Соль в ране - Серж Лафоре

— Вырвано крепежное кольцо растяжки главной мачты с правого борта, месье, и растяжка болтается.

Действительно, стальная, толщиной в два пальца растяжка, болталась как обыкновенная веревка. Никто не хотел подходить к ней, потому что крепежное кольцо, сломанное у основания, подпрыгивало и раскачивалось как молот, рассекая воздух над головами.

Наконец Митчел решился. Он взял небольшую веревку, привязал ее к кольцу, растянул поперек палубы, как только смог, высоко. Когда растяжка опустилась вниз, крепежное кольцо завернулось вокруг растянутой веревки. Митчел прыгнул и сделал рифовый узел.

— Ван, помогите мне.

Матросы вдвоем привязали растяжку к мачте.

— Готово, месье! — крикнул Митчел. — Эта дрянь больше не будет нам мешать.

— Отлично сделано, Митчел.

— Будем надеяться, что мачта не рухнет, — проворчал Ван.

— Где Ватфорд? — спросил Деланней.

Трентон ответил:

— Внизу.

— Где это внизу?

— У меня в мастерской, месье. Я его туда послал еще до того, как началась эта катавасия.

Им приходилось кричать, чтобы слышать друг друга. Вновь волна ударила в борт, оставив на их плащах капли брызг, похожих на градины.

— А как насос? — спросил Деланней.

— Он накрылся, месье.

— Тот, кто это сделал, дорого за все заплатит.

— Его еще надо найти, а пока Ватфорд сказал, что можно качать ручным переносным насосом.

— А он-то хоть работает?

— Я два дня тому назад сменил прокладки.

— Надо было об этом подумать раньше. Судно набрало полный трюм воды, и мы…

Он замолчал и обеими руками схватился за ящик с костылями. Очередная большая волна, ударив в крышку трюмного люка, сорвала кусок просмоленного брезента и потоками хлынула в море через шпигаты.

— Все целы?

— Да, — ответили матросы.

Трентон отряхнулся и вытер мокрый нос тыльной стороной ладони. Небо окрасилось в голубой и красный цвета, а море кипело, словно яд в колбе у алхимика.

— Я-то думал, что было бы лучше починить большой насос, — объяснил Трентон. — Он ведь мощнее.

Ватфорд нагнулся и побежал, втянув голову в плечи. Он потерял зюйдвестку, и мокрые волосы у него прилипли ко лбу.

— Я приготовил шланги, — проговорил он. — Их осталось только развернуть, и можно начинать откачивать воду, чтобы хоть как-то облегчить корабль.

— Будто нам не хватает этой чертовой бури, — буркнул Форшем. — Эй, всем приготовиться!

Но приготовиться никто не успел — вода вновь залила их.

— Доложите об этом Эдвардсу, — приказал Деланней Ватфорду. — Решение примет он. А о каких шлангах вы говорили?

— О пожарных.

— Бегите на полуют, Ватфорд, и доложите еще, что порвалась растяжка мачты.

— Растяжка! Черт, ну и дела!

Ватфорд поднялся на полуют, все время держась за поручни. Вода доходила иногда ему до пояса, опрокидывая его, и тогда ему казалось, что он плывет как пробка. За своей спиной он слышал, как Деланней громко звал Аллисона.

Эдвардс находился на своем месте, как всегда готовый прийти на помощь усталым рулевым.

— Кто здесь? — спросил он.

— Ватфорд, месье. Я подумал, что можно начинать откачивать воду ручным насосом, присоединив к нему пожарные шланги. Месье Деланней хочет знать, что вы об этом думаете? Заборный шланг можно опустить в центральный трюм.

— А вы как думаете выливать воду?

— Можно попробовать через трубы клозета. Насос действует, я его проверил.

— А палубный насос?

— С ним ничего не сделаешь. Надо менять цилиндр и поршень, а у нас нет запчастей.

— Хорошо, Ватфорд. Передайте Митчелу, чтобы насос установили в центральном трюме и приставили к нему матроса, сменяя через каждый час.

— У нас лопнула растяжка главной мачты.

Эдвардс, выругавшись, бросился к ограждению.

— Деланней! — позвал он.

— Да?

— Поставьте штормовой парус на фок-мачту! — А затем повернулся к Ватфорду: — Помогите им, Ватфорд, а насос может и подождать!

— Бегу.

— А где ваша зюйдвестка?

— Потерял, месье.

Ватфорд сбежал по лестнице, которая ходуном ходила под его ногами. Высокая волна ударила с левого борта и, перехлестнув через растяжки, хлынула в шлюпку, сорвав с нее тент. Ватфорд прижался к переборке полуюта, и его лишь слегка обдало водой. Он стремглав бросился к главной мачте.

