«Если», 2010 № 04 - Журнал «Если»

— Смотри, не обижай их, Джорджи, — строго предупредил он бригадира.

— Нет, Павел, это же земляки, — заталкивая в рот зубок чеснока, заявил пожилой румын. — То ли дело — таджики. Их я не люблю.

— Чтобы я такого больше не слышал! Они тоже работают на корпорацию! — возмутился Павел. — И ничем не хуже тебя.

— Они не хуже, — не стал спорить Джорджи. — Но они мне не земляки, а на огненной потехе в прошлом году пытались меня избить и порвали новую нейлоновую куртку. Не за что мне их любить.

Павел только хмыкнул, потом полез в большой деревянный шкаф, достал оттуда три хороших тюфяка.

— Матрасы еще не продал? — спросил он у Джорджи. — Смотри, если проверяющие чего не досчитаются — будешь год бесплатно работать! Одеяла где?

— Есть одеяла, — мрачно ответил Джорджи.

Он встал из-за стола и извлек из-под кровати три отличных шерстяных одеяла.

— Не беспокойся, начальник. Хотя рано им это выдавать! Пусть заработают.

— Заработают.

— Да-да, — дружно закивали мужики.

— Ладно, тогда я вас покидаю, — объявил Павел. — Завтра зарегистрируешь всех троих, Джорджи. Держи паспорта.

— Все сделаю.

— Сразу их не нагружай, пусть осмотрятся.

— Ладно. Мы с ними на Арбат вечером пойдем, — пообещал Джорджи. — Я их беляшами угощу, пива куплю. Не бойся, Павел, дело свое знаю. А это ж земляки мои, не какие-нибудь таджики.

Волны мягко терлись о бок жилой платформы. Наступал вечер — хороший вечер удачно проведенного дня. Вести переговоры с древними людьми не сахар, зато процесс творческий — не камни тесать и не мусор таскать. Сам Павел, если бы пришлось выбирать, предпочел бы раскалывать камни, а не возиться с мусором. Только не больше шести часов в день и с двумя выходными в неделю. Увы, такого рабочего графика в Древнем Риме не было, да и платили немного. Но если выгодно вложить деньги, даже медяки через три тысячи лет могут превратиться в миллионы.

Павел скинул походные кроссовки, окунул ноги в воду. Как хорошо отдыхать на своей собственной платформе, когда вокруг ни души, солнце садится в океан, пахнет свежестью и только немного нагретым за день металлом и коллоидной пленкой проработавших весь день солнечных батарей. Что и говорить, жить стало лучше, жить стало веселее. Антигравитационная платформа — далеко не румынская хижина и даже не двухкомнатная квартира в загазованном, тесном и холодном городе.

Мысленной командой Павел активировал прямо над водой универсальный голографический экран, просмотрел список несостоявшихся контактов, баланс сделок. Дела шли неплохо.

Пять секунд ожидания вызова — и над океаном появилось хорошенькое личико Ирочки, штурмана и целеуказателя Павла.

— Ты была сегодня очень точна, милая. Отличная работа. Спасибо.

— Ты тоже оказался на высоте, — не осталась в долгу девушка. — Обработал всех просто отлично. Только у румынов прокололся, с радио, но вряд ли они обратили внимание.

— Ну, я думал, радио уже изобрели. Мне показалось, что музыка их соблазнит.

— Да, они и по лесу шли — напевали. Еще до того как тебя встретили.

Ирочка широко улыбнулась, поправила прическу, сдвинулась немного влево. Теперь за ней можно было увидеть небольшой кусочек панорамы вечерней Москвы — инверсионно-паровые, радужные следы воздушных катеров и скутеров, паруса солнечных батарей с отблесками орбитальных зеркал на отражателях.

— Если удастся выдержать темп, мы получим неплохую квартальную премию, — заметил Павел. — Приличные деньги.

— Как будешь тратить?

— Хочу пригласить тебя на Ганимед. Там открылся какой-то новый, совершенно роскошный отель. Да и вообще, я на Ганимеде ни разу не был.

Ирочка очаровательно зарделась и тихо сказала:

— Я тоже не была. Если настаиваешь — я согласна. Посмотрим на Юпитер вблизи.

— Мы заслужили, правда? — тихо сказал Павел. — Не зря же так вкалываем… Тебе не кажется, что договариваться за одну смену с четырьмя клиентами, даже если считать румынов одним клиентом, осуществлять два инструктажа и организовывать отправку — это чересчур?

— За напряженный график нам и платят, — Ирочка плавно повела рукой в воздухе, как бы отметая проблему. — По крайней мере мы не возимся с мусором.

— Да, наша работа творческая, — хмыкнул Павел. — Но, честно говоря, мне бы больше хотелось взглянуть на мир хозяев корпорации. На будущее. Пусть даже там и пришлось бы красить стены и собирать полиэтиленовые пакеты на пляже.

