Хроники Реликта. Том 1 - Василий Головачев

Ратибор машинально топнул ногой, чтобы убедиться в реальности существующей под ногами опоры, и оглянулся: черная равнина, гладкая как стекло и в то же время совершенно не бликующая, не дающая глазу никакой визуальной информации, уходила за горизонт, и потому казалось, что человек висит головой вниз к центру полого шара с едва светящимися фиолетово-синими стенками, шара, имеющего открытый выход в космос. Портила это впечатление только сверкающая гора на другом краю горизонта, похожая на ровно отрезанный кусок льда. Торчала она точно в центре «заплаты», и быстрые на клички исследователи уже окрестили ее Ручкой Крышки, но Ратибору не надо было копаться в памяти, чтобы найти аналог этому пейзажу, он сразу узнал, на что похожа форма «заплаты»: именно таким рождался и рос на Марсе Прожорливый Младенец-Конструктор.

— Пошел полевой контроль, — донесся сквозь тихий говор оперативного эфира голос координатора. — ЭМ-диапазон в пределах нормы, но радиационный фон выше естественного природного на два порядка. Рекомендую всем работающим на «Крышке» заклеиться в защиту. Предельное время нахождения без последствий в указанной зоне — полчаса.

— Оформить распоряжение, — очнулся Ратибор. — Включить в глоб-контроль меры по обнаружению монополей и кварковых кластеров, и до тех пор, пока Примарсианье не будет очищено от «шлаков» Конструктора, движение не открывать.

— Принято к исполнению, — ответил координатор.

Не оглядываясь, Ратибор поспешил к стоящему («висящему») неподалеку драккару. Дежурство погранфлота у «залатанной» планеты, как отныне стали называть Марс, перешло из чудовищной по нервному напряжению и ответственности формы тревоги в спокойную стадию, и Ратибор без сожаления снял с себя полномочия оператора. Не отдохнув и минуты, он появился в зале спейсера «Клондайк», будто вернулся из обычного профилактического рейда по «злачным местам» Солнечной системы.

Железовский, прибывший на спейсер чуть раньше, встретил его взглядом исподлобья и кивнул на свободное кресло; он всегда был скуп на похвалы, давая подчиненным понять, что иного от них не ждал. Только дежуривший с комиссаром Баренц потихоньку показал безопаснику большой палец.

По залу бродили знакомые звуки: грохот движения горных ледников, гулкие удары растрескивающихся от столкновений айсбергов, металлический скрежет сталкивающихся машин, гул прибоя. Этот шум внезапно сменялся музыкальными аккордами, странными, вызывающими ассоциации неумелого робкого прикосновения к музыкальным инструментам. Впечатление было такое, будто кто-то учился играть на скрипке, пианино, саксофоне и флейте… одновременно!

— Это его музыка, — пояснил Баренц, уловив недоумение Берестова. — Не Конструктора — посла. А вот передача самого хозяина.

В зал хлынула чистая, светлая, волшебная музыка, способная заставить плакать и смеяться любого человека — в зависимости от его состояния, слушать ее можно было вечно…

Тишина в зале не сразу привела Ратибора в чувство, он продолжал переживать музыку, вызывающую в мозгу плывущие сказочные видения, и хотел слушать еще и еще.

— Установки «ничейной полосы» на готовности, — пришло сообщение дежурного инка. — По решению Совета безопасности пассажирское космоплавание по Системе полностью прекращается двадцать второго июня в шесть часов по среднесолнечному.

— Время подхода Конструктора к полосе? — спросил Железовский.

— Сутки.

Баренц и Ратибор переглянулись.

— Что полевой контроль? — спросил Ратибор вполголоса.

— Кварковые струи и «карманы» монополей продолжают появляться в основном кильватере, по Системе они не разбрызгиваются. — Баренц перешел на мысленный диалог. — Однако нервы у ребят на тральщиках гудят как провода.

— У ксенологов ничего?

— На все их попытки Конструктор отвечает музыкой, ты ее слышал, адекватного ответа нет. Если верить информации Грехова, пресапиенс все еще в шоке и нас не слышит. Может быть, принципиально непознаваемые явления все-таки существуют и Конструктор — одно из них? Где ты видел проконсула в последний раз? Нужен его совет. Если через сутки Конструктор не остановится, мы будем вынуждены включить все смонтированные вакуум-резонаторы в «ничейной полосе«.

— Он против этой идеи, — угрюмо ответил Ратибор, обращаясь прежде всего к Железовскому: тот слышал разговор, но не реагировал. — Правда, мне кажется, Габриэль не очень-то обеспокоен, иначе уже действовал бы. А если наши энергетические выпады для Конструктора — что щекотка для Геракла?

Железовский фыркнул, покосившись на разговаривающих. Баренц улыбнулся, покачал головой:

— Геракл, боящийся щекотки, — нонсенс. Видит бог, я тоже против мира с позиций силы, но я не вижу выхода.

— Выход есть, — с тем же угрюмым спокойствием возразил Ратибор. — Вы сами сформулировали его с Греховым: милосердие! «Добрость», как выразились чужане. Просто и изящно, как и все великое… и почти невыполнимое для человечества в целом. Наверное, действительно выход для нас всех в создавшемся положении — ожидание. Вместо того чтобы осуждать Конструктора, упрекать и ненавидеть, надо просто попытаться понять его, представить, почему он поступает так, а не иначе, может быть, тогда и наступит прозрение?

— Ты еще скажи, что Конструктор — посланец бога, если не сам бог, и ниспослан человечеству в качестве кары за прошлые прегрешения, — прозвучал по каналу «спрута» чей-то злой голос.

— Кто это сказал? — поинтересовался Железовский.

— Кобра погранслужбы Грие, — бесстрастно ответил координатор.

Баренц снял на секунду эмкан связи:

— Это друг Тршеблицкого, не надо его трогать, парень переживает, а оперативник он хороший.

Железовский некоторое время раздумывал, потом отсоединил себя от кресла и поманил Ратибора:

— Пошли поговорим без свидетелей.

Но выйти из зала спейсера не успели. Навстречу из коридора вышли двое в серо-голубых кокосах погранслужбы. К-мигранты Анатолий Шубин и Патрик Ловер. Несколько мгновений длилась немая сцена, в памяти безопасников еще свежи были воспоминания былых схваток с этими «представителями бога» в Солнечной системе. Потом Ловер шагнул вперед и произнес безо всякого выражения:

— Сеть связи «спрута» нам неподконтрольна, поэтому мы вынуждены беспокоить вас визуально. Нами получена информация о местонахождении группы Бояновой и о роде ее деятельности.

Железовский покосился на Ратибора, напрягшегося, как перед прыжком.

— Продолжайте.

— Учеными группы решена проблема «абсолютного зеркала», и в настоящее время они — инженеры, механики, монтажники и эфаналитики — заняты строительством экспериментального образца.