Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов - Сэмюэл Ричардсон

Упоминая о своемъ мнѣніи въ статьяхъ, онъ говоритъ:,,Я теперь клянусь честью, что на семъ положеніи основываю свое желаніе. Естьли я на ней женюсь, какъ и не сомнѣваюсь, [когда моя гордость, самолюбіе и мщеніе, естьли ты хочешь, будутъ удовлетворены] тогда я рѣшусь отдать ей благороднымъ образомъ справедливость; тѣмъ болѣе что все то, что я ни сдѣлаю для столь разумной и порядочной женщины, сдѣлаю то для самаго себя. Но, по чести, Бельфордъ, ея гордость уничижится, когда она признается, что меня любитъ, и что мною обязана. Не опасайся, чтобъ сіе начертаніе статей довело меня далѣе, нежели я хочу. Умѣренность пола всегда мнѣ вспомоществовать будетъ. Даже при самомъ олтарѣ, когда наши руки будутъ соединены вмѣстѣ, я надѣюсь сдѣлать такъ, что горда сія красавица оставитъ священника, меня, и всѣхъ друзей, естьли они будутъ тамъ присудствовать; и между тѣмъ, какъ мы будемъ смотрѣть другъ на друга, какъ дураки, она убѣжитъ или въ двери, или въ окно, естьли первыя будутъ затворены; и сіе-то, другъ мой, можно произвести однимъ словомъ.,,

Онъ воспоминаетъ отважное свое выраженіе, что она будетъ его женою, клянется вѣчнымъ своимъ осужденіемъ. Онъ признается, что въ самую ту минуту, онъ со всемъ было хотѣлъ употребить насиліе, но былъ какъ будто бы отторгнутъ отъ того ужаснымъ движеніемъ, взирая на прелѣстное ея лице, въ коемъ, среди печали и пораженія, усматривалъ онъ въ каждой чертѣ непорочность ея сердца.

"О добродѣтель! добродѣтель! продолжалъ онъ, что бы ты заключала въ себѣ такого, которое бы могло производишь столь сильное впе"чатлѣніе надъ таковымъ сердцемъ, какъ мое! Откуда произходятъ не добровольныя сіи содроганія, и сей страхъ, смертельную рану причиняющей? Что ты такое, что дѣйствуетъ съ толикою силою въ слабой женщинѣ, и приводишь въ страхъ не устрашимаго человѣка? Никогда ты не имѣла столько надо мною власти, нѣтъ, ниже въ первомъ моемъ опытѣ, когда я былъ молодъ, и находился въ великомъ замѣшательствѣ отъ собственной моей смѣлости до самой минуты прощенія.,,

Онъ весьма живо изображаетъ тотъ смыслъ, въ коемъ дѣвица Кларисса ему сказала:,,что имя отца было для нея чрезвычайно пріятно и важно.

,,Я не сокрою отъ тебя того, что тѣмъ весьма чувствительно былъ тронутъ. Стыдъ, приличену быть въ толь излишней слабости, меня понудилъ усилиться оную тотчасъ утушить и того впредь опасаться. Однако я едва не сожалѣлъ, что не оказалъ прелѣстной сей дѣвицѣ удовольствія наслаждаться ея торжествомъ. Ея молодость, красота, невинность, и тотъ печальной видъ, котораго я не могу описать, заслуживали глубочайшее къ ней уваженіе; но ея равнодушіе, Белафордъ! Сіе рѣшеніе принуждаетъ меня пожертвовать всемъ злобѣ моихъ враговъ! смѣлость ея при намѣреніяхъ тайно ею производимыхъ, когда я ее люблю до крайности, и обожаю! Сіе-то съ помощію тѣхъ мнѣній ободрило измѣнническое мое сердце. Впрочемъ я вижу, что естьли она не лишится надѣжды, то конечно получитъ надо мною побѣду. Она произвела уже такую во мнѣ робость, которой я никогда не зналъ.,,

Онъ кончилъ четвертое свое письмо съ чрезвычайнымъ гнѣвомъ, по случаю отказа, когда онъ ее поцѣловалъ. Онъ надѣялся, какъ онъ въ томъ признается, найти ее снисходительною и благосклонною по такихъ предложеніяхъ.

,,Ето такая обида, говоритъ онъ, которой я никогда не забуду. Вѣрь, что я ей то напомню. Сердце мое содѣлается острымъ орудіемъ, и будетъ разсѣкать каменныя горы, дабы токмо до ея достигнуть, и заплатить ей въ двое, за омерзеніе и презрѣніе, которыя она оказала въ своихъ глазахъ, покидая меня за то принужденное поведеніе, въ какомъ я съ нею находился, и за усильныя прозьбы о назначеніи дня. Госпожи сего дома увѣряютъ, что она меня ненавидитъ и презираетъ. И нѣтъ ничего вѣрнѣе. Я теперь усматриваю; что она меня ненавидитъ, да и должна меня ненавидѣть. Для чего же я не слѣдую тому совѣту, которой мнѣ подаютъ? Должно оному послѣдовать… Я не долго буду презираемъ одною, и посмѣшищемъ другихъ.,,

Онъ присовокупляетъ, что ея намѣреніе было его оставить, естьли ея родители пожелаютъ ее принять, и вольность которую она приняла въ прошедшее воскресенье, послать за каретою, можетъ быть, въ томъ намѣреніи, чтобъ сюда не пріѣзжать во все, естьли она выѣдетъ одна, (ибо она ему объявила, что думаетъ удалиться въ нѣкое близъ города лежащее селеніе.) И сіе столь чувствительно его обезпокоило, что онъ поспѣшилъ дать новыя письменныя наставленія при домѣ находящимся людямъ о томъ, какъ должны они поступать, полагая, что она приняла намѣреніе скрыться отъ него во время его отсудствія. Онъ предписалъ особенное наставленіе своему камердинеру въ разсужденіи того, что онъ долженъ говорить иностранцамъ, естьли случится, что можетъ быть она кого нибудь просила о помощи, и дабы способствовать ей въ побѣгѣ. Слѣдуя обстоятельствамъ, говоритъ онъ, присоединю я и другія предосторожности къ своимъ приказамъ.

