Образование Русского централизованного государства в XIV–XV вв. Очерки социально-экономической и политической истории Руси - Лев Черепнин

Собрав войско, Василий Юрьевич пошел из Костромы к Москве. В январе 1435 г. в ярославских пределах, на реке Которосли, произошло сражение между великокняжеской ратью и вооруженными силами, приведенными Василием Юрьевичем. Последний потерпел поражение и бежал через Ростов в Кашин. Согласно данным Типографской летописи, в Кашине Василий Юрьевич получил помощь от тверского князя Бориса Александровича, который прислал ему «кони, и порты, и доспех». Сюда же к Василию Юрьевичу прибыли остатки его разбитой дружины (в количестве 300 человек)[2257].

Из Кашина Василий Юрьевич перебросил свою дружину к Вологде, очевидно, рассчитывая захватить путь из центральных русских областей на Север. Разбив находившуюся у Вологды великокняжескую заставу, захватив в плен ряд московских воевод (Ф. М. Челядню, А. Ф. Голтяева, В. А. Зворыкина, М. Чепечкина), предупредив тем самым возможное нападение их на Галич, Василий Юрьевич снова вернулся к исходным позициям своего наступления на Москву — в Кострому. Здесь его вооруженные силы опять увеличились в результате нового пополнения, прибывшего из Вятской земли. Но на этот раз военную инициативу перехватил Василий II, выступивший к Костроме. Великокняжеская рать заняла позицию на мысу, образованном при впадении Костромы в Волгу. Река Кострома разделяла войска Василия II и Василия Юрьевича, так что «нелзя бяше битися им»[2258]. Но вряд ли именно по такой причине противники заключили мир. Очевидно, это был просто ловкий маневр со стороны Василия Юрьевича, желавшего выиграть время.

По договоренности с Василием II Василий Юрьевич получил «в вотчину» Дмитров, но пробыл там только месяц, а затем снова отправился в Кострому и послал оттуда «розметные» грамоты великому князю. Дождавшись того времени, когда Кострома покрылась льдом, Василий Юрьевич направился сначала в Галич, а затем перебросил свои войска в Подвинье. Здесь он собирался захватить опорный пункт великокняжеской власти на Северной Двине — Устюг Великий.

Ермолинская летопись, несколько отлично от других летописных сводов излагая события, говорит о двух походах Василия Юрьевича к Устюгу. В первый раз он якобы пришел туда после того, как перебил великокняжескую засаду у Вологды. В Устюге против Василия Юрьевича был организован заговор («и там на Устюзе хотели его убити»). Очевидно, покушались на жизнь князя сторонники Василия II из числа местных бояр и купцов. Василию Юрьевичу стало известно о готовящемся на него покушении, и ему удалось скрыться, «а кто не поспел людей его за ним, и устюжане тех побили». Великокняжеских бояр, взятых Василием Юрьевичем в плен, устюжане «всех отполонили у него»[2259]. Затем Василий Юрьевич отправился к Костроме. Там произошла описанная выше его встреча с великокняжескими войсками и состоялось его примирение с Василием II.

Во второй свой приход к Устюгу Василий Юрьевич простоял под городом девять недель. Очевидно, взять его было не так легко и потому, что Устюг был хорошо укреплен, и потому, что там (как уже говорилось) было много сторонников великого князя (бояр, купцов). По-видимому, Устюг был уже тесно связан с Московским княжеством. Местное купечество было заинтересовано в развитии торговых сношений с центром Северо-Восточной Руси. В числе устюжских землевладельцев были московские бояре. По-видимому, грабежами и насилиями Василий Юрьевич вооружил против себя и широкие круги местного трудового населения. Устюжский летописный свод рассказывает, что галицкий князь здесь «волости и села выпустошил»[2260].

После того как войскам Василия Юрьевича после долгой осады удалось захватить Устюг, он убил великокняжеского наместника — Глеба Ивановича Оболенского, повесил «владычня десятинника» Иева Булатова, «а многых устюжан секл и вешал». Какие же слои устюжского населения пострадали главным образом? Ермолинская летопись говорит, что Василий Юрьевич прежде всего перебил «бояр и гостей», «поминая им ту злобу, что хотели его самого изъимати, а людей у него много побили, а бояр князя великого отполонили»[2261]. Устюжский летописный свод также указывает, что Василий Юрьевич казнил «людей добрых»[2262]. И действительно, можно думать, что репрессии, осуществляемые по приказу Василия Юрьевича, в значительной мере распространялись на представителей местных землевладельцев и богатых горожан. Но в то же время, вероятно, не случайно многие летописи подчеркивают, что пострадали от казней, осуществляемых людьми Василия Юрьевича, и вообще «устюжане», т. е. и рядовые горожане, и, вероятно, крестьяне.

