Порочные круги постсоветской России т.1 - С.Г. Кара-Мурза

Совокупность всех этих социальных изменений породила массовый пессимизм — предпосылку аномии. Начатые в 1980-е гг. и продолжающиеся в настоящее время исследования социального самочувствия обнаружили, по словам авторов, «мощную доминанту пессимизма в восприятии будущего России».

В обзорной статье 2010 г. Л.И. Михайлова пишет: «Анализ показывает, что значительная часть респондентов (58,4%) нуждается в социальной защите. 30,6% живут с чувством бесперспективности, подавленности, у многих состояние социальной защиты вызывает злость и раздражение, лишь очень незначительная часть населения (14,6%) удовлетворена ею… Низкое социальное самочувствие россиян, характеризующееся беспокойством, тревогой, подавленностью, отражается и на восприятии будущего. Оно представлено, скорее, пессимистично, почти по всем исследованным сферам жизнедеятельности доминируют позиции, связанные с сомнениями в возможности решить социальные проблемы» [27].

В 2011 г. Институт социологии РАН опубликовал аналитический доклад «Двадцать лет реформ глазами россиян (опыт многолетних социологических замеров)”. Выводы таковы:

«Единственное, в чем сходятся практически все опрошенные, так это в том, что командой Б. Ельцина был осуществлен наихудший вариант реформирования экономики и всех других сфер жизни общества. Лишь 6% согласились с суждением, что “реформы следовало проводить именно так, как они проводились”. Даже среди либералов этого утверждения придерживаются всего 11%.

В результате ошибок, неверно выбранной модели экономического и социального реформирования или по каким-то иным причинам в 1990-е гг., по мнению россиян, произошло ухудшение практически во всех основных сферах жизни общества и государства. Негативная динамика характерна прежде всего для уровня жизни населения (77% опрошенных фиксируют ухудшение), морального состояния общества (76%), экономики страны в целом (73%), социальной сферы — здравоохранения, образования, культуры (71%), межнациональных отношений (70%). Менее явное, но тоже значительное ухудшение наблюдалось в эти годы в сферах борьбы с коррупцией, обеспечения законности и правопорядка, борьбы с терроризмом и даже международного положения страны. Пожалуй, единственным направлением, где опрошенные отмечают не только “минусы”, но и “плюсы”, стала ситуация в области прав и свобод, развития демократии; в этом направлении 28% респондентов фиксируют улучшение, а 34% — ухудшение» [28].

Это и вызвало тотальную культурную травму населения России.

Еще более важен следующий вывод:

«Рассмотрим ситуацию с негативно окрашенными чувствами и начнем с самого распространенного по частоте его переживания чувства несправедливости всего происходящего вокруг.

Это чувство, свидетельствующее о нелегитимности в глазах россиян самого миропорядка, сложившегося в России, испытывало в апреле 2011 г. хотя бы иногда подавляющее большинство всех россиян (свыше 90%), при этом 46% испытывали его часто. Учитывая роль справедливости — несправедливости в российской культуре, где она выступает своего рода каркасом национального самосознания, это очень серьезный «звонок», сигнализирующий о неблагополучии в этой области…

Кроме того, на фоне остальных негативно окрашенных эмоций чувство несправедливости происходящего выделяется достаточно заметно, и не только своей относительно большей распространенностью, но и очень маленькой и весьма устойчивой долей тех, кто не испытывал соответствующего чувства никогда — весь период наблюдений этот показатель находится в диапазоне 7-10%. Это свидетельствует не просто о сохраняющейся нелегитимности сложившейся в России системы общественных отношений в глазах ее граждан, но даже делегитимизации власти в глазах значительной части наших сограждан, идущей в последние годы…

Что же это за особенности социально-психологического состояния наших сограждан, которые, также как и приведенные выше данные, вызывают тревогу? В первую очередь в этой связи стоит упомянуть чувство стыда за нынешнее состояние своей страны. Стыд за страну в условиях ее достаточно прочного внешнеполитического положения и в целом успешного и стабильного прохождения наиболее острой фазы глобального экономического кризиса последних лет связан с отрицанием сложившегося в России порядка вещей, правил игры и т. п., которые представляются людям не просто несправедливыми, но и позорными. Правомерность такой интерпретации подтверждает тот факт, что теснее всего чувство стыда за свою страну связано с чувством несправедливости происходящего вокруг и чувством, что дальше так жить нельзя. Фактически три эти чувства образуют внутренне целостный, единый компонент мировоззрения значительной группы россиян, при том что лишь 3% их не испытывают трех анализируемых чувств практически никогда…

