Эта безумная Вселенная - Эрик Рассел

— Вполне убедительно, — поддакнул Эшмор.

Подумав еще немного, Рейлтон сказал:

— Сообщение выглядит как заурядный рапорт. Там нет ни слова о необходимости решительных действий. Нам лучше не торопиться и еще раз проверить. Запросите их по спецсвязи, что это за шифротрюки.

Запрос отправился тем же путем: кружным, зато надежным.

«Какие шифротрюки вы применяете?»

Тайлер шмыгнул носом, подал бланк космограммы, козырнул, еще раз шмыгнул носом и удалился. Хантер взял бумагу и прочитал:

«Какие шилокрюки вы применяете?»

Хантер схватился за телефон и затребовал к себе Максвелла.

— Похоже, этому не будет конца. Что такое шилокрюк?

— Я вам с ходу не отвечу. Надо заглянуть в каталог.

— Так вы что, впервые о них слышите?

— Существует около полусотни разновидностей крюков, — поспешил занять круговую оборону Максвелл. — Их технические названия сильно отличаются и от жаргонных словечек, укоренившихся на военно-космическом флоте, и даже от названий в складских инвентаризационных книгах. Например, мало кто знает про затяжной крюк, но почти все слышали про «удавку».

— Что ж, полезли в каталог, — согласился Хантер.

Достав из сейфа каталог, Хантер уселся его листать. Максвелл стоял, заглядывая начальнику через плечо.

— Интересно, в каком разделе его искать? — недоуменно спросил Хантер. — Там, где крюки, или там, где шило?

— Лучше посмотреть в обоих.

Они так и сделали. Одолев пять или шесть страниц убористого текста, Максвелл ткнул пальцем в среднюю колонку.

— Вот он.

Хантер прищурился и покачал головой.

— Это же шиповой крюк. Служит для прикрепления проволочной изгороди к металлическим столбам. Шилокрюком тут и не пахнет.

— Тогда можем сворачивать поиски. В каталоге он не значится.

Неожиданно интуиция Максвелла что-то учуяла.

— А вам не кажется, что шилокрюк каким-то образом связан со страусами?

— Черт бы побрал этих страусов! Впрочем, кто знает?

— Я, — объявил Максвелл. — Да, я знаю, что такое шилокрюк. Можете закрыть каталог — там вы его все равно не найдете.

Хантер шумно захлопнул каталог, отер пот и устало произнес:

— Валяйте. Жажду просветиться.

— Я видел парочку таких крюков в действии, — сказал Максвелл, — Правда, давно. В документальном фильме.

— А может, там была просто фантазия режиссера?

— Говорю вам, фильм был документальным. Там показывали страусиную ферму в Южной Африке. Представляете, в загоне целая стая страусов, а фермеру понадобился один из них. Тогда фермер взял здоровенный длинный шест. Шест был металлическим, длиной не меньше десяти футов. Один конец заостренный, наподобие шила, а на другом — широкий крюк. Сначала фермер, тыча в страусов острым концом, отогнал их от нужной ему особи, после чего быстро перевернул шест, заарканил страуса крюком и вытащил из загона.

— Ну и ну, — прошептал Хантер, внимательно глядя на Максвелла.

— Знаете, что мне это напомнило? Картинку из книжки моего детства: священники вытаскивают грешников на путь истинный. Очень похоже, — сказал Максвелл.

— Плевать мне на грешников, — не переставая изумленно моргать, признался Хантер. — Во всяком случае, то, что вы рассказали, придает какой-то смысл прошлому сообщению насчет сорока трех страусов.

Однако радость Хантера была недолгой.

— Судя по пришедшему сообщению, бывают разные виды шилокрюков. На Земле почему-то решили, что хотя бы один вид у нас уже есть и лежит себе на складе, дожидаясь страусов. Теперь им приспичило узнать, какой именно. И что прикажете написать в ответ?

— Правду, — сказал Максвелл. — Нет у нас никаких шилокрюков. Ну скажите, зачем они нам?

— Страусов вытаскивать из стаи. Забыли? Их у нас будет сорок три штуки.

Максвелл призадумался.

— У нас нет ни одного шилокрюка. За это я ручаюсь. Однако на Земле считают, что есть. Какой же ответ им дать?

— Вот вы мне и посоветуйте, — предложил Хантер.

— Учтите, это просто мои соображения. Вариант решения головоломки.

— Не скромничайте, Максвелл.

