Князь Благовещенский: Князь Благовещенский. Наместник. Пророк - Виталий Сергеевич Останин

Поднялся, настойчиво усадил меня в кресло, сунул в руки чашку и снова сел.

– Я, в некотором роде, ваш родственник. Очень дальний, как вы говорите – седьмая вода на киселе. Тридцать четвертый Сапа Инка Аскар Капак Тауантинсуйу. Можете обращаться ко мне по имени.

А что, ять, из того, что он мне сказал, имя?!

Глава 21. Ветви и грозди

– Аскар, – видя мое затруднение, пояснил индеец. – Мое имя Аскар. Сапа Инка значит «первый инка», то есть правитель, Капак – имя рода, а Тауантинсуйу – название государства, которое вам известно как империя инков.

Он что, блин, мысли еще читает? Или у меня просто покерфейс от потрясения сполз и разбился об пол? Надеюсь, второе. А то совсем хреново. Не люблю телепатов. Ни одного еще не встречал, но уже не люблю.

Инка. Ткач, и, судя по всему, раскачанный по самое не могу. Кто еще мог устроить такое? «Не берите в голову, Игорь, это просто игры с пространственно-временным континуумом!» Просто, мать его, игры! И стежок в поле… То чувство, когда ходишь три года в спортзал, считаешь себя качком, а потом встречаешь настоящего атлета, который в том же зале готовится к соревнованиям.

Но их же вырезали католики! Под нож всех, включая стариков и детей. Одна Куава ведь осталось! Откуда он, мать его, взялся!

– И зачем вы меня пригласили, Аскар?

Мне удалось задать вопрос совершенно спокойным голосом. Словно бы ничего такого не случилось. Будто мы не сидим в древнем домике на Марсовом поле в Риме и не смотрим в окно, за которым, мать его, пустынный тропический пляж!

Пусть он пока ведет беседу, а то я что-то плыву. Настоящий нокдаун, блин! Не, я так-то к магии привык, можно сказать, но не к «играм с пространственно-временным континуумом». Это по моему обывательскому разуму шандарахнуло знатно.

– Поблагодарить.

Инка сделал крохотный глоток чая, поставил чашку на блюдце, а его, в свою очередь, на стол. Умереть на месте – индеец с манерами какого-нибудь английского лорда!

– Вы помогли… помогаете нашей хранительнице. Я присматривал за ней, а после того, как вы создали плетение для ее спасения, решил лично выразить благодарность.

Это он про Куаву? То есть он за ней наблюдал? И за мной, получается, тоже? А когда увидел плетение, которое я создавал, чтобы один отмороженный супериор Доминика не перерубил ее своими плетьми пополам, решил заявиться и сказать спасибо?

Осознание этого взбодрило куда сильнее кубика адреналина. Сразу куда-то отступила растерянность и наружу полезла совсем другая эмоция.

– А сами не могли? – с внезапно возникшей злостью спросил я.

А то, понимаешь, корячишься, по краю ходишь, а он, оказывается, присматривал за девочкой! Значит, и вытащить мог в любой момент!

– Мог, – не стал отрицать инка. Мои эмоциональные выплески трогали его не больше, чем гнев муравья. – И спас бы, если бы вы не справились, Игорь. Но было очень интересно наблюдать за ткачом-самородком.

Я открыл рот, чтобы вывалить на него все, что думаю. И закрыл его, так ничего и не сказав. Гнев как появился, так и прошел. В самом деле, кто я для них? Для этого вот индейца с манерами британского аристократа? Он пространство ворочает, просто чтобы чай с видом на море попить! Я для него букашка. Занятная такая, что-то умеющая.

– И как? Понравилось?

На губах улыбка, а в голосе – яд. Нет, гнев ушел не полностью. Трансформировался в нечто иное. Не люблю, когда мной играют! Всю жизнь был мелкой фигурой на доске, обреченный принимать волю игроков, не понимая сути навязываемых мне правил. Но это в прошлом.

Кажется, мне удалось вывести инку из себя. Внешне он не проявил ни капли эмоций, лицо вождя краснокожих не дрогнуло, но спускать мне мой тон он явно не собирался. Глядя мне в глаза, он поднял крохотную чайную ложечку с вензелем, и в тот же миг в горле у меня что-то хрустнуло. Стало нечем дышать. Расширяющимися глазами я смотрел, как индеец крутит в руках деталь сервиза, и не мог выдавить из себя ни слова.

Все-таки язык мой – враг мой. Привык я тут к неприкосновенности, оборзел, за что и поплатился. Но инка не планировал устраивать казнь во время чаепития. Наигравшись с ложкой, он положил ее обратно на блюдце. С едва слышным звоном фарфора ко мне вернулась способность дышать.

Это что было сейчас? Что он сделал? Не было ведь применено никакого аспекта, я бы почувствовал. Он просто поднял ложку, покрутил ее, а потом положил на место. Что… А! И самовар! Это активаторы! Он выстроил несколько плетений, которые может активировать крошечными изменениями в реальном мире! Ложку поднять, самовар передвинуть. Кру-у-то! Я тоже так хочу!

– Понравилось, – словно бы укрощения строптивого не было, произнес индеец. – Вы действовали грубо, бестолково, поднимая целые горы там, где достаточно было изменения их падающей тени. Но эффективно. А главное, искренне. Вы защищали ее не по причине возможной полезности, а потому, что она вам дорога. Поэтому я беседую с вами. Поймите правильно, Игорь, в этом мире полно капель крови моего народа, некоторые даже могут устроить простенькие плетения, но не к каждому из них я являюсь для разговора и выражения благодарности. Меня впечатлили не ваши способности, хотя потенциал неплох, а те чувства, которые вы проявили к хранительнице.

Да какие там чувства! Просто… Ну нельзя же было девчонку так сливать! Да и я, по правде сказать, виноват перед ней – вытащил из дома, втравил во всю эту историю. Было бы верхом подлости отмахнуться от факта ее существования и делать вид, что все в порядке. Я, конечно, здорово изменился за последнее время, но не до такой же степени.

Стоп, а что он там еще говорил про капли крови его народа? То есть ткачей здесь много, не только мы с немцем? Хотя таких-то точно немного. Большая часть, скорее, геоманты, способные разве что головную боль унять, передвигая предметы в комнате. Вообще, логично. Учитывая, сколько народов участвовало в геноциде инков, не стоит удивляться тому, что некоторые победители привезли домой смуглокожих пленниц. И кстати, о геноциде…

– Я понял. Аскар, простите, можно вопрос? Инков же вырезали католики? А вы говорите о каплях крови и о том, что наблюдаете. Я что-то никак понять не могу.

Мужчина обновил нам чай и первый раз за разговор улыбнулся. Едва-едва, пожалуй, одними глазами.

– Мой народ ушел из этого мира. Мы не могли на равных сражаться с половиной мира, а умирать не хотели. Поэтому мой предок, Великий Сапа Инка Вайна Капак, создал Разорванное Плетение. Многие погибли, прикрывая отход, но народ был спасен. Теперь наш дом в другом мире.

Я не стал спрашивать, сколько людей