Искатель. 1994. № 5 - Алистер Маклин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Действую точно по уставу, — сказал Хансен. — Обе двери могут быть открыты одновременно, только когда производится непосредственное заряжание торпедных аппаратов, чем мы вскорости и займемся.
Проверив положение металлических рукояток на задних крышках торпедных аппаратов, Хансен потянулся вверх, достал микрофон на шнуре и, щелкнув выключателем, доложил:
— К проверке аппаратов готовы. Все рычаги управления в исходном положении. Как там лампочки — зеленые?
— Все зеленые, — ответил громкоговоритель дребезжащим, металлическим голосом.
— Так вы же их уже проверяли, — мягко напомнил я.
— Повторение — мать учения. Об этом в уставе черным по белому. — осклабился Хансен. — Мой дед, кстати сказать, отдал концы, когда ему стукнуло девяносто семь, а я намерен побить его рекорд долгожительства. Какие будем проверять, Джордж?
— Третий и четвертый, — ответил Миллз.
На круглых крышках торпедных аппаратов я успел разглядеть медные таблички с номерами: 2, 4 и 6 — по левому борту и 1, 3 и 5 — по правому. Таким образом, лейтенант Миллз указал на центральные аппараты с каждой стороны.
Миллз снял фонарь с крючка на переборке и подошел к аппарату номер три.
Хансен сказал, обращаясь ко мне:
— Приходится все время глядеть в оба. Сначала Джордж открывает пробный кран на задней крышке, чтобы убедиться, что внутри аппарата нет воды. Вообще-то ее быть не должно, хотя иной раз она все же затекает — через переднюю крышку. Если пробный кран показывает, что все в норме, Джордж откроет заднюю крышку, осветит фонарем переднюю и проверит, нет ли повреждений в трубе торпедного аппарата. Ну, как там, Джордж?
— Третий в норме. Можно открывать. — Миллз налег на здоровенный рычаг, и тяжелая круглая крышка открылась. Затем он осветил фонарем трубу торпедного аппарата изнутри, выпрямился и доложил: — Чисто, как в аптеке.
— А ведь докладывать он должен совсем по-другому, — с досадой вздохнул Хансен. — Ну и молодежь пошла! Ладно, Джордж, теперь давай четвертый.
Миллз улыбнулся, наглухо задраил крышку третьего аппарата и перешел к четвертому. Подняв рукоятку пробного крана, он проговорил: — Ух ты! Вода.
— Много? Давай-ка поглядим.
— Да так, лужица..
— Дело плохо? — поинтересовался я.
— Бывает, — коротко ответил Хансен. — Он дернул рукоятку вверх-вниз, из крана вытекло немного воды, не больше столовой ложки. Потом сказал: — Если передняя крышка задраена неплотно, на большой глубине под сильным давлением вода, конечно, может попасть внутрь аппарата. Сейчас, похоже, так оно и случилось. А вот если бы крышка была открыта совсем, дружище, на такой глубине струя воды выстрелила бы вон из того отверстия, точно пуля. Так что давайте не будем рисковать.
— Центральный! — проговорил Хансен в микрофон. — Проверьте на всякий случай показания дифферентомера по вахтенному журналу.
После короткого молчания динамик проскрежетал:
— Говорит капитан. По записям в журнале, дифферент в норме, во всех аппаратах — «сухо». Подписано лейтенантом Хансеном и старшим механиком.
— Благодарю, сэр, — Хансен выключил микрофон и улыбнулся. — Ручательства лейтенанта Хансена мне вполне достаточно. Как там дела, Джордж?
— Течь прекратилась.
— Открой-ка крышку.
Миллз надавил на тяжелый рычаг. Тот опустился на дюйм-два — и застопорился.
— Странное дело, — проговорил Миллз.
— Что, твоим матросам никогда не приходилось слышать про смазочное масло? — спросил Хансен. — Сильнее нажимай.
Миллз навалился на рычаг всем телом. Тот опустился еще на пять дюймов. Миллз приготовился налечь на рычаг со всей силой, но тут Хансен закричал:
— Нет, стой, ради, Бога, постой!
Было уже поздно. Рычаг ушел вниз, какая-то чудовищная сила, ударив изнутри, резко открыла тяжеленную заднюю крышку, и из торпедного аппарата в отсек с ревом хлынула вода. Напор был такой сильный, что, казалось, бьет гигантский брандспойт. Шальной поток, обрушившись на Миллза, подхватил его, протащил через весь отсек, и со всей мощью швырнул о заднюю переборку. На какой-то миг лейтенант замер, будто его пригвоздили к стене, потом, когда сила потока ослабла, медленно осел на палубу.
— Продуйте весь главный балласт! — крикнул Хансен в микрофон, держась за заднюю крышку соседнего аппарата, чтобы избежать участи, постигшей Миллза. — У нас авария! Продуйте весь главный балласт! Четвертый аппарат открыт со стороны моря. Продуйте весь главный балласт!
Затем, опустив крышку и стараясь удержать равновесие, Хансен сделал несколько неуверенных шагов ко мне и воскликнул:
— Ради всего святого, скорее выбирайтесь отсюда!
Даже в таком критическом положении Хансен не терял присутствия духа. Я схватил Миллза под мышки и попробовал оттащить к выходу, но не тут-то было. Дифферентовочная система подводной лодки штука довольно чувствительная, и теперь, когда в носовую часть «Дельфина» залилась несколько тонн воды, корабль дал большой крен на нос. Сохранять равновесие в таком положении и одновременно тащить Миллза в ревущем потоке, доходившем уже до колен оказалось выше моих сил. Тогда Хансен, подскочив к нам, схватил Миллза за ногу, желая, как видно, мне помочь. Почувствовав облегчение, я тут же потерял равновесие и, споткнувшись о высокий порог двери торпедного отсека, упал в пространство между торпедными переборками, увлекая за собой Миллза.
Хансен остался по ту сторону переборки. Я слышал, как он ругался на чем свет стоит, тщетно пытаясь открыть вертикальную задвижку и освободить тяжелую дверь, но из-за сильного крена ему это никак не удавалось. Тогда, бросив Миллза, я кинулся на помощь, Хансену, и вскоре совместными усилиями мы освободили дверь. Она тут же отбросила нас под ледяную струю морской воды, бившую из трубы четвёртого торпедного аппарата. Отплевываясь и отфыркиваясь, мы все же добрались до выхода, перелезли через порог и попытались закрыть за собой дверь. Наши усилия оказались напрасными, поскольку носовой крен все увеличивался. Вода прибывала на глазах — вскоре она уже кипела на уровне порога. Крен «Дельфина» увеличивался с каждой секундой, и мы уже едва могли устоять на ногах.
Вскоре вода хлынула через порог и растеклась по палубе между таранными переборками. Повернувшись ко мне, Хансен улыбнулся. «Слава Богу, у него еще хватает сил улыбаться», — подумал я, глядя на стиснутые зубы старпома. Стараясь перекричать рев бурлящего потока, он воскликнул:
— Ну же, еще разок! Или сейчас, или никогда!
С ним трудно было не согласиться. Что правда, то правда: или сейчас, или никогда. По команде Хансена мы вдвоем с большим трудом протиснулись в дверной проем.