Девушка, которая взрывала воздушные замки - Ларссон Стиг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И он, кстати, здорово напугал Ханса Фасте, – заметил Хольмберг. – Что, кстати, слышно о Фасте?
– Он взял отпуск, – ответил Бублански. – Однако нам следует решить, куда нам двигаться дальше…
Ближайшие пару часов они обсуждали самые разные варианты. В конце концов родилось лишь одно практическое решение: Соня Мудиг на следующий день снова поедет в Гётеборг, чтобы поговорить с Лисбет Саландер. Когда совещание наконец закончилось, Соня Мудиг и Курт Свенссон вместе направились в сторону гаража.
– Я вдруг подумал… – сказал Курт и замолчал.
– Что? – спросила Соня.
– Когда мы беседовали с Телеборьяном, ты единственная из всей группы задавала вопросы и высказывала возражения.
– Ну да.
– А чутье тебя не подводит, – сказал он.
Курт Свенссон не отличался особой склонностью раздавать комплименты, а Соня уж точно впервые услышала от него что-то похожее на одобрение. Поэтому, когда он ушел, Мудиг так и продолжала стоять у своей машины – она просто остолбенела.
Глава 5
Воскресенье, 10 апреля
Ночь с субботы на воскресенье Микаэль Блумквист и Эрика Бергер провели в постели. Они просто лежали и разговаривали, в основном обсуждая детали истории Залаченко.
Микаэль настолько доверял Эрике, что ее переход на работу в конкурирующее издание его нисколько не смущал. Ей даже в голову не могло бы прийти каким-то образом использовать этот материал. Эту «топовую» новость раздобыл «Миллениум», и Эрика, конечно, сожалела о том, что не она будет редактором этого номера. Было бы очень уместно таким образом завершить годы работы в «Миллениуме».
Они обсуждали и перспективы – и общие, и частные. Эрика решила остаться совладельцем «Миллениума» и сохранить за собой место в правлении. Но они оба понимали, что она, естественно, не сможет участвовать в текущей редакционной работе.
– Может, я поработаю на «Дракона» несколько лет и… Кто знает, вдруг ближе к пенсии я и вернусь в «Миллениум», – заявила она.
Они обсуждали и собственные запутанные отношения. Оба сошлись на том, что на практике ничего не изменится, просто встречаться так часто, как раньше, они, разумеется, не смогут. Все снова будет как в восьмидесятые годы, когда «Миллениума» еще не было и в помине, и работали они в разных местах.
– Только нам придется заранее резервировать время, – констатировала Эрика с грустной улыбкой.
В воскресенье утром ей нужно было ехать домой к мужу, Грегеру Бекману, и они попрощались.
– Даже не знаю, что и сказать, – произнесла Эрика. – Но похоже, что ты полностью погрузился в свой материал, а все остальное отодвинул на задний план. А сам-то ты знаешь, что когда ты работаешь, то ведешь себя как настоящий психопат?
Микаэль улыбнулся и обнял ее.
После ее ухода он все утро звонил в Сальгренскую больницу. Его интересовало состояние Лисбет Саландер. Но ответа Блумквист так и не добился. В конце концов он позвонил инспектору Маркусу Эрландеру, который сжалился над ним и сообщил, что, с учетом обстоятельств, состояние Лисбет можно считать неплохим и врачи оценивают данную ситуацию с осторожным оптимизмом. Микаэль поинтересовался, можно ли ему навестить Лисбет. Эрландер ответил, что по распоряжению прокурора Лисбет Саландер находится под арестом и посетителей к ней не допускают. К тому же состояние девушки пока не позволяет ее допрашивать. Микаэль только смог добиться от Эрландера обещания, что тот позвонит ему, если состояние Лисбет ухудшится.
Проверяя список звонков у себя в мобильнике, Блумквист обнаружил там сорок два непринятых вызова и сообщения от разных журналистов, которые отчаянно пытались с ним связаться. Новость о том, что он обнаружил Лисбет Саландер и вызвал Службу спасения, и к тому же принимал самое непосредственное участие в дальнейших событиях, в последние сутки активно обсуждалась в медиапространстве.
Микаэль стер все сообщения от репортеров, позвонил сестре – Аннике Джаннини – и договорился вместе пообедать.
Потом он позвонил Драгану Арманскому, исполнительному директору и оперативному управляющему охранной фирмы «Милтон секьюрити». Арманский оказался дома, на острове Лидингё.