— Итак, в первом сообщении нас уведомили об отправке нам сорока трех страусов. Всякие там «рождественские идеи» — чья-то неуклюжая шутка. Кстати, я узнавал: сектор Ц на Мотане действительно существует, но там полная глухомань. Нет даже форпоста. Потому я и считаю эту часть сообщения шуткой. Опять-таки, страусы не простые, а, видите ли, пятничные. Что касается словечка «квазиактивник» — оно, скорее всего, из лексикона орнитологов. Это натолкнуло меня на мысль о возможном научном эксперименте. Вдруг какого-то яйцеголового на Земле обуяла идея-фикс: выживут ли страусы в условиях другой планеты… Рассуждаем дальше. Раз сюда летят страусы, значит, нам понадобятся шилокрюки, чтобы легче с ними управляться. Скорее всего, их тоже уже отправили, но отвечавший за отправку забыл, какие именно. А ему срочно надо заполнить кучу бланков. Вот он и запрашивает вас, чтобы не сесть в лужу.

— В таком случае мы имеем дело не только с шутниками, но и с отъявленными наглецами, — подытожил Хантер. — Надо чувствовать свою полную безнаказанность, чтобы отправлять подобную галиматью спецсвязью, да еще под грифом «совершенно секретно»!

— Не кипятитесь, Феликс. На Земле давно забыли, что такое условия военного времени. Это в старину штабного писаря за ошибку могли обвинить в саботаже и расстрелять. Теперь там никого не ставят к стенке, и потому можно преспокойно что-то забыть, потерять, записать не туда или вообще не записать. Так отчего же не поиграть и со спецсвязью?

— Я не желаю быть причастным к этой чертовщине! — загремел взбешенный Хантер. — И не собираюсь вытаскивать какого-то штабного кретина из его же дерьма. На Земле решили, что отправили нам шилокрюки. У нас их нет и никогда не было. Так я и напишу им — простым и ясным языком.

Забыв о существовании телефона, Хантер закричал во всю мощь своих легких:

— Тайлер! Тайлер!

Через полчаса простое и ясное послание Хантера отправилось спецсвязью на Землю.

«Ничего похожего у нас нет и не имелось ранее».

Послание сохранило даже стиль командующего. Отпали лишь гневные эмоции Хантера.

Рейлтон перебрался к окну, где было светлее. Он еще раз перечитал содержание космограммы, потом зачем-то перевернул лист вверх ногами. У него подрагивали усы, а глаза непроизвольно сощурились. Лицо генерала стало приобретать пунцовый оттенок.

— Пеннингтон! Сондерс! Эшмор! Уиттакер!

Выстроившись у стола, все четверо поочередно прочли сообщение. Потом все четверо стали переминаться с ноги на ногу, переглядываться, рассматривать пол, потолок и стены генеральского кабинета. Наконец всех приковал к себе знакомый до банальности пейзаж за окном.

«Боже, до чего нам приелась баранина!»

— Ну? — спросил Рейлтон, постукивая по столу мотанским признанием.

Четверка хранила молчание.

— Сначала они зашибли трех страусов. Теперь заявляют о своем отвращении к баранине. Я не понимаю, что общего между страусами и бараниной. Но ведь должно же быть хоть какое-то объяснение. Кто-нибудь знает?

Никто не знал.

— А почему бы нам не подарить зенгам и Мотан? — издевательски спросил Рейлтон. — Тогда уж точно можно не опасаться войны.

Эти слова задели Уиттакера за живое.

— Сэр, Мотан пытается передать нам какие-то сведения. Должно быть, у них есть веская причина так выражаться.

— Например?

— Вероятно, у них есть серьезные основания думать, что секретная спецсвязь уже… не совсем секретная. Быть может, вблизи одной из линий зенги построили свою станцию перехвата. Мотан осторожно намекает, что пора бы прекратить передавать сообщения открытым текстом.

— А что мешает им послать толковую шифрограмму? Тогда бы не понадобилось забивать нам головы всяким таинственным бредом о страусах и баранине.

На Сондерса вдруг сошел дар красноречия.

— Не допускаете ли вы, сэр, что они иносказательно называют страусиное мясо бараниной? Или что оно по вкусу очень напоминает баранину?

— Я готов допустить что угодно, — закричал в ответ Рейлтон. — Даже воздействие мотанского климата, вызывающего легкое слабоумие.

Выпустив пар, генерал уныло добавил:

— Хорошо, допустим, мясо страусов похоже на баранину. И куда это допущение нас приведет?

Следующим, кого захлестнул поток слов, был Сондерс.

— Очень может быть, сэр, что на Мотане открыли новый и ценный источник питания в лице… нет, в образе какой-то крупной местной птицы, названной ими страусом. Мясо этого создания по вкусу похоже на баранину. Следовательно, Хантер более чем прозрачно намекает, что теперь Мотан менее зависим от дополнительных поставок продовольствия с Земли. В случае необходимости они могут месяцами, если не годами, обходиться собственными ресурсами. Эго, в свою очередь, означает, что зенгам не удастся уморить их голодом, уничтожая направляемые на планету корабли с продовольствием. Таким образом…