Центральная реперная - Сергей Васильев

Даже самой себе Наталья боялась сказать то слово, которое вертелось на языке. Скажешь и всё — не вернуться к прошлым отношениям, когда смотришь на мужчину, как на сотрудника, не более. Скажешь — и жизнь изменится. Надо ли ей это? Надо ли?

Наталью зазнобило. Она встала, сделала несколько шагов к выходу и резко отодвинула дверь. Сверкающий мир ударил в лицо, и Наталья задышала — судорожно, со всхлипами.

Она не плачет. Это яркий свет выжимает влагу из глаз. Это нестерпимый блеск зеркал туманит взор. Это влажный ветер оседает каплями на лице. Это запахи мёда и меди щекочут в носу. Это… Кого она обманывает?..

Девушка лежала, уткнувшись головой в скрещенные руки. Первый раз в жизни она не знала, что делать. Вошла Хельфа, и Наталья вяло махнула ей рукой. Разговаривать не хотелось. Все желания свелись к одному: лежать и ничего не делать. Не думать. Может быть, слушать тихую музыку или рассматривать спокойные картины старых мастеров. Всё вокруг казалось Наталье чуждым. Хотя, возможно, к Хельфе это не относилось.

— Поговорим о чём-нибудь отвлеченном? — предложила Наталья, поднимаясь. — "…О башмаках и сургуче, капусте, королях, и почему, как суп в котле, кипит вода в морях…"

— Что? — не поняла гланга.

— Фольклор, — Наталья нервно хихикнула.

— Неприятности? — участливо, насколько позволял коммуникатор, спросила Хельфа.

— Да так, ерунда. К делу не относится, — отмахнулась Наталья, но почему-то не замяла разговор, как обычно, если он шёл на личные темы, а продолжила. — Понимаешь, проблемы у меня. С мужчинами. Личностные, так сказать. Ты же знаешь этих мужиков: чего-то хотят всё время, а чего — сказать не могут. Или не желают. Даже не догадаешься. Когда женщина хочет — там всё понятно. Желания ее всегда конкретны и близки. А мужчины…

Наталья взглянула на Хельфу, ожидая участия во взгляде. Хотя, какой там взгляд у гланги? Одна видимость. И лица нет, одни щупальца…

Гланга застыла в странной позе. Такого излома тела и извива щупальцев видеть Наталье еще не доводилось. Она даже не могла представить, что поза могла выражать. Но почему-то Наталье вдруг показалось, что Хельфе очень плохо, что надо ее успокоить, приласкать, посочувствовать, подставить плечо, чтоб та поплакала. Обычное участие человека к человеку. Женщины к женщине.

Наталья обняла твердое тело гланги, прижалась к ней лицом и зашептала какие-то глупости о том, что ничего страшного не произошло, что всё плохое пройдет, а хорошее — вернется. И что они поймут друг друга, обязательно поймут. Ведь не могут два разумных существа не понимать стремлений друг друга. Тем более что между ними так много общего…

Гланга постепенно отмякала. Она обхватила Наталью щупальцами и что-то тихо жужжала ей в ответ. Так они и стояли, пока спокойствие не снизошло на них. Пока мысли не пришли в порядок. Пока не появилась уверенность… Пока они не поняли друг друга.

— Наталья! — сказала Хельфа, осторожно отстранившись. — У меня вопрос есть к тебе.

— Да?

— Ты — женщина?

— Да… — Наталья недоуменно воззрилась на глангу.

— В детородном возрасте?

— Ну, да… — Наталья всё еще не понимала, куда клонит гланга.

— И у тебя нет детей? И ты занимаешь не последнее место в человеческой иерархии?

— Да, да, именно так. И не я одна. В смысле, таких женщин достаточное количество — на Земле. Вот в космосе их не так много. Но попадаются, — Наталья улыбнулась, имея, прежде всего, в виду себя.

— Следовательно, у вас нет сегрегации бездетных женщин по половому признаку?

— Нет. А что такое?

— Мне надо подумать, — сказала Хельфа. — Нам надо подумать.

Гланга махнула щупальцами, прощаясь, и резво выбежала на сверкающую лужайку, растеряв свой величественный вид и важную походку. Наталья почесала лоб, нахмурилась и принялась анализировать разговор с глангой. "Неспроста Хельфа так переменилась, ой, неспроста! Что же она гланге такое сказала?" — Напряженно думала Наталья. Наконец, одна идея светлым пятнышком во мраке ночи возникла у нее в голове. Наталья взяла телефон и позвонила.

— Кто на связи?

— Это я, Виталий. Что-нибудь выяснила?

Наталья проигнорировала вопрос, задав свой:

— Есть данные — кто лично из людей имел контакт с глангами с самого начала?

Лицо Виталия в недоумении уехало за край экранчика на телефоне, но тут же вернулось и сказало:

— Есть, конечно. Какие проблемы?

— Нет проблем. Какие проблемы? Вот только мне кажется, что женщин среди них точно не было.

