Никаких обещаний - Марис Соул

— Я ведь и в самом деле очень хороший повар, — сказал Эрик и поклонился. — Ну что ж, до завтрашнего вечера.

— Но… — повторила она, пытаясь придумать какую-нибудь причину, по которой не сможет присоединиться к его позднему ужину.

Он повернулся и пошел к своей двери.

— Ничего не получится, — крикнула Эшли ему вслед.

Эрик остановился и взглянул на нее:

— Это как раз то, что нам предстоит выяснить.

На следующий день Эшли позвонила в додзо и попросила передать Эрику, что очень сожалеет, но возникли непредвиденные обстоятельства и она не сможет прийти. Час спустя ее секретарша сообщила, что звонил Эрик и сказал, он будет ждать Эшли в одиннадцать. Выругавшись про себя, она решила, что пойдет, съест ужин и сразу же уйдет. Она покажет ему, что может находиться рядом с ним более пяти минут и не превращаться при этом в сексуально озабоченную идиотку.

Эшли не понимала, что на нее находит всякий раз, когда она оказывается возле него, но в этот вечер все будет по-другому. Ему хочется узнать ее поближе? Хорошо, она расскажет ему о себе. Она будет говорить о работе до тех пор, пока он не начнет умолять заткнуться и уйти.

Сардонически улыбнувшись, Эшли вернулась к брошюре, над которой работала для «Вэн Гард Констракшн». Не впервые ей приходилось отпугивать мужчин своей преданностью работе. Она давно поняла: мужчинам нравится говорить о себе, а не слушать, как какая-то бабенка, не переставая, болтает о демографии, социальных группах, опросах общественного мнения и о том, как средства массовой информации манипулируют этим общественным мнением.

Вечером Эшли заставила себя оставаться в офисе до десяти тридцати только потому, что она так сказала Эрику, но с восьми часов ей не удалось вообще что-либо сделать. Работа не клеилась. В конце концов она сунула папку с документами «Вэн Гард» в ящик стола, собрала вещи и все свое мужество и отправилась домой.

Эшли припарковала автомобиль на стоянке напротив дома и обратила внимание на свет в окнах Эрика. Осторожно, на цыпочках, она прошла мимо его двери к своей и, оказавшись в квартире, постаралась шуметь как можно меньше. С каким-то внутренним бунтарством, присущим ей, Эшли подумала: а что он будет делать, если она просто-напросто не придет?

Как только часы показали одиннадцать, Эрик постучал по стене, разделявшей их комнаты, и она поняла: ему известно, что она дома. Во второй раз за этот день она выругалась и… направилась к нему.

Мужество оставило Эшли в тот самый момент, когда она открыла его дверь и поздоровалась. Все, что она до этого запланировала, мгновенно испарилось. Эшли начинала верить, что ниндзя на самом деле обладают какой-то мистической силой и способны затуманивать мышление любого человека, ибо один взгляд в глаза Эрика завораживал ее.

— Эшли-сан, — сказал Эрик своим обычным тихим голосом, его взгляд проскользил по ней от изысканного красного костюма до красных лакированных туфель. — Добро пожаловать.

Он сделал шаг назад, и она вошла, чувствуя какую-то странную дрожь в ногах. Увидев у двери его кроссовки, Эшли быстро сбросила свои туфли, полагая, что будет чувствовать себя увереннее босиком.

Щелчок захлопнувшейся двери заставил все внутри нее сжаться. Удастся ли ей что-нибудь проглотить сегодня вечером? Она сомневалась в этом.

— Не хотели бы вы снять жакет? — спросил Эрик.

— Нет… спасибо, — Эшли взглянула на него и увидела, что он улыбается. — И чему же вы улыбаетесь? — спросила она.

