Ученик убийцы. Королевский убийца (сборник) - Робин Хобб

– Это ты мне расскажи.

Шут вышел из тени. Его прекрасная одежда исчезла, на нем был старый, синий с красным шутовской костюм. Он прекрасно гармонировал с кровоподтеками на его лице. На правой щеке была ссадина. Одной рукой он прижимал к груди другую, которая, по-видимому, была вывихнута.

– Неужели опять? – выдохнул я.

– Именно это я им и сказал. Но они меня не послушали. Некоторые люди просто не умеют вести беседу.

– Что случилось? Я думал, ты и Регал…

– Что ж, даже шут не кажется достаточно глупым, чтобы удовлетворить Регала. Сегодня я не хотел уходить от короля Шрюда. Они все время расспрашивали его о том, что случилось в ночь праздника. Может быть, я стал слишком остроумным, предлагая другие способы развлечений. Они выкинули меня из королевских покоев.

Сердце мое упало. Я был уверен, что совершенно точно знаю, какой именно стражник помогал ему выйти за дверь. Это было то, о чем всегда предупреждал меня Баррич. Никогда нельзя знать, на что может решиться Регал.

– Что сказал им король?

– А! Ты не спрашиваешь, как король себя чувствует и выздоравливает ли он, а только о том, что он им сказал. Ты боишься за свою драгоценную шкуру, юный принц?

– Нет. – я не был обижен ни его вопросом, ни его тоном. Просто слушал. В последнее время меня мало заботили наши отношения. Шут просто приходил, когда ему нужна была моя помощь. – Нет. Но если король ничего не сказал о том, что Верити жив, у Регала не будет никаких причин…

– Мой король был… неразговорчив. Это начиналось как приятная беседа между отцом и сыном. Принц говорил королю, как ему следует радоваться, что Регал наконец-то стал будущим королем. Король Шрюд был довольно рассеян – это часто бывает с ним в последние дни. Что-то в этом вызвало раздражение Регала, и он начал обвинять отца в том, что тот недоволен и даже возражает против этого. Наконец он начал говорить, что существует заговор, созданный с целью не допустить его до трона. Ни один человек не опасен так, как тот, кто не может решить, чего он боится. Регал именно таков. Даже Волзед был ошеломлен его напыщенными речами. Он принес королю одну из своих настоек, чтобы заглушить его разум вместе с болью, но, когда он поднес чашу ближе, Регал вырвал ее у него из рук. Потом он кинулся на бедного дрожащего Воловьего Зада и обвинил его в том, что он тоже участвует в заговоре. Он утверждал, что Волзед намеревался опоить нашего короля, чтобы тот не смог рассказать все, что знает. Он приказал Волзеду убираться из комнаты, сказав, что он не потребуется королю, пока Шрюд не сможет ясно разговаривать со своим сыном. Мне он тоже приказал выйти вон. Я не хотел уходить, но со мной легко справились несколько неуклюжих пахарей из Внутренних герцогств.

Ужас рос во мне. Я помнил мгновения, когда разделял боль короля. Регал будет безжалостно наблюдать, как боль пробьется сквозь травяной дурман и овладеет его отцом. У меня в голове не укладывалось, как человек может быть таким жестоким. И тем не менее я знал, что Регал именно таков.

– Когда это случилось?

– Примерно час назад. Тебя не так легко найти.

Я пристально вгляделся в шута.

– Иди в конюшни, к Барричу. Он поможет тебе. – Я знал, что лекарь не прикоснется к шуту. Как и многие другие в замке, он боялся его странной внешности.

– Что ты будешь делать? – тихо спросил меня шут.

– Не знаю, – ответил я честно. Та самая ситуация, о которой я предупреждал Чейда. Что бы я ни предпринял, последствия моих действий будут самыми тяжелыми. Мне нужно было отвлечь Регала от короля. Я был уверен – Чейд знает о том, что происходит. Если бы Регала и всех остальных можно было на некоторое время выманить… Я мог придумать только одну новость, которая была достаточно важной для Регала, чтобы заставить его покинуть Шрюда.

– С тобой все будет в порядке? – шут сел на холодные каменные ступеньки и прислонился головой к стене.

– Думаю, да. Иди.

Я начал спускаться по лестнице.

– Подожди! – внезапно окликнул он. Я остановился. – Когда ты заберешь моего короля, я пойду с ним.

Я только смотрел на него.

– Ты знаешь, о чем я. Я носил ошейник Регала только для того, чтобы получить от него это обещание, но оно для него ничего не значит.

– Я не могу давать никаких обещаний.

– Я могу. Я обещаю, что, если моего короля заберут и я не поеду с ним, я выдам все твои тайны. Все до одной. – голос шута дрожал. Он снова прижал голову к стене.

