Приди и виждь - Евгений Георгиевич Санин

3. «Плутий… — простонал юнга, — это все он!»

…Обнаружив пропажу свитка с печатью, Марцелл, роняя сумку, бросился из каюты. Крисп, с упавшим сердцем, последовал за ним.

Он нашел отца у капитанского помоста, где тот взволнованным голосом говорил Гилару о пропаже.

— Важный эдикт, говоришь? — переспрашивал тот и, хотя в его голосе по-прежнему звучали злорадные нотки, в глазах промелькнул страх. Ещё бы: на вверенном ему судне случилось чрезвычайное происшествие — пропал важный документ! Гнев императора теперь вполне мог распространиться и на него!

— Да! — со вздохом подтвердил Марцелл.

— И какой же?

— О начале гонений на христиан и, представляешь, как назло, именно тот, который я должен отдать в этом порту.

— Плохи твои дела! — покачал головой Гилар, — до гавани осталось каких-нибудь три-четыре часа. И если за это время мы не отыщем его… Ну, ничего. Он никуда не мог деться с корабля и наверняка где-то здесь! Надо срочно начинать поиски!

— Да-да, ты прав! Нужно немедленно обыскать всех! Даже гребцов! — оживился Марцелл. — Похититель вполне мог отдать его кому-то из них на время!

— Я немедленно сделаю всё, что ты говоришь! — с готовностью согласился Гилар.

— Тогда ты займись командой, а я — охраной и пассажирами!

Марцелл первым делом обыскал своих охранников, клявшихся, что они ни на миг не оставляли без присмотра каюту, разве что только тогда, когда готовились к отражению атаки пиратского корабля. Затем направился на корму и растолкал сонных пассажиров. Узнав в чем дело, они сами принялись помогать Марцеллу, выворачивая свои карманы и тюки.

Больше всех возмущался Плутий Аквилий, у которого не было ни тюка, ни сумки. Он готов был сбросить с себя даже хитон!

Философ со словами: «Все свое ношу с собой!» — показал свой посох, дырявый плащ и извинился, что у него нет даже хитона.

Марцелл с охранниками проверили всех пассажиров, однако ни у кого из них не оказалось похищенного эдикта.

Оставался один отец Нектарий. Марцелл подошел к нему и виновато сказал:

— Прости, но я не могу сделать исключения даже для тебя — служба!

— Я понимаю, — с понимающей улыбкой кивнул ему отец Нектарий и, разрешив охранникам обыскать себя, протянул Марцеллу свою дорожную сумку. Марцелл взял её, встряхнул, проверяя содержимое и тут на палубу… — Крисп даже глазам своим не поверил — выпал злополучный свиток с императорским эдиктом.

Марцелл первым бросился к нему, поднял и оглядел со всех сторон.

Печати на нем не было!

Никто не мог двинуться с места. Все словно потеряли дар речи от изумления.

Первым пришел в себя Марцелл.

— Ах ты, мерзавец! — воскликнул он, надвигаясь на пресвитера. — Как ловко сумел провести меня! Усыпил своими сладкими речами мою бдительность, а потом… Куда девал императорскую печать, негодяй?!

Отец Нектарий смотрел на Марцелла, не в силах вымолвить ни слова. Он сам был ошеломлен всем происшедшим не меньше, чем тот. Прибежавший на шум Гилар узнал, в чём дело, и приказал корабельному кузнецу:

— Похитителя заковать, посадить на цепь и держать так до самого порта!

— Я сам разберусь с ним! — попытался остановить его Марцелл, но теперь Гилара было не удержать.

— Нет, я сам возьму это дело под свой контроль и лично доложу начальству о происшествии! — он уже без прежнего страха посмотрел на Марцелла и добавил: — А ты тоже хорош! Нашел, кому доверяться — христианину, против которого направлен этот эдикт! А может быть, это сговор? — с угрозой сдвинул он брови и твердой, уверенной походкой направился на капитанский помост.

— Спустить паруса! — послышались оттуда его более громкие, чем всегда, команды.

— Налечь на вёсла!

И наконец у самого входа в порт:

— Сушить весла! Отдать якорь!

Гремя цепью, матросы выполнили эту команду и спустили трап. Первым по нему бесшумной тенью метнулась вниз и скрылась на пристани фигура Плутия Аквилия. Следом за ним быстрой походкой сошел капитан.

Крисп стоял, не зная, что теперь делать, и вдруг почувствовал, что его опять настойчиво дёргает за руку Млад.

— А-а, ты, — узнал он его и попросил, — иди, поиграй с кем-нибудь другим, сегодня мне не до тебя!

Но мальчик не отставал. Он что-то просил умоляющими жестами и наконец непослушным языком выдавил из себя:

— Т-т-там! Т-там!..

— Ну, что ещё там? — даже не замечая от огорчения, что мальчик заговорил, недовольно спросил Крисп.

— П-пошли! Там! Внизу!

Крисп нехотя направился за ним следом и вдруг в том месте, где недавно играл с купцом в кости, под тенью парусника увидел лежащего в луже крови юнгу…

— Что с тобой?! — бросился он к нему и вытащил изо рта кляп, в котором сразу узнал волшебный платок Плутия Аквилия.

— Он… Плутий… — простонал юнга, — это все он!

— Отец, все, кто здесь есть! Скорее! Сюда! — закричал Крисп.

Послышался топот, и сбежавшиеся люди окружили несчастного юнгу.

— Это он уговорил меня соврать про пиратов, — слабеющим голосом говорил тот, — он выкрал какой-то важный документ. А теперь, когда я стал не нужен ему, он…он… — юнга обвел глазами, склонившиеся над ним лица и остановился взглядом на отце Нектарии, — я слышал всё, что ты говорил… — он сделал попытку привстать и, потеряв от этого последние силы, прошептал: — Прошу, умоляю…ради вашего Бога… скорее — крести меня!

— Конечно, хорошо, я сейчас… — опускаясь перед ним на колени, торопливо согласился отец Нектарий.

Велев всем отойти, он попросил матросов, как можно быстрее, принести воды, вынул крест, окунул его в поставленное перед ним ведро и быстро-быстро начал читать молитвы.

— Что он делает? Разве сейчас можно терять время? Пока он жив, нужно срочно узнать, где печать! — простонал Марцелл, бросаясь к юнге, но Крисп решительно преградил ему путь.

— Отец, остановись! Человеческая душа дороже тысячи самых важных свитков!

— Я понимаю. Но твоя жизнь мне дороже! Ведь за его пропажу казнят не только меня. Ну, где же, где эта печать? Неужели этот Плутий увез ее с собой?! Где же она?

— Вот! — послышался за его спиной тоненький голосок.

Марцелл мгновенно обернулся и увидел Млада. Тот с хитрым видом разжал кулачок, и все увидели на его маленькой ладони — большую императорскую печать!

Марцелл схватил ее, осмотрел со всех сторон, сомнений не оставалось — это была именно она!

Пассажиры, сгрудившись вокруг него, пытались заглянуть ему через плечо.

— И правда, глядите, она!

— Спас! Спас! Как же тебе это удалось? — только и смог вымолвить пораженный Марцелл.

— Я… — охотно начал, было, объяснять Млад, но тут его сестра первой сообразила, что он снова обрел дар речи, и принялась осыпать его поцелуями.

— Как! Ты заговорил?!