Эшли надеялась, он не догадывается, почему сегодня на ней деловой костюм вместо чего-либо более простого и свободного. Конечно, если бы Эрик прочел хоть одну из многочисленных книг на тему «как одеваться, чтобы достичь успеха», он бы кое-что знал о красном цвете, наделяющем силой, и о психологическом воздействии костюмов, сшитых на заказ — особенном воздействии, если женщина, одетая в такой костюм, желает держать под контролем ситуацию во время деловых переговоров. Но сейчас ее ожидали отнюдь не деловые переговоры, да и красный цвет костюма почему-то совсем не помогал. Две секунды с Эриком — и она почувствовала, что потеряла контроль.

— Я улыбаюсь, потому что красный цвет вам чрезвычайно идет, — сказал, не колеблясь, Эрик.

То, как он смотрел на нее, убедило Эшли, что он все-таки понимает, чего она думала добиться красным костюмом. И еще она заметила, что ему необыкновенно идет черный цвет. Черные джинсы. Черная водолазка. Черные волосы. Темные глаза. Он был подобен черной пантере, полной грации, застывшей в ожидании того мгновения, когда ее жертва проявит слабость, совершит ошибку, и тогда…

Ее ошибка, она была в этом уверена, не заставит себя долго ждать. Нервным движением Эшли облизала губы.

— Я приготовил йосенабе, — сказал Эрик как будто между прочим, словно они часто встречались для поздних ужинов.

Он повернулся в сторону кухни:

— Ну, еще немножко, и будет готово.

Она осторожно повторила:

— Йосенабе?

— В переводе это означает «всего понемножку», — объяснил он. — В Японии это очень популярное блюдо в холодные и ветреные дни.

Температура за окном была ниже нуля, невозможно было не почувствовать — зима, но Эшли ощущала все, что угодно, только не холод. Тихие звуки японской музыки создавали своеобразный фон, и атмосфера, наполненная ароматами экзотических кушаний, делала жилище Эрика теплым и уютным. Слишком теплым, решила Эшли, расстегивая пуговицы жакета.

Она остановилась у самого края стойки, но, вспомнив, что произошло между ними именно здесь немногим более двух недель назад, быстро отошла. Когда Эшли взглянула на Эрика, она увидела, что он наблюдает за ней. И вновь тень улыбки тронула его губы.

Эшли сделала вид, что ничего не заметила, и принюхалась:

— Рыба?

— Не совсем, — ответил он, показав ей в устройстве для резки разделанного краба и креветок перед тем, как опрокинуть их в кастрюлю, стоявшую на плите. — А моллюски уже варятся. Надеюсь, вы любите моллюсков и ракообразных.

— Да. Кроме живых устриц. Мне не нравятся устрицы и еще су-ши.

Она пробовала и то, и другое по одному разу, и от того, и от другого ее чуть не стошнило.

— Никаких сырых устриц или су-ши, — пообещал Эрик.

Он извлек маленький глиняный кувшинчик из большой сковороды с кипящей водой и поставил его на стойку остывать.

— Много работы переделали за сегодняшний вечер?

— Исписала тонну бумаги, — солгала Эшли и подумала, что он предоставил ей превосходную возможность уморить его бесконечными рассказами о работе.

Прислонившись к стойке, Эшли начала долгое повествование о своем рабочем дне. Она говорила — он готовил. Через несколько минут Эрик достал креветок, моллюсков и краба из кастрюли и переложил их в другую, более мелкую посуду. А Эшли продолжала болтать без пауз. Когда он клал в кастрюлю с бульоном капусту, она рассказывала ему об активной кампании, которую они ведут в защиту «Вэн Гард Констракшн», о тех пресс-релизах, что она уже сделала, и тех, что намеревается сделать с целью показать, какие шаги «Вэн Гард» предпринимает, чтобы избежать повторения подобной трагедии, упомянула она и готовящиеся к печати брошюры и рекламные проспекты… Все это, считала Эшли, должно помочь в скором времени изменить общественное мнение в пользу «Вэн Гард Констракшн».