Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов - Сэмюэл Ричардсон

Онъ по своему дурачеству и наглости всегда насмѣхался надъ моими пословицами. Но почитая ихъ за мудрость всѣми народами и во всякія времена составляемыя изъ нѣсколькихъ словъ, я нимало не стыжусь употребить такую пословицу, которая содержитъ въ себѣ болѣе благоразумія, нежели скучныя слова нашихъ богослововъ и моралистовъ. Пусть его смѣется естьли ему хочется, мы же съ тобою, г. Белфордъ, знаемъ лучше какъ о томъ думать. Хоть часто съ волкомъ ты обходился, но выть по волчьи еще не научился.

Однако не надобно давать ему знать, что я къ тебѣ пишу. Мнѣ стыдно о томъ говорить, но онъ почиталъ меня всегда за человѣка средняго ума, можетъ быть не лучше бы онъ думалъ и о совѣтѣ, естьлибъ зналъ, что оной произходитъ отъ меня.

Я увѣренъ, что нѣтъ ему никакой причины меня ненавидѣть. Конечно для него будетъ выгоднѣе, быть моимъ племянникомъ, естьли мнѣ послѣдуетъ, хотя нѣкогда онъ мнѣ въ глаза сказалъ, чтобъ я разполагалъ по моей волѣ моимъ имѣніемъ: что же касается до него; то онъ столько же любитъ вольность, сколько презираетъ богатство. Онъ воображалъ, какъ я думаю, что я не могу покрыть его своими крылами, не ударивъ его носомъ своимъ.

Однако я никогда его не журилъ, не имѣя важной причины; Богъ знаетъ, мнѣ кажется, что я пожертвовалъ бы ему всею моею жизнію, естьлибъ хотя нѣсколько онъ меня обязалъ для собственнаго своего благополучія. Вотъ все, чего я отъ него желаю. Правда, что мать его избаловала, и что съ того времени я оказывалъ къ нему великое снисхожденіе. Препохвальное дѣло скажешь ты, платить за добро зломъ! Но онъ всегда то дѣлаетъ.

Поелику всѣ люди съ удивленіемъ говорятъ о благоразуміи и добросердечіи сей молодой особы; то я надѣюсь, что сей бракъ приведетъ его въ чувство. Естьли ты найдешь средство принудить его къ тому; то я могъ бы ему представить толь выгодныя статьи, какихъ бы онъ пожелалъ, и не умедлилъ бы присоединить къ тому дѣйствительной доходъ съ хорошаго помѣстья. Для чего же я живу на свѣтѣ, какъ то часто говорю, естьли не для того, чтобъ видѣть его женившагося, а двухъ моихъ племянницъ пристроенныхъ? Внуши ему, Боже лучшія правила, съ большимъ добродушіемъ и уваженіемъ!

Естьли отсрочки произсходятъ отъ него; то я весьма опасаюсь о дѣвицѣ. Естьли же онѣ произсходятъ отъ ней, какъ онъ писалъ къ моей племянницѣ Шарлоттѣ; то я бы желалъ дать знать сей молодой особѣ, что таковыя отсрочки опасны. Сколь бы она ни была превосходна, но я ее увѣряю, что она не очень должна полагаться на свое достоинство съ толь непостояннымъ человѣкомъ и явнымъ врагомъ брака. Я знаю, государь мой, что ты умѣешь къ стати употребить нѣсколько хорошихъ совѣтовъ. Для разумнаго человѣка и одного слова довольно.

Но я наипаче бы желалъ, чтобъ ты разсмотрѣлъ нѣсколько то, что отъ него получишь, ибо я столь часто наставлялъ его за непотребныя его поступки, что ужъ не надѣюся ничего получить моими увѣщаніями. Представь ему вторично, что не меншее же послѣдуетъ ему и отмщеніе. Онъ можетъ то испытать, естьли поведетъ себя худо въ семъ случаѣ. Весьма жалко, что съ толикимъ разумомъ и хорошими качествами онъ былъ не инное что, какъ подлой своеволецъ. Увы! единая минута доброй жизни превосходитъ всякія знанія.

Ты можешь ему сказать, какъ другъ, что естьли онъ будетъ во зло употреблять мою любовь; то еще не весьма поздо для меня жениться. Мой старый другъ Вичерлей также вить оное учинилъ, хотя онъ и гораздо старѣе меня, дабы тѣмъ наказать своего племянника. Подагра не помѣшаетъ мнѣ произвести одного или двухъ дѣтей. Я признаюсь, что мнѣ приходило сіе на мысль, когда онъ причинялъ мнѣ чрезвычайныя обиды. Но я оставлялъ гнѣвъ разсуждая, что дѣти старыхъ людей желающихъ раждать молодыхъ особъ [я еще не весьма старъ] не долго живутъ, а старикъ женящійся на молодой женщинѣ, какъ говорятъ, самому себѣ могилу тѣмъ копаетъ. Впрочемъ кто знаетъ, чтобъ бракъ не былъ полезенъ для человѣка мучащагося подагрою?

Изрѣченія, которыя я нарочно употребляю въ моемъ письмѣ, можетъ статься будутъ тебѣ полезны въ разговорѣ съ моимъ племянникомъ. Но должно токмо произносить оныя съ умѣренностію, дабы онъ не узналъ, чьего поля ягода.

Дай Богъ, любезный Белфордъ, чтобъ добрые твои совѣты основанные на поданныхъ мною тебѣ свѣденіяхъ, тронули его сердце и побудили бы его принять столь выгодное для него намѣреніе, что необходимо нужно для удивительной сей особы, которую я бы желалъ чтобъ онъ взялъ себѣ въ супругу. Тогда я совершенно отрекусь отъ женидбы.

