Сборник коротких эротических рассказов - Коллектив авторов

К вечеру я накупил деликатесов, выбрал хорошее вино, прибрал холостяцкую квартиру, и полседьмого у меня все блестело, и стол был накрыт. В 7. 15 она, моя любовь, позвонила.

Таня была в коротеньком белом платьице, к волосам прикреплены банты, но ее невинный и наивный наряд только возбуждал.

Таня с порога заявила, что проголодалась, процедура приглашения к столу для меня упростилась. А когда она увидела на столе вкуснятину, захлопала в ладоши. Вино было замечательным и достаточно крепким, чтобы мы расковались. После ужина нам пришла мысль потанцевать, а во время танца я ощутил ее твердые маленькие грудки. Я поцеловал ее в нежную и чистую кожу шеи, она рассмеялась и в моих крепких объятиях вдруг обмякла. Я подхватил ее на руки, сделал три шага и сел с ней на ветхий и скрипучий диван, посадив ее на колени. Она прилегла так, что ее попочка разместилась на моих коленях и я смог любоваться и ласкать ее тело. Я так и сделал. Я восхищался вслух и гладил ее стройные ноги, безупречные бедра.

Приподнял ее платьице, на ней были белые трусики, я поцеловал ее животик, поднял еще выше подол, но платье мне мешало, и Таня его просто сняла. О, силы небесные, подобного я нигде не видел. Нежное девичье тело, маленькие груди… В завершении я стянул с нее трусики и припал, как жадно припадает к роднику путник, к мягкому пушку ее лобка. Таня придвинулась ко мне ближе и приоткрыла колени, приглашая прогуляться по ее чудесным холмикам. Мой язык с удовольствием принял приглашение, и когда я коснулся чувствительного ядрышка, Таня взвилась и горячо зашептала: «Вадик, милый, еще!» Но я чувствовал себя прескверно. С моими желаниями не соглашался мой жеребчик, он не только не вставал, но и не шевелился. В проблесках оконного стекла я увидел явственно ухмыляющееся лицо Марго. «Так что, друг мой, говорили ее глаза, — ты еще не раз придешь ко мне». Мне стало страшно и противно за себя и я решил, пусть Таня считает меня мерзавцем, чем импотентом.

Я разыграл целую комедию, что меня где-то ждут, вопрос жизни и смерти… Таня, рыдая, просила остаться еще, но я был непоколебим и расстроенная и оскорбленная бедная девушка покинула меня. «Прости, шептал я, — клянусь, наша любовь никогда не кончится!» Было страстное желание пойти и разобраться с Марго вкрутую. Но такая чародейка умна и хитра, и за уступки сделает меня сексуальным заложником. Здесь явно нужен другой клин, а этим клином должна стать другая колдунья. Буквально за несколько дней я нашел соответствующую для своего случая колдунью.

Называла она себя мадам Буже. Пожилая, полноватая, очень проста в общении и немного эксцентрична.

После моего откровенного рассказа мадам уточнила некоторые детали внешности Марго, а когда они совпали с ее предположением, она с досады хлопнула себя по коленке и воскликнула:

— Бог ты мой, да она такая же Марго, как я английская королева!

И мадам поведала в ответ на мои признания свою грустную историю. Лет пятнадцать назад эта Марго явилась к ней совсем неопытной, но желающей освоить приемы колдовства, но Буже не очень-то хотела связываться с этой самозванкой; хотя, надо признаться, у Марго были такие прелестные формы. А Марго, быстро разобравшись в сексуальной ориентации мадам, разделась донага и предложила заняться любовью;

Буже не устояла. Ах! Какие это были вечера. Марго оказалась под стать темпераменту мадам.

Нахватавшись верхушек, Марго посчитала, что ей достаточно, в один день собрала пожитки и тихо, по-английски, ушла. Какой это был удар для Буже! Какое коварство со стороны любимой женщины. В первые дни разлуки мадам не успевала выжимать платок от горючих слез, боль постепенно сгладилась, но яркие воспоминания остались. И вот где объявилась ее бывшая подружка!

— Вот что, парень! — сказала мадам Буже, — завтра утром ты пойдешь к ней и требуй, чтобы она сняла с тебя порчу, а там посмотрим!

На утро, как мы договорились с Мадам, я был в салоне Марго. Марго, как могла, утешала меня, при этом не забывала расстегнуть мою ширинку, проверяя, готов ли мой конек, чтобы его оседлать. Она опять убеждала о духовном и телесном уединении. Она встала на колени, стянула с меня штаны и уже собралась запустить жеребчика в ротик, как всколыхнулась зеленая занавеска и в комнату ворвалась, как фурия, наша мадам, отчего у Марго отнялся дар речи.

— Вот ты где, предательница! — закричала мадам, — разве так поступают колдуны, разве они используют клиентов в сексуальных целях?

Марго не нашла что сказать, этим воспользовалась мадам, она встала на колени и, виляя задом, подползла к Марго и совершенно другим завораживающим голосом, подлизываясь, спросила:

— Ты уже не любишь меня? Ты не хочешь приласкать свою маленькую собачку? Я такая маленькая, что мне хочется твоего молочка.

И Буже жадно припала к груди Марго, которая и придти в себя не могла.

«Да, — подумал я, — зрелище не для господ офицеров, надо уходить».

Уже в приемной я услышал раздосадованный голос Марго:

— Ох, как ты надоела мне, старая лесбиянка, но если ты маленькая собачка…

И мадам звонко и счастливо залаяла.

Спустя несколько дней я возвращался домой на автобусе и увидел в салоне Таню, моего белокурого Ангела.

Нас разделяли всего ледовал за ней.

Она, не замечая меня, зашла в темный островок возле какого-то дома, и я воспользовался этим обстоятельством, тем более, что никого кругом не было.

Она напугалась, пыталась кричать, но узнала меня и со всей злостью стала колошматить меня сумкой. Я держал ее крепко и даже опустился на колени, прося у нее прощения.

Но злость у нее не проходила и мне пришлось просто задрать ей подол, стянуть трусики, преодолевая ее сопротивление, впиться зубами в пушистый лобок. Таня вскрикнула, но руки ее обмякли, а когда я прошелся по ее чудесным холмикам, она даже прижала к себе мою голову.

Таня простила меня, все-таки любила и переехала жить ко мне. Всю неделю мы наслаждались друг другом.

Зная как мне нравится ее тело, она вообще не одевалась и прелюдией к слиянию были любые ее неприличные позы.

Мы любили друг друга, не зная, что эта наша последняя неделя перед долгой разлукой, что расстанемся не по собственной воле.

Сагуль Клара

Африканские страсти

Нет, мне никогда бы не пришло в голову рассказывать об этом, если бы не два обстоятельства. Во-первых, рассказывая вам сейчас обо всем, что со мной произошло, я имею твердую гарантию, что вы никогда не узнаете моего настоящего имени. А, во-вторых, я не могу побороть искушение рассказывать о том, что произвело на меня такое огромное впечатление.