Если ты, то я - Ивонн Вун
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Здесь неподходящая обстановка.
– Потанцуй.
Я закатила глаза. Пьяные ребята в рубашках размахивали руками под транс-музыку и пытались облапать девушек, разносивших напитки. За ними я разглядела Артура, который неуклюже выплясывал со своей статуэткой перед группой девчонок, стараясь рассмешить их.
– Это невозможно.
– Предложи посмотреть кино.
Иногда я сильно сомневалась в полезности Умницы.
– Совершенно очевидно, что ты никогда не бывала на вечеринках.
– Я была на тех же вечеринках, что и ты.
Это еще что? На меня наезжает мой собственный ИИ-ассистент? Я сунула телефон в карман, и тут за спиной женский голос произнес:
– Что это?
Я обернулась. Передо мной стояла женщина, напомнившая мне девушку-цветочницу из семидесятых годов. У нее были длинные песочно-желтые волосы и веснушки, густо накрашенные ресницы и слишком сильный загар, который подчеркивала белая, как у ангела, одежда. И, что самое удивительное, женщина казалась мне знакомой.
– Я вас знаю.
– Нет, – ответила она, копаясь у себя в сумочке. – Ты знаешь обо мне.
Я вгляделась в ее черты. Это было то самое лицо, чье изображение висело у меня над кроватью последние шесть лет.
– Вы Митци Эрст, – благоговейно произнесла я. – Вы придумали «РетроГрам» и «НайдиМеня». Вы – королева Кремниевой долины.
Довольная комплиментом, Митци оказала мне в ответ небольшую любезность, ясно давшую мне понять, что она пьяна.
– Можешь спросить у этой штуки, где здесь туалет? Кажется, нас – в смысле наше королевское величество – сейчас стошнит.
Я проследила за ее взглядом – неужели она говорила про Умницу? Вряд ли Умница могла это знать, но я все же задала вопрос.
– Туалетные комнаты на первом этаже, как правило, расположены рядом с кухней.
Митци выглянула в коридор.
– Ну и где здесь кухня?
– Кажется, знаю где, – сообщила я и пошла вперед по коридору.
Какая удача! Я не верила себе. Сколько лет я мечтала повстречать Митци Эрст. Ее немигающий взгляд подбадривал меня, когда я допоздна училась кодировать, мастерила Умницу, подавала заявление на Фабрику и месяцами мучительно ожидала ответа. Все это время она была рядом со мной. Но сейчас, когда настоящая Митци оказалась настолько близко, что ощущался сладкий аромат ее духов, я не находила слов.
Туалет оказался именно там, где Умница и предполагала. Митци сунула мне свои вещи и кинулась внутрь. Не зная, как поступить, я замерла у двери, прижимая к себе сумку Митци и ее стакан с напитком.
– Что ты там делаешь? – окликнула она меня. – Заходи.
Комната была слабо освещена свечой. Пока Митци рвало над унитазом, я стояла, уставившись на ее сумку – дорогую, из мягкой черной кожи с золотой нитью. Один спуск воды. Еще один. Сумочка вдруг задрожала, напугав меня.
– Кажется, вам звонят.
– Скажи, кто это, но не отвечай, – велела Митци, не оборачиваясь.
В сумке лежал консилер, маска для глаз, фляжка, коробочка мятных леденцов и телефон.
– Какой-то Даррен.
– Фу, нет, спасибо, – буркнула Митци, снова спуская воду.
Мне стало интересно, кто такой Даррен. Сотрудник? Ее парень? Я решила, что потом спрошу об этом Умницу.
– Небольшой совет. Если подруга подруги подруги подруги просит тебя поприсутствовать на вечеринке в честь стартапа ее брата, сразу отказывай. Ну а если согласишься, ни в коем случае не пей крепкий алкоголь.
Она подошла к зеркалу и прополоскала рот.
– Что это за приложение? – спросила Митци, стирая с лица потеки туши. – Непохоже на «Люси», «Беатрис» или прочих голосовых помощников.
Я растерянно заморгала – может, она просто пошутила? Это было слишком здорово, чтобы быть правдой. Неужели Митци Эрст действительно спрашивала про мое приложение?
– Ее зовут Умница.
– Никогда про такую не слышала. Что-то новое?
– Типа того, – ответила я. – Она еще не продается.
– А ты ее тестируешь?
– Она моя.
Митци изучающе смотрела на мое отражение в зеркале, одновременно подкрашивая губы.
– Ты сама ее сделала?