Только там он понял, что уже начался день, дождливый и туманный, серый и облачный, в воздухе которого все еще оставалось нечто угрожающее. Ватфорд уже лучше видел блестящие силуэты своих товарищей и ясно различал желтый плащ Деланнея. Но, едва он сообразил, какое решение принял Эдвардс, как новая волна налетела на судно. Эта последняя волна могла сравниться разве что с табуном диких лошадей. Казалось, небо упало вниз, и Ватфорд вдруг увидел искаженное от страха лицо Деланнея и дикий взгляд его огромных глаз.

— Господи! — хрипло произнес Деланней.

Ватфорд обернулся: вот она, рядом, расцвеченная огнями, с прогалами серого цвета, громко ревущая. Брюхо у нее было впалое, словно перетянутое черными веревками, и она, сметая все и вся, поднялась на высоту раз в пять-шесть выше, чем самая высокая точка полуюта. Она приближалась в плаще дождя, изрыгая молнии, подобная огромной, слепой, готовой лопнуть туче.

Когда волна ударила всей своей массой по кораблю, «Марютея» словно вскрикнула. Ватфорд вцепился в первый попавшийся фал, закрыл глаза и исчез, растворился в хаосе. Он еще успел заметить, как Митчел и Форшем бросились к лестнице правого борта, поднимаясь на рангоут. Они проскользнули в поле его зрения подобно тени китайского фонаря на затемненном экране огромной волны.

Это было похоже на взрыв парового котла, и больше Ватфорд уже ничего не слышал. Вода больно давила на его уши и глаза. Он попал под этот огромный слой жидкости, добивавший корабль. «Я сейчас умру, — с тоской сказал он себе. — Из такого нам не выпутаться».

Внизу, куда вода теперь свободно проникала через взломанные крышки люков, труп Ваша, который давно уже захлебнулся в трюме с краской, несло как мусор, и сам Ватфорд, забытый и оставленный всеми, плыл по океану. Его рука отпустила вал…

Когда Деланней смог наконец перевести дух, он увидел только воду, из которой торчали две мачты с порванным такелажем и тем, что осталось от парусов. Палубу залило от полубака до полуюта, выступавших из воды словно два острова. Деланней сам был в воде по горло, и вдруг перед ним вынырнула голова Трентона с открытым ртом и красными, выпученными глазами.

После этого страшного удара «Марютея» застыла на месте. Ее сильно качало, и вода переливалась через стрингеры от кубрика к камбузу и дальше к корме.

Деланней опять задержал дыхание, скрытый водой, а шторм-поручень, в который он вцепился, сорвал ему кожу с ладони. Шон снова вынырнул в потоках дождя и почувствовал, как ветер хлещет по щекам. Медленно и как-то устало «Марютея» освобождалась от морской воды и тяжело, словно с сожалением, поднималась вверх.

Деланней понял, что и на этот раз они спаслись. Он радостно и глубоко вздохнул, подвигав руками и ногами. Вдруг корабль сильно закачало.

— Полундра! — раздался крик.

Деланней услышал треск и инстинктивно поднял голову. Главная мачта очень сильно раскачивалась. Ошалев от дождя, Митчел и Форшем стояли на веревочной лестнице, которая вдруг лопнула вместе с растяжкой, и они оба, расставив руки и ноги, крутясь под ветром, полетели в море. Мачта и стеньга со страшным треском свалились вперед на фок-матчу, которая тут же рухнула вместе с парусами. «Марютея» словно подпрыгнула, а грохот разбившихся снастей на мгновение заглушил грохот моря.

Корабля больше не существовало, остались лишь развалины, залитые блеклой водой. Вся палуба, за исключением полуюта, была завалена обломками дерева, сломанными реями, торчащими как руки, порванными, скрученными канатами, вперемешку с разорванными тросами и обрывками парусов.

«Все пропало!» — подумал Деланней. У правого борта валялись врубы со стеньги и гик, которые держались за счет шкотов и фалов. Бушприта больше не существовало, а леера полубака перекосило с вырванным крепежом.

С кормы «Марютея» еще как-то походила на корабль только потому, что полуют был относительно цел. Волна вырвала люк с трапом, оставив на их месте рваную дыру, и разбила переборку ходовой рубки.

Ван и Келлер с ужасом в глазах вышли из кубрика.

— Что вы там делали? — спросил Деланней, увидев их.

— Мы укрылись, когда эта огромная волна навалилась на корабль. Это ведь было лучшее, что мы могли сделать, — ответил Ван.

— Я думаю, что корабль потонет, — добавил Келлер, который держал свою вывихнутую левую руку в правой, и его трясло как в лихорадке.

— Станьте на места, — приказал Деланней. — У нас очень много работы!

Когда сделали перекличку, Эдвардс узнал, что нет Аллисона, боцмана Митчела, рулевого Ватфорда, матроса Форшема и плотника Трентона. У переборки полуюта нашли Форестера с разбитой головой. Его отнесли в старую каюту Эдвардса, и Даун сделала ему перевязку. Когда последняя большая волна ударила по кораблю, Даун находилась в ходовой рубке. Ее чуть не раздавило выбитой переборкой. Потом она боролась с водой среди перевернутой мебели, размоченных карт и книг, которые волна вытряхнула, задавив ящики.