Вечный бой - Альфред Ван Вогт

Медленно, словно переводчик, плохо знающий язык, Д’Орман перекладывал течение этих изумительных эмоций на язык чувств. И тут же течение это изменилось. Оно стало терять свой блеск. Словно он задушил крохотное ласковое животное и теперь с разочарованием разглядывает его трупик. Тем не менее, все их дела и тяготы в полном объеме вливались в его мозг: тяготы народа по имени Иир. То, где он находился, не было космическим кораблем. Его окружало силовое поле, управляемое объединенной волей собравшихся, и путешествующее в заданном направлении. Тела этих людей являлись гигантским источником энергии, значительно более мощной, чем та, что была уготована человеку природой. Вибрация боли, идущая от женщин, была необходима для создания поля, мужчины же, обладающие противоположным знаком, составляли его центр.

Эта энергетическая структура зависела от единства воли всех обитателей корабля, и, если сражение с другим судном-плотом становилось неизбежным, то его исход определялся тем, у кого из противников достигнут более высокий уровень жизненной гармонии и общности. Это же давало возможность запастись дополнительной энергией, необходимой для достижения победы.

Сам Д’Орман являлся противоречивым фактором. Он уже был отдан женщине, временно утратившей способность поддерживать энергетическое поле. Теперь ему приходилось приспосабливаться… на ходу! Удивительный нож исчез из его плоти столь же загадочно, как и появился. Чудовища удалились, как призраки тают во тьме.

Д’Орман даже не попытался подняться на ноги. Он ощущал полнейший упадок сил, его разум был сокрушен пыткой, которой его подвергли, пыткой, при воспоминании о которой кровь стыла в жилах. Иллюзий не оставалось. Мысли были смутными и туманными, он чувствовал, что гибнет. За всю свою жизнь ему не приходилось испытывать такого унижения — лишнее доказательство тому, как крепнет его безумие.

Но потом он заметил, что его голова проясняется все больше и больше: способность жить в космосе являлась, вне сомнения, результатом более радикальной эволюции, чем простое развитие во времени. И все же Иир смогли и его приспособить к таким условиям, его, этой фантастической эволюции даже и близко не касавшегося!

Странно… Но не это важно! Он оказался здесь, в аду, а каким образом и чего ради сюда попал — потеряло для него всяческий интерес. Он должен эмоционально приспособиться к окружающему. Причем — немедленно!

Д’Орман вскочил на ноги. Следствием этого поступка оказалось то, что он обратил внимание на явление, ранее им не замеченное: на гравитацию.

Примерно один «же», подумал он. В физическом смысле с ним все было в порядке. Искусственное тяготение — такое же, как в его эпоху! Но Иир, безусловно, не догадывались, что такой уровень гравитации доказывает их земное происхождение. Но чего ради существам, обитающим в самых недоступных районах вселенной, понадобилось вести именно такой образ жизни? Зачем им потребовался корабль, если они преследуют чисто духовные цели?

Д’Орман не смог справиться с улыбкой при мысли, что и три миллиона лет спустя люди продолжают вести себя так же нелогично. Он направился к своему кораблю. Не потому, что у него теплилась хоть какая-то надежда, а для того лишь, чтобы попытаться выбраться из этой ситуации и сделать все возможное для побега. Корабль был лишь предлогом.

Но и здесь его ожидало разочарование. Он долго и безуспешно, начиная понемногу злиться, возился с механизмом, запирающим люк в шлюзовую камеру, и, в конце концов, проник в корабль через иллюминатор. В голове шумело от пережитого; что-то изменилось здесь с тех пор, когда он последний раз осматривал приборы. Свет в корабле был слабый, индикатор уровня энергозапаса просматривался плохо.

Корабль обладал полным запасом энергии! Д’Орману пришлось сделать над собой усилие, чтобы осознать всю важность своего открытия. Полный энергозапас! С того момента, когда он загадочным образом появился на корабле тьмы, старательно обдумывая возможность побега, его звездолет свел расход энергии к минимуму и ни разу не пытался оторваться от космического плота. А когда Д’Орман попытался, то был чрезвычайно удивлен, что приборы не сработали, и корабль остался на месте. Должно быть, эти люди располагали какими-то скрытыми источниками энергии поразительной мощности! Подходящей теории для объяснения этого факта он не мог придумать: гравитация корабля-плота не могла иметь ничего общего с той концентрацией энергии, которая проявилась, когда он попытался улететь прочь. Разумеется, для него самого одного «же» было вполне достаточно, но для мощных двигателей его корабля преодолеть столь мизерную силу притяжения явно не составляло труда.

Иир не позаботились о том, чтобы он глубже проник в тайны их корабля. Очевидно, из соображений безопасности… а пока двигатели работали, доступа к ним не было. Когда запасы энергии кончались, то при помощи непонятных процедур их восстанавливали.

Он не стал выжидать того момента, когда удастся раскрыть секрет источника вспомогательной энергии, чтобы потом оторваться на своем корабле от космической платформы и уйти в открытое пространство. Вне всякого сомнения, если он справится с автоматами, обитатели плота не станут удерживать у себя пленника насильно.

В этой идее содержалось слишком много утешительного, чтобы Д’Орман осмелился подвергнуть ее сомнению. Он считал, что у него есть все основания верить, что вскоре он сможет покинуть этот корабль-плот, но сперва должен отыскать ту девушку, убедить ее в своей благожелательности, и лишь потом включить стартовую автоматику.

Он должен выжить любой ценой, просто для того лишь, чтобы продолжить свою борьбу.

Время шло. Словно призрак бродил Д’Орман по миру тьмы в поисках девушки, которую обнимал недавно, когда вся окружающая его вселенная начала менять очертания. Крушение надежд повергло его в отчаяние. Дважды он опускался на палубу рядом с группами, состоящими из мужчины и нескольких женщин. Он ожидал какого-нибудь знака, обращенного к нему, попыток установить контакт, ждал, что, может быть, другая женщина подойдет к нему, но никаких сигналов он не заметил, в его поле зрения не попало ни одной свободной женщины.

Д’Орман смог придумать только одно объяснение их полному равнодушию: эти люди наверняка знали, что сейчас он в их руках. Их такая ситуация устраивала.

Решив не терять присутствия духа, он вновь забрался в свой кораблик. Люк не захотел открыться и при этой очередной попытке. Д’Орман опустился на жесткий пол, и как раз в этот самый момент вся космическая платформа неожиданно пришла в движение.