Перстень Харома - Саша Суздаль

— Слушай, котик. Ты всё знаешь. Расскажи нам о наших родителях, как они познакомились и что было до нас.

Марго и Дуклэон навострили уши, и Туманному Коту ничего не оставалось, как начать рассказ.

— Однажды твоя мать, Марго, превратилась в рыжего кота...

Дальнейший путь дети старались не отставать от Туманного Кота, чтобы лучше слышать, а в перерыве, несмотря на роскошный, не рыбный обед, требовали от кота продолжения истории, и ему приходилось продолжать рассказ.

Отдохнувшие дети собирались отправиться дальше, но, не пройдя и пары шагов, неожиданно остановились, поражённые увиденным зрелищем. Сквозь плёнку купола просунулась чёрная лошадиная морда и, щерясь улыбкой, произнесла:

— Привет, пионеры! — при этом из пасти коня выпрыгнули несколько рыбок, которые он собирался им продемонстрировать. Рыбки не успели упасть, как тут же поплыли по воздуху, пока не скрылись в океане, непонятно каким образом проникнув сквозь плёнку. Конь зашёл в купол и тот сразу стал как-то ниже.

— Кто хочет прокатиться на боевом коне? — спросил боевой конь товарища Будённого.

Все желающие тут же были доставлены на спину коня, причем дети не поняли, как они там оказались. Только пожелали и очутились на коне, уцепившись в гриву на шее лошади, и друг в друга. Кот сидел впереди, между ушами коня, который, повернув голову на сто восемьдесят градусов, сообщил:

— Кот, можешь продолжать.

Вероятно, дети слушали немного рассеянно, так как млели от счастья, сидя на громадном коне. Товарищ Тёмный, а это был он, погрузив свои симпоты в детскую непосредственность, млел от удовольствия так же, как дети, и уже собирался продемонстрировать парадный шаг, но был остановлен укоризненным голосом Туманного Кота:

— Они же дети.

Товарищ Тёмный вздохнул, но не утерпел и хапнул пастью проплывающего за куполом сазана, который, повернувшись, продемонстрировал во рту. Дети захлопали в ладоши, а Тёмный проглотил рыбку, чем вызвал ужасный «ах!» на который ответил появлением сазана у себя на голове и дефиле даров океана до самой стенки купола. Решка Этот внимательно смотрел на сазана, подозревая в нем свою рыбку, но сазан, скорчив странную рожу, взмахнул хвостом и исчез в океане, а дети наградили товарища Тёмного новыми счастливыми эмоциями.

Правда, идиллия продолжалась недолго. Они прошли уже порядочно, и до берега оставалось совсем чуть-чуть, как вдруг перед ними возникла черная лошадь, а рядом с ней стояли Марэлай, Марго и Дуклэон. Рыжий кот, похожий на Туманного Кота, вышел вперёд и уставился на них.

Дети растерянно смотрели на своих двойников, не понимая, что происходить. Неожиданно для них, они оказались на земле, а товарищ Тёмный раскрыл пасть и проглотил стоящего перед ним рыжего кота. Стоящая за ним чёрная лошадь хотела удрать, но купол странным образом разделился на два отделения. В одном из них остались Марэлай, Дуклэон и Марго, а Туманный Кот стоял впереди. Во втором отделении Товарищ Тёмный глотнул чёрную лошадь и сразу раздулся, как воздушный шарик.

Без промедления Тёмный глотнул Марэлай, а Дуклэон так жалобно запищал, что его тёзка, возле Туманного Кота, пустил слезу. Не страдая сентиментальностью, товарищ Темный проглотил визжащего Дуклэона и погнался за Марго, которая пыталась выскользнуть из купола в океан. Пойманная конём, она была беспощадно слопана Тёмным, так же, как и другие двойники. Товарищ Тёмный, ставший круглым, как шарик, выставил свой круп в океан и громко выпустил воздух, подняв на поверхности океана водоворот.

Сразу уменьшившись до нормального размера, Тёмный соединил два купола и бодро спросил у застывших детей:

— Что, поехали дальше?

— Что это было? — спросила Марэлай, и этот вопрос интересовал не только её.

— Не беспокойтесь, вам ничего не угрожает, — доложил товарищ Тёмный и спросил: — Кто будет сидеть впереди?

Данный вопрос снял все другие вопросы и, в результате небольшой потасовки, победил сильный пол, который уселся на Тёмного и уцепился в его гриву. Марго, не успевшая сесть первой, обхватила Дуклэона за талию и сердито буркнула:

— Крепче держись, наездник, — но Дуклэон на инсинуации не реагировал, а радостно смотрел вперёд, туда, куда вёл коридор из куполов, по которому, шагая впереди, прокладывал путь Туманный Кот.