Письмо CLXXXII.

Въ четвертокъ 18 Маія.

Я не имѣю, любезная моя пріятельница, ни времени, ни терпѣливости отвѣчать на всѣ тѣ статьи твоего письма, которое я получила. Предложенія г. Ловеласа составляютъ единое желаніе которое я одобряю. Впрочемъ я также думаю, какъ и ты, что они никогда не кончатся безъ чрезвычайнаго гнѣву, коего мы должны ожидать. Во всю мою жизнь я ничего такого не слыхала, ниже читала, котороебъ сходствовало съ его терпѣніемъ, имѣя свое щастіе въ рукахъ. Но между нами сказано, любезнія моя, что такіе же презрѣнія достойные люди не знаѣютъ тѣхъ пылкостей, кои усматриваемы въ честныхъ людяхъ. Кто знаетъ, какъ сестра твоя Белла то говоритъ въ своемъ обвиненіи, не имѣетъ ли онъ цѣлую дюжину дѣвушекъ, отъ которыхъ надлежитъ освободиться ему прежде, нежели утвердить обязательство на всю свою жизнь? Впрочемъ, я не думаю, чтобъ ты могла видѣть въ немъ честнаго человѣка прежде глубокой его старости.

Онъ полагаетъ предлогомъ отсрочки почтеніе, которое онъ хотѣлъ засвидѣтельствовать Милорду М… Онъ, которой по свойству своему никогда не будетъ угождать своимъ ближнимъ! Я выхожу изъ терпѣнія. Весьма справедливо, любезная моя что ты будешь имѣть нужду въ стараніи пріятельницы въ такомъ важномъ случаѣ, которой составляетъ предмѣтъ твоего письма, писаннаго вчерась по утру. Но, признаться по чести, естьлибъ я была на твоемъ мѣстѣ, и поступала бы такъ, какъ ты мнѣ то писала, я бы выцарапала ему глаза, а послѣ оставила бы ему узнавать тому причину.

О когдабъ онъ, не будучи никому обязанъ засвидѣтельствованіемъ почтенія, могъ завтрешниій день щитать для себя днемъ щастливѣйшимъ! Подлецъ, давъ тебѣ почувствовать необходимость почтенія не тебя ли онъ винитъ въ отсрочкѣ? Колико онъ презрителенъ! и колико мое сердце его не терпитъ!

Но въ тѣхъ обстоятельствахъ, въ моихъ ты съ нимъ находишься, мои чувствованія не умѣстны, однако и не знаю таковыли они, поелику весьма жестокое опредѣленіе для женщины есть, видѣть себя принужденную принимать такого человѣка, котораго она ненавидитъ. Невозможно, чтобъ ты его не призирала, по крайней мѣрѣ, хотя временемъ. Онъ держалъ кулакъ у лба, когда ты его оставила въ гнѣвѣ: тогда почто не былъ кулакъ въ его рукахъ кинжаломъ смертельнѣйшаго его врага!

Постараюсь выдумать нѣкой способъ, какимъ бы образомъ тебя отъ него избавить, и утвердить въ безопасномъ мѣстѣ до прибытія двоюроднаго твоего брата Мордена: вымыслы всегда будутъ готовы, и ты въ случаѣ можешь имъ слѣдовать. Ты увѣрена, говоришь ты, что можешь выходить, когда тебѣ угодно, и что наша переписка неизвѣстна. Однако, по тѣмъ же причинамъ, которыя я тебѣ съ нова представляла, и которыя сохраняютъ твою славу, я не желаю чтобъ ты его оставила преждѣ, нежели подастъ тебѣ причину сомнѣваться о его честности. Но я думаю, что ты гораздо будешь спокойнѣе, естьли надѣешься уединенія въ случаѣ небходимости.

Я еще повторяю, что не имѣю ни малѣйшаго свѣденія, чтобъ онъ могъ, или осмѣлился токмо подумать тебя обидѣть; но изъ того должно только заключить, что онъ дуракъ, любезная моя, вотъ и все

Поелику жребій ввергаетъ тебя въ руки безсмысленнаго; то и будь при первомъ случаѣ его женою; и хотя я не сомнѣваюсь, чтобъ не весьма было трудно управлять дураками, каковы и всѣ дураки имѣющіе остроуміе и тщеславіе, то прими его въ свое наказаніе, поелику ты не можешь принять его вмѣсто награды; однимъ словомъ, прими, какъ мужа, котораго тебѣ небо опредѣляетъ для убѣжденія тебя, что въ сей жизни нѣтъ никакого совершенства.

Я съ чрезвычайнымъ нетерпѣніемъ буду ожидать перваго твоего письма.

Анна Гове.

Письмо CLXXXIII.

Въ Среду 17 Маія.

Дружба не позволяетъ мнѣ скрыть отъ тебя то, что столько же для тебя важно какъ и письмо, кое я сообщаю. Ты въ немъ увидишь, какъ тебя опасаются, чего отъ тебя желаютъ, и сколь всѣ твои родственники просятъ, чтобъ ты поступалъ честно въ разсужденіи дѣвицы Клариссы Гарловъ. Они считаютъ, что я имѣю нѣсколько надъ тобою вліянія. Я желалъ бы всѣмъ моимъ сердцемъ имѣть онаго столько, сколько они въ семъ случаѣ то воображаютъ.