Красные и белые. На краю океана - Андрей Игнатьевич Алдан-Семенов

— Не знаю.

От «Ибараги» отчалила шлюпка с двумя парламентерами: они пригласили представителей городской власти на крейсер. На переговоры отправились Илья Щербинин и Василий Козин.

Все оказалось необычным на японском крейсере: перед кают-кампанией пришлось снять сапоги и надеть матерчатые туфли и потом много кланяться, отвечая на поклоны командира, и неловко было сидеть на камышовых тэтах, держа на отлете палочки для еды, завернутые в папиросную бумагу, и пить бренди из крошечных рюмочек.

1 Советский ревком (якутск.). 638

Василий даже позавидовал Щербинину — тот, не замечая цветных фарфоровых тарелочек с непонятными кушаньями, с интересом смотрел на японца: скуластый, с седым бобриком волос, полковник был весь предупредительность. Василий прислу--шалея к его сюсюкающему голоску, пытаясь угадать, куда же он клонит.

— Корусак был прохим черовеком,— говорил командир крейсера. —Он присинил много вреда и русским и японсам, даже своим офисерам. — Японец взял из вазы с фруктами нож, стал кромсать ананас. — Корусак резал всех, резал безразбор-сиво, пока самого не приконсили борсевики,— улыбнулся он широким ртом.—Но борсевики тозе не хотят друзбы с нами и постоянно нарусают согласие. Особенно недрузелюбны к японсам во Владивостоке, но теперь уже все консено. Теперь все консе-но: в Приморье русские купсы братья Меркуловы свергли бор-севиков...

— Это правда? — спросил Илья Петрович.

— Засем скрывать такую новость? Братья раздвигают гра-нисы своей врасти,— развел руками японец. — Они готовят военную экспедицию на Охотское поберезье. Не верите мне, так вот газета...

«Экспедиция в Охотск и на Камчатку под начальством есаула Бочкарева предпринимается в целях расширения территории Приморской земской управы»,— прочитал Василий и подумал: «Есаул Бочкарев? Неужели тот самый, что сжег в паровозной топке комиссара Лазо?»

— Ваш визит мы рассматриваем как вмешательство в русские дела,— без обиняков заявил Щербинин.

— Мы хотим полусить компенсацию за собственность подданных нашего императора...

— Рыбные промыслы грабил Сентяпов.

— Кто сейсас здесь правит, тот и отвесает.

— Коммунисты не несут ответственность за разбойничьи грабежи.

— Я надеюсь, мои орудия будут крепсе моих слов...

Не желая осложнений, Щербинин начал торговаться о сумме компенсации, пока не сошлись на шести фунтах золотого песка.

— Хоросо, хоросо, японсы — люди сивиризованные и не станут спорить по пустякам. Вазен принцип, господа! При-нсип — верикое дело,— говорил японец, провожая Щербинина и Козина до трапа.

В эту минуту с правого борта показался катер: Козин узнал в человеке, сидевшем рядом с мотористом, Ивана Елагина. Катер красиво развернулся и пристал к «Ибараги». Лицо командира крейсера расплылось в улыбке, бн снова был весь почтительность, весь доброжелательность и прижал руки к сердцу.

— Их встреча не предвещает ничего хорошего для Охотска,— сказал Василий.

— Что же тут хорошего, если ворон к ворону летит,— согласился Щербинин.

Для городка наступило бессонное время: «Ибараги» с утра до вечера курсировал по взморью, по ночам его прожекторы ощупывали каждый квартал.

Через день в океане опять появились черные стволы дымов. Они приближались к берегу, пока не превратились в грязно-серые пароходы, на их палубах, слегка прикрытые брезентом, стояли морские орудия. «Свирь» и «Кишинев» кинули на рейде якоря, но капитаны высадиться на берег не спешили. Тогда Щербинин решил послать к ним парламентером Блейда.

На своем щегольском катере американец помчался к сумрачной громаде «Свири», впаянной в вечернюю воду взморья. Орудия, нацеленные на город, угнетали: к неизвестности всегда относятся настороженно. Парламентера встретил низенький, с бульдожьими челюстями, есаул.

— Здравствуйте, мистер Блейд! Рад вас видеть своим гостем. Вы меня пока не знаете, но это ничего. Скоро узнаете...

— Откуда известно мое имя? — спросил Блейд, опасливо пожимая мясистую ладонь есаула и наметанным глазом замечая, что грозные орудия — фанерная бутафория и только одно настоящее.

— Я привез вам письмо от Олафа Свенсона...

— С кем имею честь разговаривать? — спросил Блейд.

— С начальником Северного экспедиционного отряда Валерьяном Ивановичем Бочкаревым.

В кают-компании есаул объяснил цели экспедиции.

— Правительство братьев Меркуловых решило взять под свою руку Охотское побережье, Камчатку и Чукотку. Мне поручено навести здесь порядок. И я наведу его! — самодовольно хрипел Бочкарев. — Сейчас жду приезда господина Елагина, чтобы совместно начать действия против Охотска, если город не подчинится добровольно. Вы. знакомы с Елагиным?

— Иван Иннокентьевич — мой друг.

— Ваши друзья — мои друзья. Попрошу свезти Охотскому ревкому ультиматум о безоговорочной сдаче, а пока вот письмо от Олафа Свенсона.

Свенсон советовал своему представителю не жалеть золота, не скупиться на оружие, быть щедрым на провиант и товары. Фирма идет на любые расходы, чтобы помочь успеху Северного экспедиционного отряда.

Пока Дуглас Блейд читал письмо, Бочкарев, развалившись в кресле, курил сигару.

— А теперь взгляните на это,— протянул он Блейду плотный лист, усеянный машинописью, с размашистыми подписями и печатями.

«Мы, нижеподписавшиеся, заключили настоящий договор о нижеследующем,— прочитал Блейд.— 1. Я, начальник Северно-

го экспедиционного отряда Бочкарев, предоставляю все преимущества перед иностранными подданными в отношении торговли в Охотско-Камчатском крае Олафу Нильсовичу Свенсону, а также разработки золотых приисков. 2. Я, американский подданный Олаф Нильсович Свенсон, взамен предоставленных мне в вышеизложенном пункте прав и преимуществ снабжаю отряд Бочкарева всем необходимым за наличный расчет золотом или сырьем: 3. Все грузы, идущие в адрес Северного экспедиционного отряда от Олафа Нильсовича Свенсона, свободны от налогов и пошлин».

— Что скажете, мистер Блейд?

— Олл райт! Колоссально! Это то самое, о чем я мечтал на русском Севере еще до революции. Теперь мечтьі сбываются. Если бы еще сокрушить наших соперников «Гудзон Бей» да «Кунст и Альберс»,— эти ловкачи прямо из-под носа выхватывают пушнину,— пожаловался Дуглас Блейд.

— Я согну их в бараний рог...

— У меня есть список всех соперников.

— Подберу петлю на шею каждому подлецу...

— Мешают нам и японские фирмы. ^

— С ними придется поделикатничать. Братья Меркуловы снарядили мою экспедицию на иены. Ничего не попишешь — политика!

Дуглас Блейд подумал: «Он устремился в политику, словно в бандитский набег», а вслух сказал:

— Да, политика! Ради нее не только самураям, но и большевикам улыбаемся.

— Передайте мой ультиматум без улыбок.