Новой тенденцией последних лет является при этом практически полное исчезновение связи чувства стыда за свою страну и всего блока негативных чувств с доходом. Если еще пять лет назад наблюдалась отчетливая концентрация испытывающих соответствующие чувства людей в низкодоходной группе, то сейчас они достаточно равномерно распределены по всем группам общества, выделенным с учетом их среднедушевых доходов. Это значит, что если тогда эти чувства вытекали прежде всего из недовольства своей индивидуальной ситуацией, то сейчас это следствие несовпадения реальности с социокультурными нормами, широко распространенными во всех слоях россиян, что также говорит об идущих процессах делегитимизации власти» [28].

Здесь сказано о той травме, которую населению, реформа нанесла в духовной сфере. Массу людей оскорбила несправедливость. Однако можно говорить о системе оскорбительных действий, особой стороне той культурной травмы, которая погрузила общество в аномию.

Коротко пройдем по главным элементам этой системы.7

Принципиальный дефект той мировоззренческой структуры, на основе которой производилось целеполагание реформ, — этический нигилизм, игнорирование тех ограничений, которые «записаны» на языке нравственных ценностей. Реформа привела к важному провалу в культуре, о котором не принято говорить. Он из тех, которые тянут на дно, как камень на шее, пока не сбросишь, не выплывешь. Речь о том, что элита присвоила себе право на ложь. И дело не только в этике. Общество, где утверждено такое право, слепо. Оно не видит реальности, и с каждой ложью в нем слепнут и поводыри.

Бывают периоды, когда преуспевают страны, стоящие на принципе «Не в правде Бог, а в силе». В век Просвещения этот принцип ушел в молчание круговой поруки гражданского общества — ложь была направлена вовне, а не против своей же нации. В проекте Просвещения при разработке идеи Общественного договора был сформулирован принцип, который следовал золотому правилу нравственности: «Поступайте по отношению к другим так, как вы хотели бы, чтобы другие поступали по отношению к вам». И. Кант назвал это правило основным моральным законом, его категорический императив гласил: «Поступай так, чтобы максима твоей воли в то же самое время могла иметь силу принципа всеобщего законодательства». Его следствием является запрет на ложь. Этот принцип был заложен в основу права Нового времени. Было принято, что Общественный договор (в принципе, как и любой контракт) не может быть достигнут, если одна сторона заранее готовится обмануть другую сторону.

Но стратегия перестройки и реформ в России изначально строилась на лжи. Сейчас уже невозможно делать вид, что «мы не знали». Уход от рефлексии загоняет болезнь все глубже, обман стал социальной нормой реформаторской элиты России — вот главное.

А.Н. Яковлев, «архитектор перестройки», писал в «Черной книге коммунизма»: «После XX съезда в сверхузком кругу своих ближайших друзей и единомышленников мы часто обсуждали проблемы демократизации страны и общества. Избрали простой, как кувалда, метод пропаганды “идей” позднего Ленина. Надо было ясно, четко и внятно вычленить феномен большевизма, отделив его от марксизма прошлого века. А потому без устали говорили о “гениальности” позднего Ленина, о необходимости возврата к ленинскому “плану строительства социализма” через кооперацию, через государственный капитализм и т. д.

Группа истинных, а не мнимых реформаторов разработала (разумеется, устно) следующий план: авторитетом Ленина ударить по Сталину, по сталинизму. А затем, в случае успеха, Плехановым и социал-демократией бить по Ленину, либерализмом и “нравственным социализмом” — по революционаризму вообще» [29].

По иерархической лестнице быстрее всего стали продвигаться люди двуличные. Некоторые из них были талантливыми, другие посредственными, но важно, что они приняли нормы двоемыслия, что деформировало всю структуру сознания элиты. Она впала в цинизм — особый тип аномии. Лжец теряет контроль над собой, как клептоман, ворующий у себя дома. Речь шла о сдвиге в мировоззрении, в массовое сознание была внедрена программа-вирус. Так созревала тяжелая культурная травма.