Эта безумная Вселенная - Эрик Рассел

Он вздохнул, потянулся, зевнул, сотый, наверное, раз взглянул на часы и вынул очередное письмо.

— Вот послушайте.

И стал читать письмо вслух.

«Мой тринадцатилетний сын докучает нам просьбой предложить вашему клиенту хотя бы недолго побыть в нашем доме. Может быть, вы сочтете за глупость с нашей стороны, что мы ему во всем потакаем, но нам так легче. У нас здесь есть свободная комната, и если ваш клиент чистоплотен и в банные дни не боится пара…»

Последние слова он прочел невнятно, сквозь сдерживаемый зевок.

— Предполагают, что всеобщее голосование должно закончиться к шести часам утра. Но, уверяю вас, раньше восьми или даже десяти им не кончить. Такие вещи никогда не проходят в положенный срок, — Он поерзал на жестком стуле, тщетно стараясь устроиться поудобнее. — Как бы там ни было, что бы ни произошло, я останусь с вами до самого конца. И не думайте, что я у вас единственный друг. — Он потрогал пачку писем. — Вон их сколько, вам остается выбирать.

Мэт все это время была занята чтением записки, написанной неуверенным, неровным почерком. Потом она дотянулась до карандаша и бумаги и написала: «Аллен объяснил мне не все слова. Что такое “ветеран”?» — Получив от доктора объяснение, она написала: «Мне больше всех нравится этот. У него травма. Если меня освободят, я приму его приглашение».

— Ну-ка, покажите. — Толстяк взял письмо, прочитал его, похмыкивая, и вернул ей. — Как хотите. Впрочем, у вас с ним есть что-то общее, поскольку вы оба не в ладах с этим дурацким миром. — Он снова взглянул на часы и проворчал: — Да идут ли вообще эти часы? Что нам, целую неделю ждать утра, что ли?

Кто-то, звеня связкой ключей, открыл дверь, и в камеру вошел прокурор. Улыбнувшись сопернику, он сказал:

— Эл, вы настолько основательно почувствовали себя узником, что отказываетесь даже от тех немногих удобств, которые предоставлены тюрьмой?

— От чего именно?

— Да от радио!

Адвокат презрительно фыркнул.

— К черту радио! От него только шум. Мы тут занимались чтением писем, в тишине и покое… — Вдруг на его полном лице отразилось замешательство. — А что, мы здесь что-нибудь прослушали, что-нибудь передавали?

— Последние известия в двенадцать. — Прокурор облокотился на край стола, продолжая улыбаться. — Голосование прекращено.

— Не может быть! — Лицо адвоката вспыхнуло от гнева, он встал. — Ведь по всемирному соглашению приговор…

— Может быть… при известных обстоятельствах, — прервал его прокурор. — А обстоятельства сложились так, что несметный поток голосов в защиту вашего клиента сделал дальнейший подсчет ненужным. — И он повернулся к Мэт: — Только это строго между нами, моя дорогая: я еще никогда так не радовался своему поражению.

Человек средних лет, рано поседевший, с длинными тонкими пальцами, слушал радио в дальней комнате, когда раздался звонок в дверь. В комнате не было телевизора, только по радио звучала нежная полинезийская мелодия. Звонок прорвался сквозь музыку, хозяин выключил радио и поднялся. Очень осторожно он пересек комнату, открыл дверь и вышел в коридор.

Странно. В этот предвечерний час некому было звонить. Сюда почти никто не заходит. Почтальон обычно заезжает утром, среди дня забредут иногда один-два торговца. А позднее редко кто появляется, чрезвычайно редко. И сегодня он никого не ждал.

Тихо — толстый ковер заглушал звук шагов, — на ощупь, вдоль стены пробирался он по коридору к парадной двери.

Что-то очень необычное было в этом позднем визите. По мере того как он приближался к двери, в душу ему закрадывалось удивительное чувство — будто он заранее знал, кто ждет его там, снаружи. В его сознании складывалась картина, пока смутная, как бы переданная какими-то непонятными ему средствами, словно ее проецировал один из тех, кто стоял, исполненный надежд, там, за дверью. Он видел крупного, полного добродушного мужчину в сопровождении крошечного зелено-золотого существа.

Хотя он прошел через суровые испытания и беды — это из-за них он теперь такой, — нервы у него были в порядке, и он ни в коем случае не принадлежал к тому типу людей, которым мерещатся разные небылицы, и вообще он не был склонен к галлюцинациям. И его обеспокоили, расстроили даже эти неизвестно откуда явившиеся видения. Он никогда раньше не знал большого толстого человека, портрет которого ясно вырисовывался в его сознании, никогда, даже в лучшие времена. А о его спутнике и говорить нечего…

Встречаются, конечно, люди с весьма обостренными чувствами, с необычайно развитыми, удивительными способностями. Были и у него способности — ведь судьба милостива к пострадавшим и старается компенсировать их потери. И трудно ему было бы без этих способностей. Но это было что-то новое, незнакомое.

