Притяжение I (СИ) - Романова Екатерина Ивановна

– Уверена, обязательно осуществится, – мне захотелось приободрить Алисию. Она казалось искренней, доброй, но глубоко несчастной женщиной. – Как только ваш сын вылечит Шарлин, у них наверняка будет много… детей.

Эти слова дались мне с трудом. И я заметила, как Генри, сидящий рядом, сжал в руках салфетку. Чем же она ему так не угодила. Но вид мужчины был невозмутим и спокоен, целиком занят поглощением прекрасного супа.

Суп и второе мы доели молча. Картофельное пюре со стейком семги под лимонным соусом не располагали к разговорам. Такой вкуснотищи я не ела давно. Только в дорогих ресторанах, куда мистер Эллингтон водил меня для присутствия на деловых переговорах. А к такой жизни можно и привыкнуть. Если каждый день питаться подобным образом, глядишь, и вес начну набирать, в человека превращаться. Когда принесли десерт, я не была уверена, что осилю его. Печеный банан под шоколадом, с орехами и шариком мороженого манил ароматом и видом, но места для него не осталось. Или мне так казалось.

– Ты можешь выбрать любую комнату, которая тебе понравится, – сделав небольшой глоток кофе, предложил мужчина.

– Уверена, тебе будет уютно в комнате дальше по коридору. Рядом с той, которую ты уже успела однажды увидеть, – задорно улыбнулась Алисия. – По моему мнению, ее интерьер соответствует твоему стилю.

– Спасибо за заботу, миссис Эллингтон.

– В любое время, моя дорогая! И зови меня Алисия! Настаиваю. Завтра я уезжаю, но оставлю свой номер. Можешь звонить, если возникнут вопросы или сын будет вести себя неподобающим образом.

– Уверяю, ваш сын очень хорошо воспитан.

Она расплылась в довольной улыбке и, сославшись на усталость, поднялась на второй этаж. Мы с Генри остались вдвоем. Кэролайн уже не гремела посудой на кухне, потому в столовой воцарилась тишина. Мне стало не по себе. Хотелось доесть десерт, но он отказывался повиноваться моему желанию. Потому, пожирая его глазами, я безжалостно четвертовала его вилкой.

– Если хочешь – можешь доесть позже, – разрешил мои муки мужчина. – Теперь это твой дом и ты можешь делать все, что хочешь. Можете обсудить с Кэролайн меню на завтра. Я не прихотлив в еде и полностью доверяю тебе.

О да, я заметила! Когда вкушаешь такие яства, то мясные пельмени или вареные сосиски наверняка покажутся интересным заморским деликатесом и тоже могут оказаться на столе. Интересно узнать его мнение на счет столь любимого студентами бич пакета с майонезом! Вкусняшка! От этой мысли я усмехнулась.

– Моя спальня на первом этаже, дальше по коридору. Там ты уже была, – без тени иронии или издевки начал он. – Рядом несколько гостевых спален, можешь выбрать любую, туда перенесут твои вещи. На втором этаже библиотека, гостиная, мой рабочий кабинет, сауна и джакузи, комната моей мамы.

– А рояль?

– Прости, я не играю. Но если хочешь – будет и рояль.

– Какой-то неправильный вы богач. Даже без рояля, – невесело усмехнулась я. – Если позволите, я бы хотела разобрать вещи.

– Амелия. Я больше не твой босс. Обращайся ко мне на «ты», особенно на публике. Я понимаю, моя просьба может показаться немыслимой. Возможно, отчасти обидной. Но я не стал бы просить, не будь ставки настолько высоки.

– Да, я понимаю. Вы делаете все, чтобы спасти любимого человека, – я встала из-за стола и взяла тарелку. Но мужчина мягко забрал посуду и поставил обратно.

– Постарайся понять меня. Я не останусь перед тобой в долгу…

– Мне не нужны ваши деньги!

Кем-кем, но дешевкой я точно не являюсь и подобного эквивалента своей глупой помощи не приму.

– Я знаю. Но наверняка есть что-то, что я могу для тебя сделать. Поверь, иметь меня в должниках – выгодно. И ты единственная, у кого есть карт-бланш.

– Мне неприятен этот разговор. У меня есть свои причины для помощи вам и ничего, кроме уважения в ответ мне не требуется.

– Хорошо, пусть пока так, – согласился он. – Завтра у нас запланировано мероприятие, на котором твое присутствие обязательно.

– И что это за мероприятие? – я неприязненно на него посмотрела, не понимая, какие чувства испытываю в этот момент, не понимая, за что больше себя презираю: что согласилась на этот фарс, что позволяю себя унижать или что, несмотря ни на что, люблю его? Да. Теперь, когда он так близко, но так безумно далеко, я вдруг осознала… это гнетущее чувство все эти годы было именно любовью. Безудержной, безответной и ненужной ему любовью.