Виталий наклонил голову, так что стала видна его пробивающаяся лысина, потом посмотрел на Наталью и внезапно перешел на "вы":

— Да, вы правы. Какие проблемы вы видите в связи с этим?

— Да нет же проблем, наоборот. Наоборот… — загадочно ответила девушка и повесила трубку телефона.

Пока можно было ничего не делать. Просто немного подождать.

Хельфа пришла не одна. Вместе с ней прибыли еще две совершенно незнакомых гланги. Причём, одна из них как-то неуловимо отличалась пропорциями от остальных, казалась грубее и массивнее.

Выглядело это официальной делегацией, и Наталья поспешила подняться и вытянуться. Гланги прошествовали и остановились в центре комнаты. Хельфа пожужжала, потрещала и, наконец, сказала через коммуникатор:

— Мы не можем отказать цивилизации, в которой женщина, как и у нас, занимает главенствующую роль. Мы предоставим вам любую помощь. Это — принципиальное решение. О частностях мы сможем договориться в любое удобное для вас время в любом удобном для вас месте, — Хельфа помолчала. — Приносим формальные извинения в связи с недостаточным пониманием частностей вашей жизни.

Наталья строго кивнула и ответила, что извинения приняты, а насчет места и времени она должна уточнить.

Словно подгадав, настойчиво зазвонил телефон.

— Ох, эти нетерпеливые мужчины! — с сочувствующим выражением произнесла Хельфа. — Как тяжело с ними в мире женщин…

Наталья посмотрела на гланг, особенно внимательно на массивную особь, и с наслаждением надавила кнопку отключения. "Нечего. Мужчинам полезно подождать. Ну, иногда". И подмигнула Хельфе.

11. Сергеев

Я вот что думаю. Инопланетники против женщины явно проигрывают. Все ребята куда побежали? Правильно, на Наталью глазеть. Гланги им до лампочки. Про них уже всё разузнали, объемные фотографии поразглядывали и поняли, что приятного в них мало, но и жутко ужасного — тоже нет. Работать и не с такими можно. А то, что они общей безопасностью заниматься будут — так вообще здорово. Они ж специалисты, не чета нашим. Так что шпионам всяким пора уже начинать бояться и раскрывать себя. Ну, если такие среди нас есть. Если нету, так даже лучше. Это значит, что жить легче будет, комфортнее.

В общем, все у главного шлюза собрались. Ждут Наталью. Я тоже, конечно, жду. Чего я врать себе буду? Мне тоже охота на нее взглянуть. Хотя зря, наверно. Пока ее не было, всё, вроде, поулеглось. А как увижу, опять душу дергать начнет. Вот не хочется мне этого, а всё равно пришел и смотреть собираюсь на единственную женщину станции.

Шлюз открылся. И, конечно, гланги первыми вышли. Все такой разочарованный хоровой вздох издали, что будто репетировали его. А я наоборот, обрадовался даже. Всё, думаю, на инопланетников теперь смотреть буду, а на Наталью — нет. Пусть хоть изойдется она вся. Обойдусь без нее, что бы там ни было. К тому же, гланги не совсем так выглядели, как на фотографиях. Мне казалось, что они одинаковыми будут. Ну, как китайцы, пока с ними ближе не познакомишься. А тут такое разнообразие цветное выплыло, что прямо в глазах рябит. И все хором здороваются. По-русски. Тоже хором, как мы вздыхали: "Задаравству-у-ут-те!"

Прямо церемониальная встреча какая-то получилась. Гланги как вышли из шлюза, так сразу и застряли. Народ, который на Наталью поглазеть собрался, не пускает. Висит в коридоре в полнейшем беспорядке и о том, чтобы гостей пропустить, не думает. Хотя, почему гостей? Новых работников станции! Они ж, почитай, на самом ответственном посту трудиться будут. Да только гланг никто всерьез не воспринял. Из-за их рисунков цветастых, наверно. Ну, вот как относиться к тем, кто на себе намалевал черт те что. И самыми разными цветами: зеленым, желтым, красным, черным. Ну, ладно, цвета. Мы, вон тоже одежду не всегда одинаковую носим. Но вот сами картинки вообще ни в какие ворота не лезут. Будто их импрессионисты расписывали. Какие-нибудь моне, сезанны и ван гоги доморощенные. Пятна, линии, спирали, кляксы бесформенные… Нет, если гланг подальше отставить и присмотреться к ним, может, их живопись по телу очень даже ничего. Нормальная такая живопись. Но гланги не далеко, а вот прямо здесь, перед носом у меня.

Остановились и ждут. Как и все, впрочем. Наталью, кого ж еще! Вот где истинное почитание, восторги и безумие толпы. Каждому хочется первым женщину увидеть, а потом хвастаться этим. А мне вот не хочется. Расхотелось вдруг. Мне гланги интереснее стали, чем Наталья. К тому ж она на меня внимания всё равно не обращает. Решил, что займусь установлением межличностых контактов с представителями инопланетной разумной расы.