Пульс за сто - Олег Викторович Солод
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лучинский чувствовал: чем больше он говорит о своих страхах, тем больше растут сомнения Агеева в адекватности его состояния. Но язык подчинялся не ему, а страху…
12.10
— Это типичный алкогольный психоз, вне всяких сомнений. Картина вполне классическая. Он утверждал, что его преследуют, порывался бежать, звал полицию. И тут же уверял, что именно полиция его избила. Судя по анализу крови, накануне господин Лучинский выпил около литра крепкого алкоголя. И… вы ведь не будете уверять меня, что подобное случилось с ним впервые?
— Нет. — Генерал Агеев сидел в кабинете главного врача больницы. — Ни для кого не секрет, что Павел Борисович любит выпить. Более того, не стану скрывать, история, которую он мне рассказал, довольно… необычна.
— Вот видите!
— Но в целом он выглядит вменяемым. Хотя тут я вторгаюсь в вашу епархию. Впрочем, Лучинский сообщил факты, которые можно проверить. А до той поры, как я это сделаю, переведите его в отдельную палату. Павел Борисович — обеспеченный человек, с оплатой вопросов не возникнет. Или по состоянию здоровья он должен находиться в реанимации?
Главврач посмотрел документы.
— Да нет. Томография не выявила серьезных травм.
— Вот и хорошо. И пусть эта палата будет в уединенном месте, чтобы можно было, не привлекая лишнего внимания, выставить охрану. Береженого, как говорится, бог бережет.
— У меня нет охраны. Только санитары.
— Охрану я пришлю. Они свяжутся с вами, когда появятся. Кстати, эти люди умеют быть незаметными, так что не беспокойтесь на сей счет.
Главврач явно не был в восторге, но не решился возражать.
— Хорошо, мы переведем его.
Агеев встал.
— Ну и отлично. Благодарю за понимание.
Они пожали друг другу руки.
12.30
Увидев незнакомого человека, Лучинский напрягся.
— Что вам нужно?
Тот принялся развязывать его путы.
— Вас переводят.
— Переводят? Куда?
— В другую палату.
— Зачем?
— Понятия не имею. Я санитар. Мне просто сказали вас перевезти.
— Санитар? — Павел Борисович посмотрел на него с подозрением. — Покажите документы.
— Какие еще документы?
— Откуда я знаю, что вы действительно санитар? Позовите врача. Без него я никуда не поеду!
— Успокойтесь, мужчина.
— Отойди от меня! — Лучинский отпихнул санитара освободившейся рукой.
— Ты что, ненормальный? — Санитар отскочил на шаг. — По ходу, зря они тебя отвязывают.
Тем не менее он оставил критика в покое и вышел.
Появившегося врача Лучинский тоже видел впервые.
— Снова решили побуянить, Павел Борисович?
— Кто вы? Я вас не знаю. Где доктор, который приходил раньше?
— У доктора Архипова закончилось дежурство. Я ваш лечащий врач. Что вас беспокоит?
— Почему меня переводят?
— По распоряжению главного врача. Если хотите знать мое мнение — я против. И ваше поведение это мнение подтверждает. Я считаю, какое-то время вас надо держать под наблюдением. Здесь это сделать проще. Но я вынужден выполнять распоряжение.
— Главного врача? Он разговаривал с генералом Агеевым?
— Я не знаю никакого генерала Агеева. Так вы будете переезжать, или мне передать, что вы остаетесь?
Лучинский подумал.
«Наверняка это Агеев попросил».
— Буду.
— В таком случае, пожалуйста, не деритесь с персоналом.
Когда каталка свернула в совершенно безлюдный коридор, опасения Павла Борисовича вспыхнули с новой силой.
— Почему здесь никого нет? — спросил он.
— Новое крыло. С понедельника открываемся, так что вы тут первый.
— Первый? Почему меня везут именно сюда?
— Слушай, я тебе кто — Друзь? — не выдержал санитар. — «Чего? Куда?» Тебе какая разница?
Они повернули направо и оказались возле поста.
— В какую его? — спросил санитар медсестру.
— Без разницы. Давай в первую.
Санитар толкнул дверь. Они въехали внутрь.
— Выбирайте кровать. Врач сейчас будет.
Лучинский встал с каталки. В палате было две кровати. Павел Борисович решил расположиться ближе к двери. Санитар неплотно закрыл ее за собой. Лучинский подошел поближе и прислушался.
— Это он? — спросила медсестра.
— А кто ж еще, — ответил санитар.
Медсестра понизила голос.
— Когда вернешься?
— Подождем, чтобы лишних глаз не было.
— Здесь и так никого нет.
— Береженого бог бережет. Врач больно любопытный. Все время снует туда-сюда. Позвонишь, когда уйдет.
Лучинский похолодел. Значит, все-таки ловушка! Агеев не успеет! В коридоре послышались шаги, потом раздался голос доктора:
— Где он?
— В первой.
Критик отскочил от двери. Врач вошел в палату.
— Вы почему не лежите?
Павел Борисович бросился к нему.
— Верните меня обратно! Пожалуйста!
— Вы опять? Сестра!
Лучинский сразу догадался, о чем пойдет речь.
— Не надо! Никаких уколов! Хорошо, я остаюсь здесь. Можете даже опять привязать меня, если хотите…
В палату заглянула медсестра.
Врач посмотрел на Лучинского.
— Уверены?
— Абсолютно.
Доктор жестом показал девушке, что ее присутствие уже не требуется.
— Послушайте, — обратился к нему Павел Борисович, которому пришла в голову одна хорошая идея. — Можете считать меня кем угодно: неврастеником, психом, слетевшим с катушек алкоголиком, но я вас прошу — заприте эту дверь.
— То есть?
— Заприте ее за собой и унесите ключ. Никому его не оставляйте. Понимаю, как все это звучит, но какая разница? Если у меня психоз, главное ведь — снять провоцирующий фактор? Вы закроете дверь — я успокоюсь, и у вас не будет проблем.
— Кроме одной. Каждый раз, когда сестре понадобится войти, она должна будет бежать ко мне на отделение.
— Это ненадолго. Скоро вернется мой друг, и — увидите — меня сразу заберут отсюда. К тому же я заплачу за причиненное беспокойство. Сколько скажете. Десять тысяч, пятнадцать. Хотите — прямо сейчас. Только надо найти мой пиджак.
Врач заколебался. Видно, в больнице платили не слишком щедро. Ничего не ответив, он покинул палату.
— От этой двери есть ключ? — раздался его голос из коридора.
— Конечно, — ответила медсестра. — На втором посту.
— Принесите.
Врач вернулся у Лучинскому.
— Я буду приходить сюда каждый час и проверять, все ли в порядке.
— Замечательно! — обрадовался критик.
— И уж, извините, поскольку вы останетесь в одиночестве за запертой дверью, одну руку я вам все-таки привяжу.
— Пожалуйста.
Павел Борисович лег на постель и сам протянул доктору руку.