– Похоже, что вам удается инициировать шумиху в прессе, – сухо сказал он.
– Извините, что не позвонил вам раньше. Я получил сообщение о том, что вы меня разыскиваете, но был очень занят…
– Мы в «Милтон секьюрити» проводили собственное расследование. Хольгер Пальмгрен сказал мне, что вы раздобыли кое-какую информацию, и, похоже, вы нас обскакали.
Микаэль не знал, как лучше сформулировать вопрос.
– Я могу вам доверять? – спросил он.
Этот вопрос озадачил Арманского.
– В каком смысле?
– Вы на стороне Саландер или нет? Могу я полагать, что вы желаете ей добра?
– Разумеется, я ей друг. Но вы же знаете, это не значит, что она мне друг.
– Знаю. Но меня интересует, готовы ли вы встать в ее угол ринга и начать боксировать с ее врагами? В этом бою вам придется провести парочку раундов…
Арманский задумался и ответил:
– Я на ее стороне.
– Могу ли я сообщать вам информацию и обсуждать с вами разные вопросы, не опасаясь, что это просочится в полицию или еще куда-нибудь?
– Я не могу участвовать ни в каких криминальных экспериментах, – ответил Арманский.
– Вы не ответили на мой вопрос.
– Вы можете полностью полагаться на меня, если не занимаетесь преступной деятельностью или чем-то подобным.
– Хорошо. Нам необходимо встретиться.
– Я собираюсь приехать вечером в город. Поужинаем вместе?
– Нет, сегодня я занят. Но очень хотел бы встретиться с вами завтра вечером. Нам с вами – и, возможно, еще кое с кем – надо просто сесть и спокойно пообщаться.
– Что ж, пожалуйста, приходите к нам в «Милтон секьюрити». В шесть вечера?
– И вот еще что. Через два часа я встречаюсь со своей сестрой, Анникой Джаннини. Она, возможно, согласится стать адвокатом Лисбет, но, естественно, не может работать бесплатно. Я готов выплатить часть ее гонорара из собственного кармана. А «Милтон секьюрити» сможет поучаствовать?
– Лисбет требуется адвокат по уголовным делам очень высокого класса. Ваша сестра, пожалуй, не самый удачный выбор, уж простите меня. Я, было дело, просил главного юриста «Милтон секьюрити» подобрать подходящую кандидатуру. Лично я вижу в этой роли Петера Альтина. Или кого-то еще такого же уровня.
– Не могу согласиться. Лисбет нужен совершенно другой адвокат. Когда мы поговорим, вы поймете, что я имею в виду. Но могли бы вы, если потребуется, оплатить услуги ее защитника?
– Я уже думал о том, что наша фирма должна нанять адвоката…
– Так как же, в конце концов, – да или нет? Я знаю, что произошло с Лисбет. И примерно знаю, кто за этим стоит и почему. И у меня есть план мести.
Арманский засмеялся.
– О’кей. Я готов выслушать ваши предложения. Но если оно мне не понравится, я оставляю за собой право не участвовать.
– Ты обдумала мое предложение? Ты будешь представлять интересы Лисбет Саландер? – спросил Микаэль сразу после того как поцеловал сестру в щеку и им принесли бутерброды и кофе.
– Да. И, к сожалению, вынуждена отказаться. Ты знаешь, я ведь не специалист по уголовным делам. Даже если с нее сейчас сняли обвинения в убийствах, за которые ее разыскивали, ей предъявят целый перечень новых, и ей понадобится гораздо более опытный и авторитетный профессионал, специалист по уголовному праву.
– Не согласен. Ты известный адвокат, и тебя все знают как специалиста по защите прав женщин. Я уверен, что ты именно тот адвокат, который ей нужен.
– Микаэль… Мне кажется, ты просто не понимаешь, через что ей предстоит пройти. Это непростое уголовное дело, а не рядовой эпизод избиения женщины или совершения развратных действий. Если я возьмусь ее защищать, это может окончиться катастрофой.
Микаэль улыбнулся.
– Мне кажется, ты упустила самое главное. Если бы Лисбет обвиняли, например, в убийстве Дага и Миа, я нанял бы адвоката типа Сильберского или еще какую-нибудь знаменитость с поля уголовного права. Но на этом процессе речь пойдет совсем о других вещах. И ты самый идеальный кандидат, какого я могу себе представить.