Пальцы его, обычно такие чуткие, не повиновались ему, когда он нащупывал дверной замок, будто они на какое-то время забыли, где он находится. Нащупав наконец замок, они повернули ручку, и тут он услышал тонкий, будто птичий голосок, который прозвучал прямо у него в мозгу, ясно, как колокольчик:

— Откройте, пожалуйста, я буду вашими глазами.

Совершенно секретно

— У зенгов нет никаких оснований ссориться с нами. Этим они ничего не выгадают. Я не вижу поводов для беспокойства, — с раздражающей флегматичностью заявил Эшмор.

— А я вижу, — сердито возразил ему генерал Рейлтон. — Мне не платят жалованье за благодушное сидение в кабинете. Беспокоиться — суть моей работы. Если империя зенгов вероломно нападет на нас и начнет одерживать победы, на кого падет вина? Кого из военных будут склонять и спрягать, упрекая в неподготовленности?

Он выразительно постучал по орденским колодкам на мундире.

— Меня!

— Я понимаю ваше положение, однако не разделяю ваших тревог, — стоял на своем медлительный Эшмор. — Империя зенгов в два с лишним раза меньше нашей. И потом, зенги — дружественная и готовая к сотрудничеству раса. С самых первых контактов у нас с ними сложились превосходные отношения.

— Все эти прекраснодушные разговоры — по вашей части.

Генерал Рейлтон устремил взгляд на громадную звездную карту, занимавшую целую стену. Его пальцы беспокойно теребили большие роскошные усы.

— Я должен рассматривать любые события исключительно с точки зрения военного, — продолжал генерал. — Мой долг — смотреть в будущее и ждать от него только худшего.

— Что именно вас тревожит? — спросил Эшмор.

— Два момента. — Генеральский палец властно ткнул в точку на карте. — Вот здесь находится Мотан — сравнительно недавно открытая планета. Отсюда до наших укрепленных космических границ — долгие недели пути. Хорошо, если бы это была какая-нибудь галактическая дыра. Так нет: Мотан находится в самом центре конгломерата звездных систем с большим количеством планет. Это наш форпост, имеющий первостепенное стратегическое значение.

— Я знаю.

— Мотан — наша космическая крепость. Образно говоря, это перекресток звездных дорог, где мы затаились в засаде. На планете сейчас находится двадцать тысяч землян. У них два космопорта и двадцать четыре легких боевых корабля.

Рейлтон перевел взгляд с карты на Эшмора.

— И что мы имеем?

Эшмор этого не знал и потому промолчал.

— А мы имеем то, что зенги вторгаются и у нас под носом захватывают две близлежащие планеты, — с оттенком скорби поведал генерал.

Опять он за свое!

— Это произошло с нашего согласия, — напомнил Эшмор. — Для нас обе планеты не представляли никакого интереса, а зен-гам они были очень нужны. И потом, зенги не захватывали их. Они вежливо и дипломатично спросили, нельзя ли им занять эти планеты, на что Гринвуд великодушно согласился.

— Если бы не моя клятва сохранять лояльность, я бы вам подробно расписал, кто такой этот Гринвуд, — взорвался Рейлтон.

— Оставим его в покое, — зевнул Эшмор. — Даже если он и допустил грубую ошибку, он действовал не единолично, а при полной поддержке Всемирного совета.

— Всемирный совет! — недовольно фыркнул генерал. — Им важно лишь открыть планету, посмотреть, что оттуда можно выкачать, и поскорее начать торговлю. Есть кучка чудаков, которых занимает культура других рас. Но в основном Совет заботит прибыль. Они совершенно не желают думать о потенциальной военной угрозе.

— Просто среди них нет профессиональных военных, поэтому им не свойственно думать о возможном нападении, — вяло парировал Эшмор.

— А угроза тем не менее существует. Реальная угроза. — Генерал вновь запустил пальцы в дебри своих усов. — Смотрите, что получается. Зенги ловко обосновались на ближайших к Мотану планетах. — Рейлтон порывисто махнул рукой в сторону карты. — Полюбуйтесь-ка на эту пестроту! Форпосты зенгов так перемешаны с нашими, что сам черт не разберет. Никакой системы, никакого порядка. Толпа, просто дикая толпа.