Миледи и притворщик (СИ) - Ванина Антонина

Разговора у нас так и не случилось – после завтрака пришлось снова надевать шляпы с москитными сетками, водружать рюкзаки на спины и идти вдоль ручья в надежде, что он приведёт нас к какому-нибудь озерцу и залитой солнцем кромке леса, где уж точно можно будет заняться съёмкой без оглядки на недостаток освещения.

Ручей петлял меж скользких камней и поднимался вверх по покатому склону. Мы карабкались следом за журчащим потоком, обливаясь потом и выбиваясь из сил. Времени на разговоры уже не было, как и желания их вести.

Я почти успела разувериться, что мы когда-нибудь выберемся из дремучих джунглей, как вдруг впереди за силуэтами деревьев забрезжил свет. Новый бурелом? Поляна без исполинской растительности? Голая земля после лесного пожара? Да что же там такое?

Я терялась в догадках, а ноги, невзирая на усталость, уже сами несли меня к манящему сиянию. Плеск воды с каждым шагом становилось всё отчётливее. Кажется, это уже не ручей журчит, а что-то иное, более мощное.

И вот мы подобрались к кромке леса, за которыми брезжил свет. Затаив дыхание, я развела руками лопухи папоротника и едва не задохнулась от восторга.

Моим глазам предстал фантастический оазис, феерия цвета в этом мрачном царстве. Бирюзовое озеро раскинулось под зелёным холмом, а по нему в водоём стекали тонкие струйки водопадов, что брызгами разбивались о торчащие из воды каменистые валуны. Лианы и воздушные корни свешивались с холма словно нитяные шторы и погружали свои концы в озеро. На берегу пылали алыми красками охапки цветов-метёлок с заострёнными лепестками. У кромки воды словно камыши возвышались жёлто-зелёные шишки на высоких стеблях. Чуть поодаль на стволах деревьев белела россыпь орхидей с лиловыми прожилками. А какой аромат разлился в воздухе…

Вокруг всего этого великолепия резвились бабочки, влекомые запахом нектара. Какие только расцветки и узоры не отпечатались на их крылья: малиновые круги на чёрном фоне, зелёная кайма на белом, голубые отметины среди ажурных узоров, орнаменты подобные чешуе, имитация карих глаз на кончиках крыльев. Но самое главное – это их размер. Я чуть не взвизгнула от неожиданности, когда перед моим лицом пролетела жёлтая махина величиной с две мои ладони, да ещё и с двумя длинными хвостиками на концах задних крыльев.

– Волшебное место, не правда ли? – не скрывая восхищения в голосе, сказал Стиан.

Я не нашлась, что ответить. Слова так и застряли в горле. Зато руки тут же потянулись к сумке с камерой.

Недолго думая, я скинула рюкзак и побежала вслед за жёлтой хвостатой великаншей, что летела в сторону поражающего воображение цветка, чьи многочисленные тонкие лепестки походили на щупальца медузы.

В общем, в этот день я потратила три кассеты на снимки олеандров, орхидей, магнолий и прочих цветов в виде букетов, метёлок, гребешков, каскадов и кистей, название которых я даже не знала. А ещё в мой видоискатель попали бабочки – самые яркие, самые причудливые. Погоня за ними то и дело заводила меня в подлесок, но стоило мне хоть немного отдалиться от озера, как позади неизменно слышался голос Стиана:

– Эмеран, пожалуйста, только не уходи далеко одна.

– Не бойся, не уйду. – обещала я, но новая стайка крылатых прелестниц снова манила меня в чащу, прямиком к кистям мелких сладко пахнущих цветов.

– Эмеран, может перекусим? – в который раз зазывал меня к костру Стиан. – Ты уже полдня на ногах, передохни немного.

– Да, сейчас, – обещала я, и даже успевала повернуть назад, чтобы пойти к нашему лагерю, как вдруг взгляд цеплялся за новый невиданный ранее куст лилий или гроздья шипастых фруктов на вершине дерева, и я снова уходила с головой в работу.

Когда солнце нырнуло под полог леса, и наша тихая заводь начала медленно терять былые краски, я вспомнила, что так и не успела заснять водопад.

Стоило мне расположиться на берегу, установить штатив и водрузить на него камеру, как за спиной раздался чуть насмешливый голос Стиана:

– Эмеран, за ночь водопад от тебя точно никуда не денется. Идём ужинать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И вправду, что-то я заработалась. Совсем забыла об отдыхе и еде. А ведь так и до голодных обмороков недалеко.