– Вечеринка в честь помолвки. Не переживай, твоя подруга тоже получит приглашение. Если хочешь, я могу купить билет для твоих родителей.

– Ну уж нет, – усмехнулась я, представив присутствие моей мамы на такой вечеринке. Она замечательная, великолепная и воспитанная женщина, но участвовать в этом фарсе ей совершенно ни к чему. – Не хочу ранить ее чувства. Соглашаясь на это, я уже обидела ее. Мама не переживет, когда узнает, что я всего лишь участвовала в театральной постановке.

– Наша помолвка попадет во все журналы. Кадры – в новости и телепередачи. Ты уверена в принятом решении?

Господи, ну откуда же он все знает наперед? Действительно, сложно придумать более эффективный способ, чтобы обидеть любимую маму, чем не позвать ее на вечеринку в честь помолвки дочери.

– Хорошо, – сдалась я. – Вы правы.

– Ты прав, – поправил мужчина, глядя на меня с преданной и благодарной улыбкой. Мне приятно видеть его таким, но боль возвращается каждый раз, когда мне кажется, что все по правде.

– Хорошо. Ты прав, – я не удержалась от ответной улыбки, но преодолела желание поцеловать его перед сном. Несмотря на то, что едва ли наступило семь вечера, мне очень хотелось разобрать вещи, принять душ и лечь спать.

Он же преодолеть свое желание не смог и осторожно коснулся губами моей щеки, мягко приобняв за талию. Дыхание замерло, сердце остановилось от такого внезапного проявления безграничной нежности, абсолютно лишенной чего-то пошлого или низкого.

– Доброго вечера, Амелия, – прошептал он.

– Доброго вечера, Генри, – также тихо, словно боясь спугнуть момент, ответила я, коснувшись рукой его груди. Мне хотелось чувствовать его большое горячее сердце, которое колотилось также быстро, как и мое. Хотелось, чтобы все это было по-настоящему и превратилось в наше маленькое семейное счастье. Но я понимала, что ему сейчас просто одиноко. Он не может получить нежности от той, кого любит, поэтому тянется ко мне. Ну что ж, если выполнять, то выполнять хорошо. Я крепко обняла его, прижавшись щекой к широкой груди и мягко поглаживая по спине. Слабая попытка унять его боль, или раствориться в собственной. Не знаю. Мне просто нужна была эта близость не меньше, чем она требовалась ему. Получив крепкое объятие в ответ, я растворилась в бесконечных волнах тепла, вдыхая его удивительный аромат. Аромат своей любви к нему.

– Все будет хорошо, – неуверенно прошептала я.

– Обязательно.

Если бы не миссис Эллингтон, мы бы, наверное, простояли так до самого утра, не решаясь разорвать теплое единение душ. Переодетая после душа в домашний халат и тапочки она вошла в кухню и замерла, застав нас.

– Простите, дети, шла за молоком, – улыбнулась женщина. – Вернусь попозже.

– Нет, не стоит. Я уже ухожу в комнату. Мне подойдет любая, – я улыбнулась ей в ответ и поспешила уйти с кухни, не оборачиваясь и не глядя на него. Храня на кончиках пальцев тепло любимого мужчины.

Выбор комнаты меня совершенно не занимал. Какая, по сути, разница. Наверняка они все однотипные. Главное, чтобы были кровать и шкаф, а уж какими тканями они украшены, меня совершенно не волнует. Открыв первую попавшуюся дверь, я решила, что здесь и поселюсь. Просторная и залитая светом комната. Справа виднеется закат, значит, с утра разбудят солнечные лучи, а я очень люблю просыпаться от их ласкового прикосновения.

Комната в нежных бело-персиковых тонах. На окнах легкие белые занавески. Пышная двуспальная кровать с шестью подушками напоминала сочный персик. Не представляю, куда мне столько подушек, но все выглядит настолько мягким, что хочется прыгнуть и провалиться в нежность постели. Слева от большого, почти до пола окна дверь, ведущая на балкон, на котором столик и два стула. Наверняка там замечательно завтракать. На 25 этаж не попадали ни пыль, ни грязь, ни запахи индустриального города. Шум и гам тоже были где-то там, внизу, а вид из окна открывался изумительный. Вдалеке даже видна змейка реки. Здания вокруг гораздо ниже, поэтому обзор ничто не закрывало. Определенно, мне здесь нравится все больше. Я бы даже могла тут жить. Могла бы…