По-видимому, в данное время Василий Юрьевич поддерживал связь со своим братом Дмитрием Шемякой. Великий князь начал относиться к последнему подозрительно. Поэтому когда зимой 1436 г. Дмитрий Шемяка приехал в Москву пригласить Василия II в Углич на свою свадьбу с дочерью князя Дмитрия Заозерского, великий князь приказал арестовать его и отправить в сопровождении своего пристава в Коломну.

Василий Юрьевич от Устюга пошел через Вологду и Кострому к Москве «на великого князя похваляся». В составе его войска был отряд вятчан и «двор» Дмитрия Шемяки в количестве 500 человек под предводительством воеводы Акинфа Волынского. Великокняжеские вооруженные силы под руководством самого Василия II, князей Ивана Андреевича можайского и Дмитрия Юрьевича Красного вышли навстречу Василию Юрьевичу. Сражение произошло у села Скорятина, в Ростовской области. Выступивший вместе с Василием II выезжий из Литвы князь Иван Баба друцкий выстроил свои полки «по литовскы», русские полки построились «по своему обычаю». Василий Юрьевич, желая захватить врасплох великого князя, пустился на хитрость и предложил последнему через чернеца Русана заключить перемирие до утра. Великий князь согласился на это и распустил свою рать. А Василий Юрьевич в тот же день начал наступление, «хотя изгнати великаго князя». Предупрежденный «сторожами» о грозящей ему опасности, Василий II принял встречные меры. Началась битва. Один из великокняжеских воевод, Борис Тоболин, вместе с князем Иваном Бабой настиг Василия Юрьевича и захватил его в плен. Галицкий князь был отправлен в Москву и там по приказанию Василия II ослеплен (отсюда — его прозвище Косой)[2263]. Поскольку Дмитрий Шемяка теперь уже не представлял опасности, он был освобожден из заключения и даже получил от великого князя в качестве удела Коломну[2264].

Отдельные отряды Василия Юрьевича еще продолжали борьбу с великокняжескими войсками. Об одном из эпизодов этой борьбы красочно рассказывает Устюжский летописный свод. Под Ярославлем находилась специально отправленная сюда Василием II на судах семитысячная рать, состоящая из углицких и ярославских княжеских слуг, во главе с ярославским князем Александром Васильевичем Брюхатым. 40 человек вятчан напали на эту рать рано утром, когда все люди еще спали, захватили спящих в шатре князя и княгиню, посадили их в их же собственные суда и поплыли по Волге. Когда воины на берегу проснулись, схватили «доспех» и вздумали открыть стрельбу по вятчанам, последние, «пловучи вниз по Волзе со князем и со княгинею, и стоячи над князем и над княгинею с копьи и с топоры», закричали: «один на нас стрелу стрелит, мы князя и княгиню погубим». Князь также запретил своим воинам стрелять. Когда вятчане пристали к другому берегу Волги, князь предложил им за себя и за княгиню «окуп» в сумме 400 рублей. В Ярославль был отправлен посол, и княжеский казначей привез оттуда казну. Но вятчане тем не менее не отпустили князя с княгиней и отправились на судах через Казань к Вятке.

Таким образом, видно, что действия осколков разбитого войска Василия II принимали характер простых грабежей.

Оценивая войну Василия Юрьевича с Василием II на протяжении 1434–1436 гг., следует прежде всего еще раз подчеркнуть, что она охватила очень значительную территорию, что она велась в масштабе почти всей Северо-Восточной Руси. Это — весьма показательный факт. Ясно, что раз усобицы между удельными и великими князьями перерастают узкие рамки отдельных княжеств, и втягивают в свою орбиту население целого ряда русских земель, в том числе и очень удаленных от непосредственного центра борьбы, значит, уже сильна была тенденция к преодолению политической раздробленности в стране. Надо отметить и другое: несмотря на сепаратизм, проявленный феодальными кругами отдельных земель (особенно окраинных), нарастали и силы тяготения сравнительно отдаленных от центра районов (например, Подвинья) к Москве и другим центральным городам. Наконец, следует подчеркнуть, что политическая борьба все более перерастала в борьбу социальную, ибо феодальная война слишком затрагивала широкие массы трудового населения (крестьян и горожан). Поэтому нарастало массовое народное движение против феодалов.