Молот и крест. Крест и король. Король и император - Гарри Гаррисон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А ведь к командам Шефа и Гудмунда добавилось около семи десятков спасшихся с «Журавля». Им была обещана жизнь, и никто не собирался нарушить это обещание. Однако их нужно кормить. Вряд ли все переживут надвигающуюся на остров зиму, как бы старательно ни добывать рыбу и тюленей. Многие холугаландцы уже преспокойно разъехались по родным хуторам и фермам, дав тем самым понять, что их не касаются трудности Бранда. Сами-то они выживут. Это чужаки и их хозяева, если сдуру поделятся едой, будут умирать.
– По крайней мере, у нас есть серебро и золото, – продолжал Бранд. – Они не горят. Самое лучшее, что мы можем сделать, – это собрать из обломков корабль, хоть какую-нибудь посудину, напихать в него как можно больше людей и отправить на юг. Если он пойдет вдоль берега, рано или поздно доберется туда, где есть запас провизии. Потом отпустим Рагнхильдовых фолдцев, накупим, сколько сможем, еды и вернемся на Север.
И опять Шеф ничего не ответил. Если бы не страшная усталость, Бранд сам заметил бы недостатки в своем плане. Фолдцев достаточно, они могут справиться с охраной, забрать деньги и оставить поселок без еды. Значит, придется их отослать без конвоя. Если только им как-нибудь удастся преодолеть страх перед китами и снова выйти в море.
– Вы уж простите, – сказал Бранд, покачав тяжелой головой. – На меня слишком много всего свалилось, чтобы я мог выработать разумный план. Мой родич – марбендилл! Я это знал, но теперь знают все. Что скажут люди?
– Они скажут, что тебе повезло, – пообещал Торвин. – В Швеции живет один жрец Пути, его призвание – служить богине Фрее. Он занимается разведением животных, вроде того как скрещивают разные породы коров, чтобы лучше доились, или овец, чтобы давали больше шерсти. Он часто разговаривал со мной о мулах, о помесях собаки и волка и прочем таком. Как только этот человек узнает, он приедет сюда. Мне кажется, мы и морской народ больше похожи на собак и волков, чем на лошадей и ослов. Ведь твой дед Бьярни сошелся с одной из их женщин, и у нее родился сын, твой отец Барн. Но у Барна тоже был ребенок – это ты, и ваше родство сразу заметно, если вас поставить рядом. Будь Барн как мул, бесплодный мул, этого бы не могло произойти. Значит, мы и марбендиллы не очень далеки друг от друга. Может быть, в нас больше крови марбендиллов, чем мы думаем.
Шеф кивнул. Эта мысль приходила ему в голову и раньше, когда он смотрел на северян с их массивным костяком, надбровными дугами, волосатой кожей и кустистой бородой. Но он ни с кем не делился своими соображениями. Шеф заметил, что местные жители редко употребляли слово «тролли», предпочитая говорить «морской народ» или «марбендиллы», словно они тоже догадывались о каком-то родстве.
– Ладно, может быть, и так, – сказал Бранд, несколько приободрившись. – Я не знаю, что нам делать. Хотел бы – не побоюсь об этом сказать – получить совет от родича.
Но Эхегоргун исчез вскоре после того, как вытащил Бранда на берег. Кажется, его какое-то время забавлял ажиотаж, вызванный его появлением, и определенно радовала благодарность Бранда. Но потом, видно, шум надоел, и тролль исчез так, как умеет только потаенный народ. С собой он забрал Катреда, их видели плывущими через пролив на материк. Катред произвел хорошее впечатление на Эхегоргуна.
– Не совсем хлипкий, – высказался тот. – Во всяком случае, сильней, чем Мистарай. А посмотри на шерсть у него на спине! Его хорошенько смазать жиром, и будет плавать как тюлень. Мистарай он понравился. Был бы для нее хорошей парой.
От такого сообщения Шеф вытаращил глаза, а потом заговорил, с трудом подбирая слова:
– Эхегоргун, кажется, ты говорил, что знаешь, что случилось с Катредом. Ну, как с ним обошлись другие хлипкие… отрезали ему… ну, не то, что делает его мужчиной, а то, что…
Эхегоргун прервал:
– Для нас это значит меньше, чем для вас. Догадываешься, почему ваша жизнь так коротка? Потому что вы спариваетесь все время, а не только в сезон. Каждый раз, как вы это делаете, часть жизни уходит. По тысяче раз на каждого ребенка, я ведь подслушивал под многими окнами. Ха! Мистарай ищет в мужчине другое.
И с этим они ушли. Шеф успел только переговорить с Катредом и наказал попросить Эхегоргуна, чтобы тот похоронил свою человеческую добычу, как человек, а не коптил трупы, как… как марбендилл.
– Передай ему, что мы заплатим свиньями, – сказал он.
– У вас нет свиней, – ответил Катред. – Но я-то все равно предпочитаю свиней людям.
Возможно, нам всем до конца зимы пригодилась бы такая кладовая, как у Эхегоргуна, подумал Шеф. Пока разговор Торвина, Бранда, Гудмунда и других продолжался, он задумчиво встал и вышел. Он взял с собой копье, которое отыскал в коптильне, – более удобное, чем Гунгнир, – и дорогостоящий меч. Шеф давно убедился: коль скоро сталкиваешься с неразрешимой задачей, лучшее, что можно сделать, – спрашивать всех подряд, пока не встретишь того, кто знает ответ.
* * *
Он увидел, что Квикка и его команда, прервав свой ежедневный труд по сбору уцелевших обломков кораблекрушения, уселись за скудный обед. При появлении Шефа они почтительно встали. Тот несколько удивился. Иногда они вели себя почтительно, а иногда, сбитые с толку его акцентом, если он говорил по-английски, забывались и