Естьли же онъ во зло употребитъ ту довѣренность, которую она къ нему имѣетъ; то я первой стану просить Бога о его мщеніи. Ибо, когда злодѣяніе, шествуетъ на переди то рано или поздо мщеніе за онымъ послѣдуетъ.

Я прошу у тебя извиненія, за навлеченной мною тебѣ трудъ, по тому что я знаю, какой ты ему и мнѣ другъ. Ты никогда бы не имѣлъ столь хорошаго случая оказать намъ обоимъ свою услугу, какъ при семъ бракѣ. Съ какою радостію приму я тебя въ свои объятія по полученіи въ томъ успѣха! въ ожиданіи того, сдѣлай мнѣ удовольствіе, отпиши мнѣ какая твоя надѣжда. Пребываю на всегда, любезной другъ твой, и проч.

Г. Ловеласъ нимало не поторопился отвѣчать на сіе письмо, и такъ г. Белфордъ написалъ къ нему другое, изъявляя въ ономъ страхъ, что конечно ему не понравилось честное его разсужденіе. Онъ ему сказалъ:,,что онъ препровождаетъ весьма печальную жизнь въ Ватфордѣ, ожидая кончины своего дяди, и по сей-то причинѣ онъ того желаетъ, дабы не лишиться его писемъ. За что накажешь ты меня, присовокупляетъ онъ, не ужели за то, что я имѣю болѣе угрызенія совѣсти, нежели ты? Впрочемъ, я хочу весьма печальную разсказать тебѣ повѣсть, которая относится къ другу нашему Белтону и его Томазинѣ, и которая покажетъ хорошій примѣръ для всѣхъ тѣхъ, кои любятъ содержать любовницъ.

Я получилъ не давно нѣсколько писемъ отъ трехъ нашихъ сообщниковъ. Они оказываютъ въ себѣ всю твою злость, но не имѣютъ твоего разума. Двое хвастаются нѣкоторыми новыми предпріятіями, кои мнѣ кажется заслуживаютъ виселицы, естьли успѣхъ будетъ соотвѣтствовать ихъ ожиданію.

Я ни мало не хулю такой хитрости, которая основывается на какомъ ниесть правилѣ. Но когда такіе люди вымышляютъ новыя свои системы, и объясняютъ оныя на бумагѣ безъ всякой пріятности, не имѣя твоего дарованія, то я признаюсь тебѣ, что на оное досадую, и что ихъ письма весьма меня тронули. Что касается до тебя, Ловеласъ, когда бы ты и разположился слѣдовать презрительному твоему намѣренію; но не откажись помочь мнѣ избавиться отъ моей тягости пріятною твоею перепискою, естьли тебѣ остается хотя нѣкое желаніе обязать въ задумчивости находящагося твоего друга.

Белфордъ.

Письмо CLXXXV.

Въ пятницу въ вечеру 19 Маія.

Когда я тебѣ столь чистосердечно открылся и объявилъ, что главное мое намѣреніе состоитъ единственно въ томъ, дабы испытать добродѣтель, на такомъ основаніи: что естьли ея добродѣтель тверда; то ей нечего опасаться, и что бракъ будетъ ей наградою, по крайней мѣрѣ естьли я не могу попустить дать ей наслаждаться свободною жизнію, которая была бы, по истиннѣ пріятна моему сердцу, и я удивляюсь видя тебя безпрестанно прибѣгающаго къ твоимъ смѣшнымъ предложеніямъ.

Я также думаю, какъ и ты, что въ нѣкое время, когда буду разумнѣе; то заключу,,что въ своевольныхъ нашихъ намѣреніяхъ нѣтъ ничего кромѣ тщеславія, дурачества и сумозбродства. Но не то ли ето значитъ, что должно быть прежде разумнѣе?,,

Я нимало не намѣренъ, какъ ты того опасаешься, упустить изъ моихъ рукъ несравненную сію дѣвицу. Не ужели ты скажешь въ ея похвалу хотя въ половину того, что я сказалъ, и того, что не престану говорить и писать? Тиранъ ея отецъ ее проклинаетъ за то, что она лишила его власти побудить ее выдти, противъ ея воли, за такого человѣка, котораго она терпѣть не можетъ. Ты знаешь, что съ сей стороны заслуги ея, въ моемъ сердцѣ впечатленныя весьма посредственны. Хотя бы ея отецъ былъ тиранъ; то сіе развѣ для меня причина, чтобъ не испытать такую добродѣтель, которую я намѣренъ наградить? Для чего, скажи пожалуй, продолжать безпрестанно сіи размышленія о столь изящной дѣвицѣ, какъ будто тебѣ кажется извѣстнымъ, что она не воспротивится мнѣ въ опытѣ? Ты мнѣ повторяешь во всѣхъ своихъ письмахъ, что когда она въ моихъ сѣтяхъ; то ея паденіе неминуемо; а ея добродѣтель поставляешь ты предлогомъ своихъ безпокойствъ.

Ты называешь меня орудіемъ подлаго Жамеса Гарловъ! Сколько разъ хотѣлъ я тебя за то ругать! Такъ точно, я орудіе презрительнаго сего брата, и сей ненавистной сестры; но взирай со вниманіемъ на все произсходящее; то и увидишь какой будетъ жребій одного и другой.

Не полагай противъ меня ту чувствительность, которую я знаю, чувствительность, которая ввергаетъ тебя въ противорѣчія, когда ты укоряешь твоего друга въ жестокосердіи, и которую бы ты никогда не зналъ, естьлибъ я не сообщилъ оной тебѣ.