Это произвело на нее впечатление, и меня охватила гордость.
– Я учусь на Фабрике, как и вы когда-то.
Я благополучно скрыла тот факт, что справляюсь хуже всех в классе и собираюсь бросить все это дело.
– На Фабрике? – Митци хохотнула. – Черт бы ее побрал. – Она тут же прикрыла рот ладонью. – Извини. Надо следить за выражениями при детях.
– Мне шестнадцать. Я не ребенок. – Я старалась говорить не слишком резко. На самом деле ее слова привели меня в некоторую растерянность. – А что плохого в Фабрике?
– Да ничего. И в то же время все. Это чушь собачья на самом деле. Ну то есть деньги – это круто и все такое, но вообще Фабрика напоминает конкурс красоты, только ее так не называют, поскольку большинство участников – мужчины.
– В каком смысле конкурс красоты?
– Ну, ты должна улыбаться, выставлять напоказ свои лучшие стороны и таланты, и в зависимости от того, насколько успешно справляешься, твои акции растут или падают. Все это большое шоу.
Я ни разу не слышала, чтобы кто-то плохо говорил о Фабрике, тем более не ожидала получить подобный отзыв от Митци Эрст, одной из ее самых знаменитых выпускниц.
– Но вы же победили.
– Я умею добиваться своего, – ответила Митци и, на секунду сжав накрашенные губы, полюбовалась своей работой. – Это моя сильная сторона. Я умею убеждать. – Она бросила на меня взгляд. – Ты ведь не обиделась? Ты не очень-то похожа на фанатку Фабрики. Да и не должна ею быть, ты же женщина.
Я не совсем понимала, что она имеет в виду, хотя, может, и догадывалась. Сразу захотелось признаться, что мне там плохо, некомфортно и я планирую уехать. Конечно, лучше было соврать и, как другие, сделать вид, будто все потрясающе, но почему-то Митци вызывала у меня доверие. Словно она уже стала моей подругой.
– Вообще-то, я подумываю бросить.
Похоже, ей мои слова показались забавными.
– Почему?
– Я чувствую себя там лишней.
– То есть твои акции упали в цене?
Я вспыхнула. Теперь Митци подумает, что я не слишком умная.
– Ты прогуливаешь или что? – спросила Митци.
– Я сломала дрон у одного парня.
Митци фыркнула от смеха.
– Это метафора?
– Нет.
– А должна бы быть. Знаешь, в какой-то момент мои акции упали очень низко, и я уж решила, что мне больше не подняться. Остальные считали меня идиоткой – так всегда думают про девчонок, которые красятся. Это все одна большая компьютерная игра, и ты, будучи женщиной, играешь с завязанными глазами и двумя полудохлыми контроллерами с залипающими клавишами. Такова правда жизни. Тебе нужно быть в два раза лучше остальных, чтобы выиграть.
– С учебой тоже неважно, – призналась я.
– Подумаешь! Я вообще на уроки не ходила.
– Как же вы учились?
Снаружи постучали.
– Занято! – крикнула Митци, потом повернулась ко мне. – Считаешь, победа зависит от этого? От хороших оценок? Да плевать всем на них. Выигрывает тот, кто становится рок-звездой и может убедить окружающих, что он – рок-звезда. – Порывшись в сумке, она достала мятные леденцы. – Ты когда-нибудь была членом культа?
– Никогда.
– Религиозна?
– Не особенно.
Митци поморщилась.
– Я тоже, но суть ясна. Речь о человеке, достаточно харизматичном, чтобы предстать перед группой других людей и сказать: «Я обладатель потрясающей вещи, которая наделяет своего владельца силой. Следуйте за мной – и с ее помощью мы вместе изменим мир». Главное – убедительно произнести эти слова, и, считай, ты победила.
– Не уверена, что смогу, – ответила я.
Снаружи снова ударили в дверь.
– Занято! – гаркнула Митци и опять повернулась ко мне. – Конечно сможешь. Хитрость в том, чтобы поверить в себя. Уж у кого-кого, а у тебя с этим проблем быть не должно. Остальные с Фабрики что изобрели? Приложения для знакомств? Или для доставки хот-догов прямо в рот? Я послушала твой трогательный разговор с этой штукой всего минут пять и сразу поняла: она – особенная.
– Ни на кого из сотрудников «Вилбо» Умница не произвела никакого впечатления.
– Тебе надо стать жестче. Подумаешь, сломала дрон, провалилась на уроках и не смогла ответить на вопросы нескольких стариканов. Это их работа –