— Для того чтобы отправиться в будущее, ты слишком умный, — ласково улыбнулась девушка. — Как дипломированный целеуказатель говорю. Не тянешь ты на рекрута. Слишком самостоятельный. Равновесие нарушишь.

— Ты сейчас сделала мне комплимент?

— Нет, озвучила факт. Каждому свое. Своя работа, свое время, свои ценности. Мы тоже имеем немало, не так ли?

— Так. Корпорация заботится о нас. А работаем мы, как и все, за еду и развлечения. Полет к Юпитеру — хорошее развлечение.

— Точно, — многообещающе улыбнулась Ирочка.

Видеодром

Хит сезона

Цирк уехал, клоуны остались

Бродячий цирк Доктора Парнаса колесит по современному Лондону и предлагает жителям узреть чудо. Фургон раскрывается, представление начинается. Ободранный зазывала с ужимками средневекового мима и молоденькая дива пытаются привлечь внимание лондонцев. Такова завязка столь ожидаемого публикой нового фильма Терри Гиллиама "Воображариум Доктора Парнаса".

Однако актеров почему-то закидывают поп-корном, а местные хулиганы просто издеваются. Никто не хочет узнать, в чем же заключается чудо — судят по одежке. Какой цирк — такое и чудо, наверное. Жалкое, ободранное, нелепое и, разумеется, недоброе.

Когда-то Доктор Парнас заключил сделку с дьяволом и стал бессмертным. По другому договору с тем же дьяволом он обязан заманить в «воображариум» пять душ, поскольку наделен даром управлять человеческим воображением. Если Доктор не отработает договор, то дьявол заберет у него дочь, которая путешествует по миру вместе с отцом. Доктор терпит неудачи одну за другой и уже на грани отчаяния, пока ему на пути не встречается некий мошенник Тони (Хит Леджер и другие) и не стряхивает пыль с ветхого шоу. Интрига стара как мир.

"Я вижу лишь одни мученья человека.Смешной божок земли, всегда, во всех векахЧудак такой же он, как был в начале века!Ему немножко лучше бы жилось,Когда б ему владеть не довелосьТем отблеском божественного света…"

Собственно, Гете в «Фаусте» все сказал. Но это же Терри Гиллиам, он не может обойтись одним древним сюжетом. Поэтому в блюдо были добавлены отсылки и к индуизму (Брахма, воображающий реальность), и к гностикам (демиург, который не смог ни для кого создать нормального мира, равно как и Доктор Парнас); туда же для визуальности предложены сюрреалистические видения Сальвадора Дали, а для мистицизма — карты Таро, ну и для экзотики — русская мафия и бабушка, управляемая Сатаной.

Все это было бы феерично, когда бы не было так скучно и тривиально. Великолепная игра Хита Леджера, к сожалению уже покойного, не вытягивает этот фильм до того уровня, на который претендовал замысел режиссера. Ни игра Леджера, ни Джонни Деппа, ни Джада Лоу, ни Колина Фаррелла, заменивших Хита в дальнейших съемках фильма. Вообще судьба фильма непростая: сначала умер исполнитель главной роли, потом продюсер — и такое ощущение, что команде просто не хватило сил доиграть до конца.

Если кто-то ожидает от «Воображариума» доброй волшебной сказки, то совершенно напрасно. Сказка недобрая и совсем не сказочная. Это довольно сумеречное повествование о приключениях духа, заблудившегося в самом себе. Торговец иллюзиями, увы, тоже не избежит этих мытарств.

Если кто-то придет на «Воображариум» за неземными спецэффектами, то будет разочарован. Спецэффекты, конечно, есть. Но не потрясают. Как будто Гиллиам говорит: фантазия людей уныла и безблагодатна, так что "лопайте, что дают", это — отражение вас, людей.

Что же хотел сказать автор? — вот сакраментальный вопрос, которым задаешься на протяжении сеанса, Как убоги желания людей, Воистину, у Гиллиама дьявол носит «Прада»: мечта — как бесконечный прилавок разнообразной обуви. Больше никто не верит в сказку, если в ней нет компьютерных спецэффектов. Если ты мошенник, тебя повесят, в какой бы иллюзии ты ни скрылся, ибо от своей совести не убежишь. Бойся своих желаний, они могут исполниться. Бессмертие — это плохо для разума и души. (Конечно, плохо, если даже твое собственное шоу застряло, как минимум на уровне двухсотлетней давности.)

Достаточно банальных истин, которые не складываются в цельную картину, Как сказал сам Гиллиам о фильме: "Понять можно лишь то, что способно вместить ваше сознание". Возможно, в этом и заключается основное послание: увидеть что-то свое, пропустив мимо внимания всю феерию в целом. Что ж, тоже неплохой результат для фильма, который полнится банальностями, затянутыми бессмысленными диалогами, надерганными отовсюду символами, скукой и какой-то замогильной тоской.