Прикоснись ко мне нежно (сборник) - Рэйчел Гибсон

Эдриан кивнул, не сводя взгляда с Эбби.

– Конечно, я хочу, чтобы мой дом снова стал обитаемым, но пока мы не закончим реставрацию, он не будет отвечать моим требованиям.

– Значит, ты не станешь нанимать прислугу, прежде чем дом не будет отреставрирован? – уточнила Эбби.

– Именно.

Эдриан слегка улыбнулся. Эбби занервничала.

– До тех пор, пока я не буду полностью доволен и пока все не окажется на своем месте, как должно быть в Беллевере, я не вижу смысла возвращаться на болота.

Эбби прищурилась, глядя на него. В глубине души она нервничала. Эдриан слишком хорошо знал ее – он знал, что она не вынесет, если по ее вине он не вернется домой. Эбби понятия не имела о том, зачем ему понадобилось тащить ее в Лондон, и не видела, каким образом это может что-либо изменить.

– Понятно. – Эбби откинулась на спинку кресла и улыбнулась Эдриану. – И когда же мы отправляемся в путь?

«Как можно быстрее» – был ответ, вертевшийся у Эдриана на языке, и хотя он попытался не выдать своего нетерпения, Эбби почувствовала это. Она была начеку, все еще не понимая, зачем ему все это понадобилось.

Они прибыли в Хоусли-Хаус, расположенный на Керзон-стрит, поздним вечером, проведя в дороге три дня. Эбби уже бывала в столице, посещая Королевские ботанические сады Кью, но это был ее первый выход в высший свет. Протянув руку, Эдриан помог девушке спуститься с экипажа, и они последовали за Эсме к крыльцу его дома. Эбби отметила про себя, что в этом фешенебельном квартале довольно тихо и чисто.

Миновав внушительную входную дверь, Эбби поняла, что внутреннее убранство дома, почти аскетическое, ей тоже нравится – никакой позолоты и вычурности. Бросалась в глаза разве что ваза с цветами на столике у стены, но на фоне строгого декора подобная яркость смотрелась неплохо.

Эдриан увидел цветы и улыбнулся своей фирменной полуулыбкой.

– О, как удачно! Мама дома.

Дженет, виконтесса Деа, была очень рада их видеть. Она поприветствовала Эбби как собственную давно потерянную дочь.

– Дорогая моя, сколько времени прошло! – воскликнула виконтесса, выпуская гостью из своих благоухающих объятий. – Я слышала о твоих успехах и часто интересовалась, как ты там. – Она одарила Эдриана улыбкой, подставив щеку для поцелуя. – Гости в январе – дорогой мой, ты весьма предусмотрителен.

Эсме и Дженет знали друг друга давно, так что Эбби не удивилась, когда на следующее утро за завтраком у Эдриана было уже два союзника вместо одного.

– Мы с твоей тетушкой отправляемся в гости к старым друзьям, дорогая, поэтому позволь лорду Деа тебя развлечь.

Эбби мило улыбнулась, не рискуя взглянуть на того, кто был даже слишком рад ее развлечь. К ее удивлению, Эдриан повел ее на склад тканей, где они все утро рассматривали образцы, а затем в библиотеку, чтобы отложить книги, которые стоило отвезти в Беллевер.

«Помогать Эдриану обновлять Беллевер – довольно невинное развлечение», – решила Эбби. Как только речь заходила об этом, виконт думал только о деле. Она была в безопасности.

На следующий день он потащил Эбби выбирать ковры, а затем к столяру. Потом настала очередь обоев, краски и зеркал. День после этого выдался дождливым и угрюмым. Все утро они, сидя в библиотеке, спорили о цветовой гамме, а после ленча Эдриан нарисовал план первого этажа и они с Эбби размечали, где поставить те предметы мебели, на которых они сошлись во мнении.

Лучик солнца, пробившись сквозь тучи, скользнул по полу библиотеки и упал на блокнот, лежавший на коленях Эбби. Девушка пыталась изобразить, как в ее представлении должен выглядеть салон. В этот момент она поняла, насколько глубоко вовлечена в восстановление дома Эдриана.

Эбби бросила взгляд на виконта, сидевшего за своим столом в другом конце комнаты и отмечавшего что-то на плане. Его увлеченность домом не была притворством, и то, чем они занимались, не было очередной попыткой ее соблазнить. Девушка улыбнулась, глядя на то, как сосредоточен сейчас Эдриан, и опустила глаза на свой рисунок. Может, он и использовал необходимость ремонта Беллевера как предлог, чтобы привезти ее в Лондон, но вряд ли Эдриан мог представить себе, насколько ей нравилось это занятие и его увлеченность. Раньше Эбби никогда не замечала в виконте Деа такого упорства и целеустремленности.

Сейчас перед ней был совсем другой Эдриан, не тот юноша, которого она знала. В дни его буйной молодости это был повеса, игрок и развратник, чьи похождения быстро становились достоянием общественности. Теперь же он демонстрировал качества, присущие джентльмену: он был верным сыном, заботливым хозяином, человеком, который ценит свой дом. За все это время Эбби не видела Эдриана даже под хмельком, не считая ночи, когда бушевала метель, но тогда в этом была скорее ее вина.

После обеда виконт не шел кутить или играть в карты, как сделали бы многие люди его положения, а направлялся в библиотеку. Как-то раз последовав за ним, Эбби увидела, что он читает, – книги, которые хотела бы прочесть и она.

По словам Агнесс, чтение вошло у Эдриана в привычку – он вовсе не пытался таким образом произвести впечатление на Эбби.

Эбигейл снова посмотрела на виконта, глядя, как солнце играет в его каштановых волосах, и вернулась к своему рисунку.

На следующее утро распогодилось. Эдриан предложил отвезти Эбби в Кью, где она могла бы встретиться с управляющими. Та с готовностью согласилась. Но пока они ехали к садам в его новом экипаже, она невольно задумалась, не будет ли Эдриану там скучно.

Однако ему вовсе не было скучно. Более того, Эдриан не околачивался возле нее, как поступил бы любой другой из ее знакомых джентльменов, вызывая лишь раздражение. Вместо этого виконт предоставил ей самой разговаривать с управляющими и двумя знакомыми художниками. Когда настала пора уходить, Эбби обнаружила Эдриана осматривающим оранжерею с кактусами.

К собственному удивлению, девушка поняла, что ей нравится в столице.

Поскольку на дворе был январь, представители высшего общества находились в основном в своих зимних резиденциях, где вынуждены были оставаться еще в течение нескольких недель, так что в городе не было ни модниц, ни почтенных вдов с жадными глазами. Балы и светские рауты случались крайне редко, и те леди и джентльмены, которые остались в городе, предпочитали проводить время в менее суетливой обстановке – куда легче жить так, как тебе хочется, когда на тебя не направлены взгляды общественности.

Подобное положение вещей вполне устраивало Эбби – она просила Эдриана возить ее по городу, останавливаясь то тут, то там, чтобы она могла сделать набросок. Дома Эбигейл редко выпадал шанс порисовать, и она не хотела упускать такую возможность.