кармана свои потертые до блеска игральные кости и протянул купцу.
— А теперь давай-ка по-честному!
Купец, было, запротивился. Но охранник недвусмысленно положил пальцы на рукоять меча и грозно сказал:
— Ну?!
Диагор глубоко вздохнул и повторил свой бросок. Крисп, даже не успев подсчитать очки, уже понял, что отыграл свой денарий.
Не прошло и минуты, как он вернул себе одежду, золотую монету с буквой «F», подаренную на счастье отцом. Купец, не желая расставаться с мыслью, что рабы не достанутся ему, вошёл в такой азарт, что, несмотря на то, что проигрывал раз за разом, всё увеличивал ставки. Надеясь в начале игры, что Криспом овладеет азарт, он сам же попал в эту ловушку.
Кончилось все тем, что Диагор в самый решающий момент выбросил «собаку» и проиграл пять золотых.
— Всё, — объявил охранник, — игра окончена!
— Это нечестно!.. — начал, было, купец, но он так взглянул на него, что тот попятился и ушел, забыв даже прихватить игральную доску. Охранник сгреб с нее золотые монеты, и сам вложил их в ладонь растерявшегося Криспа…
3. «Нет!» — наконец не выдержал Марцелл…
Крисп держал на ладони выигранные золотые монеты и незаметно от отца разглядывал их.
Марцелл, ошеломленный тем, что отец Нектарий одержал верх в споре и над многоопытным жрецом, молча пересчитывал свои эдикты.
«Надо же, — радостно думал Крисп, — всего пять желтых кружочков, все они вместе — легче куска глины. А сколько добра можно на них сделать. Сколько счастья принести людям!..»
Он представлял, как обрадуется Злата, когда получит их, и отворачивался, чтобы отец не видел его улыбки и сияющих глаз.
Но, очевидно Марцелл видел перед собой только беспомощное лицо жреца и вдохновенные глаза отца Нектария.
— Нет! — наконец не выдержал он. — Конечно, в том, что говорит этот Нектарий, есть немалая доля истины. Допускаю, что, даже большая ее часть. Может, и вся истина. Но… он поднял над головой один из свитков с императорской печатью, и так и застыл с ним. — Кто мне докажет, что всё, о чем он говорит — правда? Ведь всё это — только слова! Быть может, Христос, действительно, совершил массу чудес. Но пока я лично, сам, своими глазами не увижу хотя бы одно чудо… — Чему улыбаешься? — заметив улыбку на лице сына, нахмурился он. — Ни за что не поверю!
4. «Что?!» — думая, что ослышался, вскричал юнга.
Выйдя из каюты, Крисп увидел, что на носу корабля непривычно пусто. Настроение его, такое хорошее, радостное с утра, сразу же стало под стать ненастной погоде.
Море было неспокойным и темным. Тяжелые, низкие тучи, словно играя с солнцем, то прятали его, то нехотя отпускали обратно. Крисп перевел взгляд на корму — там были только Злата с братом. Сувора рядом с ними не было.
Он прошелся по палубе и увидел, что тот…сидит рядом с гребцами, с натугой поднимая и опуская тяжелое неповоротливое весло.
— Как? Опять? — нахмурился он и возмущенно крикнул келевсту: — Я же сказал больше не трогать его!
— А я тут при чем? — отозвался келевст, не прекращая ритмично хлопать в ладоши. — Он сам пожелал!
— Да, — подтвердил Сувор и виновато объяснил Криспу: — Мне ведь теперь нужны деньги, чтобы выкупить жену и вместе с детьми вернуться на родину. Вот я и подумал: зачем терять время, если можно начать зарабатывать прямо здесь и сейчас. К тому же я как-то не привык без работы!..
Услышав про деньги, Крисп вспомнил про пять золотых, зажатых у него в кулаке. Он хотел здесь же отдать их Сувору, но, покосившись на остальных гребцов, решил, что лучше будет подождать. Жалко было этих измученных, одиноких людей — им ведь никто не мог помочь. Не мог же он, и правда, освободить всех обращенных в рабство людей! И потом, ему хотелось отдать деньги именно Злате. Но, как это можно было сделать, если она теперь находилась на корме?..
Он прошел на нос корабля и опустился на осиротевшее без нее место. Почему-то хотелось сесть именно там, где сидела она.
Крисп незаметно покосился на корму и стал глядеть на то, что творится вокруг.
По палубе, выполняя команды Гилара, сновали матросы. Протащил куда-то тяжелое медное ведро юнга Максим. Потом появился Плутий Аквилий, за которым, словно тень, крадучись, следовал Млад. Плутий подошел к амфоре, в которой была вода, предназначенная для господ. Посмотрев по сторонам, плеснул немного воды в стоящую около нее глиняную кружку, выпил, затем вынул волшебный платок и принялся что-то там делать. Наконец он распрямился, приложил смоченный платок ко лбу и направился на корму, где позевывая украдкой, принялся делать вид, что внимательно слушает отца Нектария. Что-то странное и подозрительное было во всем поведении этого Плутия… Крисп так увлекся, наблюдая за ним, что даже не заметил, как к нему подошла и села рядышком Злата. Только неожиданно услышал ее приветливый голос:
— Доброе утро!
Крисп мгновенно повернул к ней голову, и глаза его вспыхнули радостью. Девушка была без платка, удивительно голубоглаза и красива. Хотя небо было темным, и солнце совсем исчезло в тучах, вокруг разом все изменилось и стало удивительно светло.
— Здравствуй! — отозвался Крисп. Он немного помолчал, собираясь с духом, а затем разжал кулак и протянул золотые. — Вот, держи!
— Что это? — с недоумением взглянула на монеты Злата.
— Деньги. Чтобы ты не вздумала продавать себя! Я же сказал, что что-нибудь придумаю…
— Так значит… — девушка во все глаза уставилась на него и, явно досадуя на себя, покачала головой: — А я увидела, как ты играл вчера в кости, и уж опять было подумала…
— Что у тебя горе, а я развлекаюсь?
— Да… — опустив голову, призналась Злата, но тут же подняла ее и решительно встряхнула золотистыми волосами: — Но, потом решила, что ты не такой!
Крисп сам вложил ей в руку золотые.
— Ой! — смутилась та. — Я даже не знаю, можно ли мне брать их… А сколько здесь? Я никогда не видела таких больших денег!
— Я тоже, — признался Крисп. — Но точно знаю, что на них можно выкупить вашу маму, вернуться домой и еще вам останется, на что жить первое время.
— Но так не бывает! Это какое-то чудо… мечта… сон наяву! — как-то испуганно взглянула на него девушка. — Слушай, а может ты — бог?
— Нет. Я только раб
