Будни и праздники адского чиновника. Свиток 1 (СИ) - Налия Рубцова

Чжан Сяо непонимающе уставился на Инь Фэя. Здание, рядом с которым они стояли, было похоже на таверну, а не на управу, и называлось «Драконья лапа».

— Слушайся свою няньку, если не хочешь расстаться с Тяньгоу навсегда, — сказал Инь Фэй неожиданно тихо и серьёзно, а затем потащил Чжана Сяо внутрь.

— Юхэй! — выкрикнул он, взмахивая веером; порыв ветра заставил колокольчики по всей таверне зазвенеть, а фонарики — закачаться. К ним тут же подскочил слуга и низко поклонился.

— Юхэй, я сегодня с другом, как видишь. Он первый раз в Юду и ещё не очень-то привык к здешней публике.

Чжан Сяо как раз с интересом осматривался. Посетителей было немного, и откровенно нечеловеческий вид имел только один из них — острые уши и осунувшееся лицо мертвеца с жабрами. А так, таверна средней руки, чистая и светлая благодаря гирляндам фонариков под потолком, с галереей вдоль стен на втором этаже. Стену слева, такое ощущение, недавно заделывали — невольно Чжан Сяо задался вопросом, что (или кто?) умудрился проделать в ней дыру…

— Поэтому нам приватную комнату, дружище. И никакого вина — чаю на двоих.

Кажется, слуга Юхэй был чем-то разочарован, но понёсся выполнять приказание, как было велено.

— Чиновник!! — рыкнул огромный тигрообразный демон, появляясь из-за прилавка с окровавленным тесаком в руке. — Надеюсь, сегодня ты не собираешься громить моё заведение?

— Как можно, господин Хоу! — весело выкрикнул Инь Фэй, не прекращая тащить Чжана Сяо за руку, вверх, на галерею, а затем — за проклеенные рисовой бумагой двери комнаты. Захлопнув их за собой, адский чиновник запустил руку в собственный рукав и извлёк оттуда тушечницу с уже разведённой тушью и чистый лист бумаги.

— Простой магический трюк, — сказал он, увидев ошеломлённые глаза Чжана Сяо. — Тут им все чиновники владеют. Все четыре сокровища рабочего кабинета всегда при себе, и даже место для кувшина и пары персиков есть, ха-ха! Садись, садись, что стоишь? Времени у нас не так много!

Четыре сокровища рабочего кабинета — тушь, тушечница, кисть и бумага — легли на столешницу с застарелыми пятнами от еды и вина. Затем рядом с ними обосновался чайник и чашки, принесённые слугой. Для Чжана Сяо, привыкшего относиться к письменным принадлежностям с огромными уважением, это было каким-то святотатством, но возражать адскому чиновнику было глупо. Ведь он понимал в жизни тут больше, чем сын гончара, так и не сдавший экзамен.

— Я думал о твоей проблеме с Тяньгоу, — сказал Инь Фэй, нервно обмахиваясь веером. Стрекозы, что прежде были рисунками на его веере, сейчас кружились вокруг него. — И пришёл к неутешительному выводу: меч тебе могут не отдать. Это, судя по всему, ценный артефакт для Небес. Даже если он запечатал сам себя внутри ножен — а я уверен, он это сделал — небожители могут посчитать, что смертный недостоин им обладать…. Судя по взгляду, небожители сейчас очень упали в твоих глазах, да? Но, к счастью, на твоей стороне один очень сообразительный демон! — сложив веер, Инь Фэй указал им на себя. — Поэтому в двух словах расскажи мне о своей проблеме с нечистью. Да, знаю, это личное, но без рассказа я тебе не помогу!

Чжан Сяо вздохнул. Говорить об этом было тяжело, как и вспоминать.

— Я родился в деревне Излучина Реки, в Речных Землях. Отец был гончаром. Он утонул во время рыбной ловли, вместе с друзьями. Тел так не нашли — говорили о том, что появились водные гули. Это оказалось правдой, потом ещё несколько рыбаков пропали. Через несколько лет крысы съели нашего учителя — я прислуживал ему в доме, а за это он позволял мне бесплатно посещать свои уроки. Тогда же моя мать умерла из-за болезни, но демон вселился в её тело, и пришлось… Пришлось убить её, — у Чжана Сяо перехватило дыхание. Инь Фэй достал из рукава флягу из тыквы-горлянки и наполнил чашку Чжана Сяо, судя по запаху — отнюдь не чаем. Тот выпил её залпом.

О, как бы он хотел забыть мёртвую мать, которая идёт на него, пошатываясь, вывернув голову и не по-человечески ухмыляясь… Как визжит младшая сестрёнка…. Как он разбивает ей голову лопатой. Своей матери.

— Тогда уже все сложились деньгами и заплатили бродячему заклинателю. И он сказал, что в бедах деревни виноват я. Что я проклят. Что я притягиваю демонов, — Чжан Сяо говорил односложно. — Мне с младшей сестрой пришлось бежать ночью. Демоны, похожие на летучих мышей, напали на нас. Они утащили сестру. Нашёл только её ленту для волос, — он перевёл дыхание. — Я… стал бродягой. Поскольку грамоте учитель меня успел научить, как-то зарабатывал этим на жизнь, но стоило мне задержаться где-то дольше чем на пару дней, тут же появлялись демоны. Я пытался вылечиться. Заходил в храмы. Монастыри. К отшельникам. Но они либо не могли помочь, либо им нужны были деньги, которых у меня не было…

— Демоны не трогали тебя, а только тех, кто рядом с тобой? — уточнил адский чиновник, серьёзный и сосредоточенный.

— Да. Как будто они хотели не убить меня, а просто измучить. Я… В итоге я просто пришёл в место, которое считалось проклятым — развалины какого-то имения. Думал, там демоны покончат со мной, но тут меня защитил чёрный пёс. А наутро он превратился в меч. Так я познакомился с Тяньгоу. Если бы не он, я был бы давно мёртв.

Голова кружилась от выпитого вина, и во рту стало горько от ощущения роковой ошибки. Кому он рассказал эту историю? Демону?! Который превращается в женщину? Который пьёт и читает пошлые книжонки? Просто потому, что он пообещал ему помочь?! Но отступать было некуда.

— Я не знаю, почему так получилось. Я не знаю, почему демоны меня преследуют. Я хочу от этого избавиться, — сказал Чжан Сяо; каждое слово выходила с болью. Он уже давно не надеялся на богов, но никогда не думал, что будет просить о помощи демона.

— Тяжело тебе пришлось, даже не знаю что сказать, — вздохнул адский чиновник. — Я… Давай постараемся сосредоточиться на деле. Так тебя не учили драться на мечах? Эту способность тебе дал Тяньгоу?

— Да.

Инь Фэй пододвинул к Чжану Сяо тушечницу и кисть.

— Тогда пиши, — велел он.

— Что?

— Пиши жалобу. Да-да, так у нас все дела делаются. Нет жалобы — никто и пальцем не пошевельнёт, чтобы тебе помочь. А так я постараюсь дать делу ход. Тот заклинатель проклятым тебя назвал, говоришь?