Никаких обещаний - Марис Соул

Он и Эрик вышли на середину мата и поклонились друг другу, а затем Эшли стала зачарованной свидетельницей того, как ее мягкий, сострадательный и очень воспитанный сосед начал меняться прямо на глазах.

Человек с простым черным поясом нанес удар. Подобно ускользающей тени, Эрик переместился из положения, которое мгновение назад занимал, и оказался рядом со своим противником, захватив при этом его вытянутую руку и таким образом вынудив его упасть на колени. Мужчина быстро поднялся на ноги и схватил Эрика за запястье, но прежде чем Эшли успела перевести дыхание, Эрик уже снова был рядом с нападавшим, и рука его была совершенно свободна. С молниеносной быстротой он сам нанес удар, сделал полный оборот на 360° и ударил ногой.

Каждый выполняемый Эриком прием потрясал Эшли. Перед ее глазами был образец дисциплинированной и управляемой силы. Он двигался подобно ветру, подобно черной пантере, исполненной особой грации. Он обходил своего противника и появлялся с той стороны, с которой тот меньше всего ожидал его увидеть, проскальзывал мимо, как неуловимая тень, наносил неожиданные удары руками, локтями, ногами и при этом сам оставался невредимым, не позволяя противнику коснуться его тела даже пальцем.

Эрик рассказывал ей, чем не является ниндзя, но она прежде никогда не могла понять, что же это такое — быть ниндзя.

Поединок завершился. Эрик опустился на мат на колени, его ученики тоже встали вслед за ним на колени. Все вместе они поклонились в сторону дальней стены и хором произнесли слово, которое Эшли не поняла. Затем они резко дважды хлопнули в ладоши, снова поклонились, еще раз хлопнули и поклонились в последний раз.

Когда Эрик поднялся с мата, он увидел, что Эшли уже стоит и натягивает на себя пальто. По ее поспешности он заключил, что ему следует подойти к ней как можно скорее, пока она не успела сбежать. Перекинувшись несколькими словами с учениками и почти никак не отреагировав на их восторженные замечания и комплименты, он перебежал часть зала, застеленную матом, и перепрыгнул через низкий барьер. Он оказался рядом с ней как раз в тот момент, когда она застегивала последнюю пуговицу.

— Не убегайте, — сказал Эрик тихо и заметил, что Эшли от его взгляда меняется в лице.

Виноватое выражение ее глаз подтвердило, что как раз это она собиралась сделать. Она бы уже ушла, если бы ей случайно не помешали его ученики, сгрудившиеся толпой у выхода из зала.

— Уже поздно, — сказала Эшли нервно. — Я должна идти.

— На улице все еще падает снег?

Она кивнула:

— Наверное, уже намело целых два или три дюйма.

— Вы не подбросите меня до дома?

Эрик думал, что просьба сработает, заставит ее задержаться немного после того, как ученики разойдутся. Его желание, чтобы она осталась, только частично объяснялось тем волнением и удовольствием, которые он испытывал в ее присутствии. Дело было еще и в том, что Эшли уже некоторое время явно избегала его, а Эрик совершенно искренне был убежден, что ей нужны те занятия, которые он предлагает. Сегодня вечером она пришла в додзо, но, судя по ее поведению, не могло быть уверенности ни у него, ни у нее самой, придет ли она сюда вновь, скорее всего, не придет, если сейчас он не сумеет ее убедить, что рядом с ним ей нечего опасаться.

— Вас, на самом деле, нужно подвезти? — спросила Эшли, ее голос прозвучал удивленно.

— Я пришел в додзо пешком и, конечно, могу пешком возвратиться, — он обычно так и делал, — но я подумал, что если нам с вами по пути…

Эрик не хотел навязываться. Она сама должна была принять решение.

— Почему бы и нет? — сказала наконец Эшли.

— Хорошо, — Эрик перепрыгнул через барьер обратно на мат. — Мне кое-что нужно здесь убрать, а потом все закрыть. Надеюсь, вы не возражаете?

— Нет. Конечно, нет, — она напряженно вглядывалась в сторону двери: ученики расходились.

Ему немногое пришлось убирать и запирать, но он не торопился. Эрик хотел, чтобы ученики ушли, и нужно было время, чтобы хоть чуть-чуть успокоилось его страшно забившееся при встрече с Эшли сердце. Он не ожидал увидеть ее в додзо, но, увидев, понял, что должен вести себя осторожно.

Завершив, наконец, все дела, Эрик подошел к двери, у которой его ждала Эшли. Она выпрямилась, увидев, что он приближается.

— Все в порядке? — спросила она.

— Почти, — он проскользнул мимо ее к приемной стойке.

Эрик перелистал регистрационную книжку, словно что-то проверяя. Не поворачиваясь к ней, он спросил:

— Итак, вы пришли, чтобы записаться в группу по обучению приемам самообороны?

— Я… э-э… думала об этом.

— И не надумали? — медленно Эрик повернулся к ней лицом. — Насколько мне известно, полиция пока еще не нашла тех ребят, которые вас ограбили.

— Нет, не нашла.

— Вы должны понять, что они могли не ограничиться вашей сумочкой, — продолжал он, пытаясь заставить ее осознать причины его озабоченности. — С вами могло произойти нечто значительно более серьезное, и вы бы тогда не отделались синяками и несколькими царапинами.

— Я знаю, — Эшли пристально всматривалась в него туманной голубизной своих глаз. Вздохнув, она сказала: — Я поняла основную мысль той статьи, которую вы для меня оставили. Возможно, вы правы, я действительно должна научиться хотя бы некоторым приемам защиты.

— Не исключено, что это когда-нибудь спасет вам жизнь.

— Но дело в том, что… — Эшли замялась, отвернувшись, затем снова взглянула на него. — Я ведь очень далека от всякого спорта… Я хочу сказать, у меня были хорошие результаты в гимнастике, когда я была моложе, но после аварии я… — ее голос сорвался.

— Какой аварии?

— Я попала в автомобильную катастрофу, — сказала она и снова вздохнула. — Но я не люблю об этом рассказывать.

— Вы получили серьезную травму? — он никогда не замечал у Эшли никаких следов даже очень давних травм.

— Нет, дело обошлось без единой царапины, но с тех пор у меня пропало всякое желание участвовать в каких-либо соревнованиях какого угодно вида спорта.

Эрик почувствовал, Эшли не говорит ему всей правды. Каким-то образом авария очень серьезно повлияла на нее, но ее просьба была для него свята, и он не стал больше задавать вопросов. В данный момент для Эрика было гораздо важнее убедить Эшли записаться в группу по обучению приемам самообороны.

— В додзо у вас не будет никаких проблем, — заверил он. — Я не обучаю боевым единоборствам для участия в соревнованиях и не готовлю своих учеников к публичным выступлениям. Здесь вы изучите искусство выживания, выживания на улице, и это не соревнование и не игра. На улице не бывает первого и второго места. Ты либо возвращаешься домой здоровым и счастливым, либо нет.