Я поспешно отвернулся. Слезы на его щеках были розоватыми, потому что текли по открытым ранам. Я не мог выносить их вида. Я стал спускаться вниз по ступенькам.

Глава 27

Заговор

Рябой человек заглянет в окно,Рябой постучит в твою дверь.И тогда настанут тяжелые дни,Ты старой примете верь.Коль хлеб не поднимется и скиснет молоко,Масло не взобьется, пересохнет тетива,А свеча твоя вспыхнет синим огнем,Ты поймешь, что твой заколдован дом.Когда свернется гадюка у очага,А твой собственный нож порежет тебяИ петухи закаркают при луне –Тогда ты поймешь, что проклят.

Нам понадобится кровь. – Кетриккен выслушала меня и начала действовать так спокойно, как будто я попросил у нее чашку вина. Она перевела взгляд с Пейшенс на Лейси в поисках идей.

– Я пойду и принесу курицу, – неохотно сказала Лейси. – Мне потребуется мешок. Я положу ее туда, чтобы она не шумела.

– Тогда иди, – сказала ей Пейшенс. – Поторопись. Принеси ее в мою комнату. Я приготовлю нож и таз. Мы должны принести сюда хотя бы чашку крови. Чем меньше мы будем делать здесь, тем меньше нам придется скрывать.

Первым делом я пошел к Пейшенс и Лейси, зная, что самому мне никогда не пройти мимо ухаживающих за королевой дам. Потом я отправился в свою комнату, а они быстро прошли к королеве, сказав, что принесли ей особый травяной чай, а на самом деле тихо попросили личной аудиенции для меня. Она отпустила всех своих леди, сказав им, что Пейшенс и Лейси позаботятся о ней, и послала за мной Розмари. Сейчас Розмари играла у очага, наряжая свою куклу. Когда Лейси и Пейшенс покинули комнату, Кетриккен посмотрела на меня.

– Я забрызгаю рубашку и простыню кровью и пошлю за Волзедом. Скажу, я подозреваю, что у меня выкидыш из-за падения. Но это все, что я смогу сделать, Фитц. Я не позволю этому человеку прикоснуться ко мне и не буду настолько глупа, чтобы выпить или съесть что-нибудь, приготовленное им. Я делаю это только ради того, чтобы отвлечь их от моего короля. И я не скажу им, что потеряла ребенка. Только, что я боюсь этого, – с напором сказала она.

Меня пробрал озноб от того, как легко Кетриккен приняла мой рассказ о действиях Регала и предложение сделать ответный ход. Я отчаянно хотел быть уверенным в том, что не обману ее доверия. Она не говорила о предательстве или зле. Она обсуждала стратегию, холодно и спокойно, как генерал, планирующий битву.

– Этого будет достаточно, – пообещал я ей. – Я знаю Регала. Волзед побежит к нему с этой историей, и принц немедленно примчится к вам. Он не сможет удержаться. Он пойдет посмотреть, насколько близок к успеху.

– Я и без того страшно устала оттого, что все мои фрейлины выражают мне соболезнования из-за смерти Верити. Я не вынесу, если они начнут к тому же говорить о гибели моего ребенка. Но я должна все выдержать, если это необходимо. А что, если они оставят с королем стражника? – спросила она.

– Как только Регал пойдет к вам, я постучу в дверь и отвлеку их внимание. Я разделаюсь с любым стражем, кого бы они ни оставили.

– Но если ты будешь отвлекать стража, как ты сможешь чем-то помочь королю?

– Есть… другой человек, который поможет мне.

Я рассчитывал на Чейда и проклинал его за то, что он не дал мне никакой возможности связаться с ним в критических ситуациях. «Доверяй мне, – всегда говорил он в таких случаях. – Я наблюдаю и слушаю там, где это необходимо. Я вызываю тебя, когда это безопасно. Тайна является тайной, пока ее знает только один человек». Я никому бы не признался, что уже поговорил о своих планах с камином в моей комнате, надеясь, что Чейд каким-то образом услышит меня. Я думал, что за то недолгое время, которое я смогу выгадать, старый убийца найдет путь к королю, принесет ему лекарство и избавит его от боли, чтобы он мог противостоять дьявольскому плану Регала.

– Это уже пытка, – тихо сказала Кетриккен, как будто читая мои мысли. – Заставить старика мучиться от боли! – она посмотрела мне в глаза. – Ты недостаточно доверяешь своей королеве, для того чтобы сказать мне, кто твой помощник?

– Это не моя тайна, а тайна моего короля, – тихо сказал я. – Я верю, что скоро она будет открыта вам. А до тех пор…

– Иди, – отпустила она меня. Она поерзала на подушках. – По крайней мере, мне не придется изображать страдание, я вся в синяках. Сколько терпимости к человеку, который пытается убить своего будущего племянника и пытает престарелого отца!