Никаких обещаний - Марис Соул

— Я должна идти, уже поздно.

— Очень поздно, — сказал Эрик, но ей показалось почему-то, что он имеет в виду не время.

— Спасибо за ужин, — она неловко поднялась с подушки, поспешно одергивая юбку. — Ужин был превосходен.

Эрик взглянул на ее тарелку, Эшли почти не притронулась к йосенабе. Он тоже встал.

— Я рад, что вы пришли.

Он проводил Эшли до двери, держась на расстоянии достаточно близком для того, чтобы она могла постоянно чувствовать его присутствие возле себя, но в то же время он ни разу ее не коснулся. Эрик внимательно наблюдал, как, не промолвив ни слова, она надевает свои модные туфли.

Эшли продолжала молчать, даже когда прикоснулась к дверной ручке и повернула ее, не открывая двери. Остановившись, она посмотрела на Эрика, на его густые темные волосы и почти непроницаемо-черные миндалевидные глаза, слишком глубоко проникавшие в ее душу, чтобы она могла чувствовать себя в безопасности, и на губы, упругие, волнующие и — о! — столь возбуждающие. Эшли смотрела на Эрика и все более поддавалась предчувствию: остаток ночи она проведет в сожалении, что у нее не хватило смелости попытаться проникнуть в самую суть этого загадочного человека. Проведет остаток жизни в размышлениях, что же она все-таки потеряла.

— Эшли?

При звуке своего имени она затаила дыхание. Их взгляды встретились.

— Останься, — сказал он тихо. — Останься у меня сегодня ночью.

Эшли открыла рот, чтобы отказаться, но нужные слова не пришли ей в голову. Те обещания, которые она давала себе, те уроки, что всего несколько часов назад она пыталась преподать своему собственному беспокойному сердцу, — все это теперь показалось ей каким-то туманным и ненужным. Более могущественный порыв любить и быть любимой управлял теперь всем ее естеством. Эрик хотел, чтобы она осталась, и она сама хотела остаться, ощущать прикосновения его рук и целовать губы, которые — и Эшли это прекрасно осознавала — разбудят в ней женщину. Она хотела остаться и предаваться с ним любви всю ночь.

Очень медленно ее рука соскользнула с дверной ручки, и она сбросила туфли.

Глава 8

Эрик коснулся рукава ее жакета, и Эшли сделала шаг вперед, затаив дыхание и чувствуя странную внутреннюю дрожь. Она смотрела на его губы, ожидая мгновения, когда они коснутся ее губ.

Ей не пришлось ждать долго. Поцелуй был жаден и неистов, подчинен его всепроникающей воле и в то же время безудержен. Дикая страсть, которую нес в себе поцелуй, покорила ее и унесла за пределы разума в обитель ощущений и инстинктов. Эрик целовал ее и прикасался к ней, его руки скользили по плечам и спине к бедрам. Он прижал ладони к юбке, резким движением притянув к себе Эшли так сильно, что она почувствовала напряженное доказательство его желания.

— Ты инь, я янь, — сказал он прерывистым шепотом. — Противоположности притягиваются и созидают целое.

Эшли должна была признать: взаимное притяжение существовало с самого начала. Оно росло е каждой новой встречей, становясь все более настойчивым. И сейчас она хотела, чтобы он наполнил ее, принеся облегчение, устранив ту боль, которую она так долго носила в себе.

— Эрик… — Эшли простонала его имя, держась за него, как за то единственное, что могло помочь ей устоять в этом урагане и хаосе чувств.

Ее мир вращался в ослепительном вихре. Все, что она считала ясным и бесспорным, вдруг сделалось расплывчатым и непонятным. Никогда она так страстно не желала любви мужчины и ласк, как в это мгновение. Никогда она не чувствовала в себе это пламя, которое сейчас готово было поглотить ее душу и тело.

Поцелуй Эрика раздувал огонь, а руки ласкали волосы, извлекая заколки, освобождая локоны так же, как они освобождали ее душу. Эшли немного колебалась, когда он сделал шаг назад и повлек ее за собой, но последовала она за ним легко, отдаваясь его зову без размышлений.

К тому мгновению, когда они оказались в центре комнаты, Эрик уже снял с нее жакет и бросил его на ковер. А к тому времени, когда они подошли к двери спальни, он уже расстегивал пуговицы ее блузки.

На секунду он остановился, прервав поцелуи, и сосредоточился на пуговицах манжет. Эрик улыбнулся, оттого что, наконец, ему удалось освободить их, и он снял блузку с Эшли. Блузка упала на пол. Его взгляд скользил по отделанной кружевами сорочке, прикрывавшей грудь и талию и скрывавшейся под юбкой.

— На тебе слишком много одежды, Эшли-сан.

— Но мне почему-то кажется, что я слишком быстро ее теряю.

Он широко улыбнулся:

— Кажется…

За блузкой последовала юбка, упав с бедер на ковер. Она переступила через юбку, когда Эрик повел ее по ковру своей спальни.

Обстановка этой комнаты была скудной, освещение тусклым. Где-то к середине ужина музыка, звучавшая вначале, закончилась, и единственными оставшимися звуками были раздававшееся время от времени за окном взвизгивание тормозящих на заснеженной улице машин да их прерывистое дыхание.

— Я мечтал об этом мгновении, — сказал Эрик, кончиками пальцев касаясь ее щеки.

Эшли бросила взгляд на японскую кровать и поняла, что мечты никогда не уносили ее так далеко. Даже в подсознании она никогда не позволяла себе заходить дальше прикосновений и поцелуев. Значимость того, что теперь должно было произойти между ними, заставила ее пристально взглянуть ему в глаза, и у Эшли мелькнуло подозрение: он способен читать мысли.

— Я обо всем позабочусь, — пообещал Эрик. — Ничего непредвиденного не произойдет, никакой опасности для твоих планов в отношении будущего.

— Я ведь не очень большой специалист в… этом деле, — призналась она несколько смущенно.

— Здесь нет ничего ни хорошего, ни плохого, — пальцы Эрика двигались по ее лицу и, достигнув волос, погрузились в них, — только чувства.

Эшли была так прекрасна, что у него захватывало дыхание, он не мог поверить, что она на самом деле согласилась остаться. Ему хотелось сорвать с нее одежду, повалить на постель и овладеть ею подобно той дикой пантере, которую он, по ее словам, напоминал. И все же Эрик знал, что ему не следует торопиться. Жизнь дарила мгновение, которое необходимо было ценить и которым нужно было, не торопясь, насладиться. Эшли принадлежала к женщинам, достойным того, чтобы ими наслаждались.

Его пальцы скользнули по бархатистой мягкости ее плеча и по руке, и он почувствовал, как Эшли задрожала всем телом.

— Тебе холодно?

— Нет, — ответила она хрипло, пристально глядя ему в глаза.

— Хорошо, — его взгляд опустился к сорочке, и он понял, что очередь за ней.

Эшли не останавливала Эрика, когда он снимал с нее сорочку, но она взяла его за руки, когда он протянул их, чтобы расстегнуть лифчик.