Утро в сонной Фаэлии было обычное, и ни какие события не нарушали монотонную жизнь бывшей столицы. Ночной звездопад большинство жителей не заметили, так как безмятежно спали в своих кроватях. Только редкие влюблённые загадывали бесчисленные желания и сразу их исполняли, целуясь до умопомрачения.

Стоит назвать разве что стратега Питера Вейна, который единственный созерцал небо исключительно с философской точки зрения, стараясь глубиной своей мысли измерить бесконечность сущего. Когда небо подало знак в виде падающих звёзд, Вейн не загадывал желание, а думал о том, как бы это явление не принесло бед его стране.

Дальнейшее бодрствование успокоило Питера Вейна, так как небо больше не посылало загадок, а разгадать одну, но вечную: «Для чего создана эта Вселенная?» — он, естественно, не мог, но мог тешить себя иллюзией, что прикосновение к этой теме делает его созерцательность значимой.

За такими рассуждениями Вейн задремал и проспал до утра, а когда солнце осветило балкон, он поднялся с кресла-качалки и собирался пойти вниз, на кухню, чтобы попить чайку, но увидел на дорожке, идущей к Хвостику, притоку реки Вьюнки, странного человека, который его, почему-то, смущал. Когда человек подошёл поближе, Вейн понял своё смущение: неизвестный был похож на него, как два яблока на одной ветке.

Неизвестный не остановился и скрылся внизу, под балконом, войдя во дворец. Вейн собирался уже спуститься, чтобы встретить незнакомца, но тот появился сам. Вейн увидел себя, как в зеркале, и молчаливо изучал незнакомца, разглядывая свои черты на его лице.

— Меня зовут Питер Вейн, — сказал гость, склонив свою голову в приветственном кивке.

— Питер Вейн, стратег, — представился Вейн, склонив голову в ответ.

— Хотите чаю, Питер? — спросил дублёр Вейна.

— С удовольствием, — ответил Вейн, и они чинно спустились по парадной лестнице вниз.

Стоит оставить Вейнов в покое, так как двум философам будет, возможно, о чём поговорить, а вот Вася Филимонов, зайдя к себе в дом, не думал, что его ожидает.

Какое-то время назад сонная Розария, жена Васи Филимонова, случайно попавшего на планету Глаурию из Земли, услышала открывающуюся дверь и сразу зарделась, ожидая Васю в постели. Вася не заставил себя ждать и появился в дверях спальни, свеженький и радостный.

— Иди сюда, милый, — позвала его Розария, понимая, что лучшим подарком для мужа, прибывшего из командировки в Боро, будет тёплая встреча в постели. Вася не заставил её ждать и обнял тёплое тело Розарии, окутанное сонной невинностью. Они слились в горячем поцелуе, пронзившем Розарию до последнего нервного окончания. Она подалась к Васе, намереваясь его задушить в постели, как что-то оторвало его от неё и с громким криком: «Ах ты, зараза!» — швырнуло любимого к двери.

— Так вот как ты меня ждёшь? — увидела Розария взбешенное лицо Васи Филимонова. Посмотрев в угол возле двери, Розария с удивлением и ужасом увидела второго Васю Филимонова. Вася Филимонов, который припозднился, подошел к Васе, лежащему возле двери, и принялся методично изменять ему внешность, начиная с лица. Вскоре в комнате остался один Вася, а второго, уже совсем не похожего на Васю, нормальный Вася выбросил в окно.

— Что это было? — растерянно спросила Розария, а Вася мстительно ответил:

— Об этом я должен спросить тебя.

Утром следующего дня Маргина, раскинув симпоты по всей Глаурии, проверила состояние планеты и подопечных ей родных. Если планета особых опасений не вызывала, то подопечные своим поведением её немного нервировали. Прежде всего, Маргину раздражал Мо, который, почему-то, оказался на юге Глаурии и совсем не откликался на её симпоты. Спрятав человеческие эмоции подальше в себя, Маргина подумала, что, возможно, её Мо не просто болтается без дела, а выполняет важную миссию, где выдавать себя своими симпотами не нужно и вредно. Положившись на то, что Мо никогда её не подводил, Маргина успокоилась и пошла в спальню дочери.

Она нашла дочь спящей, но та, немного растормошённая Маргиной вчера, услышав её шаги в огромной спальне, сразу открыла свои глаза и с улыбкой встретила мать.

— Здравствуй, мама, — потянулась Байли и засмеялась, — как я рада тебя видеть.

— У тебя не спальня, а стадион, — сообщила ей продвинутая мать, успевшая увидеть большие спортивные площадки планеты Земля.

Байли улыбнулась, так как Маргина была права: в своей спальне она чувствовала себя песчинкой на безбрежном пляже и, даже, цвет штор на огромных окнах спальни был ярко-золотистого цвета, не говоря о том, что пол покрывали деревянные, медового цвета, панели, украшенные орнаментами с оттенками того же цвета.