На ужин у нас был необычный плов: рис с зелёной мякотью какого-то фрукта с множеством огуречных семечек, но вкусом напоминающий банан.

– Кивано, – объяснил мне Стиан, кивнув в сторону овального плода с шипастой жёлтой кожицей, что лежал рядом с двумя половинками вычищенной ложечкой кожуры. – Видел его на рынке в Бильбардане, поэтому точно знаю, что это можно есть. На счёт других фруктов из этого леса у меня такой уверенности нет. Так что наш рацион эту неделю вряд ли будет отличаться разнообразием.

– Ну, ты же у нас кулинар, так что я верю, ты сможешь и из этого кивано наготовить с десяток разных блюд.

– Джем с примесью мангустина и компот точно многу, а на счёт остального сомневаюсь. Хочешь, завтра я испеку кукурузные лепёшки и пожарю окуня в соке лайма?

– Здорово звучит. Но где ты возьмёшь окуня?

Стиан ничего не сказал, а только кивнул в сторону озера. Я проследила за его взглядом и увидела Гро. Пёс стоял на мелководье неподалёку от берега и внимательно наблюдал за гладью озера, над которой резвились насекомые. Пару минут он стоял неподвижно, даже не шевелил хвостом и вдруг одним рывком окунул морду в воду, а в следующий миг над его головой, извиваясь всем телом, пролетела серебристая рыбине и, поблёскивая чешуёй, нырнула обратно в воду. Гро с недовольным рыком ринулся было за ускользнувшей добычей, но рыбы и след простыл. Расстроенный пёс ещё немного потоптался по мелководью, а потом с понурым видом вышел на берег и улёгся на травку.

– Уже полдня так развлекается, – с улыбкой сказал Стиан. – Ещё ни одну не поймал.

– А ты как собираешься ловить? – поинтересовалась я. – И вообще уверен, что это окунь? Вдруг это какая-то его ядовитая разновидность?

– Не более ядовитая, чем та, что водится в старосарпальских реках. В детстве мы с мальчишками ловили их руками.

– И ты до сих пор умеешь так делать?

– Ну, – помедлил он с ответом, – так же ловко как в детстве поймать рыбу не обещаю, но если ты дашь мне одну из своих шпилек, то жареное филе в кислом соусе на ужин гарантирую.

Его уверенность мгновенно подкупила меня, и я не раздумывая вынула из пучка на затылке пару шпилек, чтобы отдать их Стиану. Он тут же принялся гнуть одну из них, чтобы сделать подобие крючка, а я, наблюдая как он начал монотонно перетирать между двух камней кончик металлического прута, поняла, что меня неумолимо клонит в сон.

– Кажется, кое-кому пора отдохнуть после долгого трудового дня, – заметил Стиан.

– Нет, – замотала я головой. – Ты сегодня с середины ночи на ногах, так что твоя очередь спать первым.

– Перестань. Нет никакой очереди. Пока ты целый день работала, я немного подремал, так что усталости не чувствую. К тому же мне надо доделать крючки, найти в рюкзаке леску, почистить посуду.

– Я и сама могу всё помыть.

– Но из нас двоих я ответственный за материально-продовольственную часть, помнишь?

– Помню.

– Вот и не оспаривай моё право мыть тарелки. Всё, Эмеран, иди спать. Сегодняшняя ночь должна быть лунной. И что-то мне подсказывает, что ты обязательно захочешь что-нибудь сфотографировать на свою волшебную ночную плёнку.

Он прав – шанс заполучить кадры ночного леса я не упущу. Только ради них я и отправлюсь спать пораньше. И даже отложу серьёзный разговор со Стианом на завтра. Если уж грязная посуда привлекает его куда больше, чем моё общество, то не буду ему мешать.

Стоило мне забраться в палатку и положить голову на свёрнутое одеяло, как разум тут же отключился и сознание погрузилось к кромешную тьму.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Проснулась я глубокой ночью от уханья обезьян где-то по ту сторону озера. Через москитную сетку я видела, как горит костёр, а возле него спит Гро. А Стиана нет.

Я подскочила как ошпаренная и ринулась из палатки, не зная, что и думать. Со Стианом что-то случилось? Его утащил дикий зверь? Тот самый крылатый ящер, что откладывает семилитровые яйца, прилетал сюда и унёс его в своё гнездо?