Мобберы - Александр Рыжов

– Никаких вмешательств в расследование. Все действия – по согласованию со мной. Понятно излагаю? Кр-ругом… арш!

К Калитвинцеву его допустили после настойчивых уговоров, сопровождавшихся пререканиями. Искусствовед был опутан трубками, состояние его не улучшилось.

– Я ненадолго. – Семёнов присел на краешек стула. – Мы ваши друзья, Андрей Никитич, и хотим вам помочь. Капиталом княгини Волконской могут завладеть бандиты. Возможно, те самые, из-за которых вы попали сюда… кхм! Надо помешать им, сработать на опережение. Мы нашли вашу флэшку, информацию усвоили, но этого мало. Без дополнительных сведений не обойтись. Прошу вас, дайте нам возможность завершить начатый вами розыск.

Калитвинцев слушал, не размыкая цианозных губ. Семёнов заговорил громче:

– Андрей Никитич, вы меня слышите? Промедление с нашей стороны будет на руку злоумышленникам. Вы же не хотите, чтобы ценности княгини достались мафии?

Губы Калитвинцева разомкнулись, он слабо повёл рукой:

– П-порт…

Майор обратился в слух.

– П-порт… фель, – прошамкал Андрей Никитич. – Где… портфель?

– У вас пропал портфель?

– Он был в ма… в машине. Где он?

Рандеву на свалке

В квартире на Белградской собралась вся честная компания: Рита, Джим, Хрофт, Асмуд и Вышата. Рита вкратце изложила условия новой задачи: найти портфель Калитвинцева. В автомобиле его не обнаружили, в кабинете и квартире искусствоведа – тоже. Значит, есть повод предположить, что портфель украли.

– Задача невыполнимая, – констатировал Хрофт, состязаясь в громкости голоса с проходившей под окнами электричкой. – Портфель у хозяина стибрили наши знакомые бандюганы, тут и гадать нечего. Они нам его не отдадут ни за какие коврижки.

– Ошибаешься, отдадут как миленькие, – заверила Рита.

– Хочешь натравить на них своего фазера?

Нет, она вовсе этого не хотела. Задуманный ею храбрый манёвр не предполагал участия в нём майора Семёнова. Несмотря на данное отцу обещание, Рита собиралась действовать самостоятельно.

– Мы предложим им выгодный обмен, и они принесут нам портфель на блюдечке.

– Какой же обмен мы можем предложить?

– Такой, от которого они не откажутся. Обменяем портфель на флэшку Калитвинцева.

– С ума сошла! – ужаснулся Джим. – Отдать им флэшку!

– Она нам больше не нужна, текст я скопировала на диск. Другого выхода нет, поймите. Калитвинцев плох, из него сейчас ничего не вытянешь, а время идёт… Содержимое портфеля поможет нам сделать следующий шаг.

– Они не согласятся.

– Согласятся! Без флэшки им никак, так что обмен взаимовыгодный.

– Но что будет, когда они её получат? – спросил Вышата. – Ты не думаешь, что они первыми разгрызут орех и загребут главный приз?

– Не разгрызут. Соображалки не хватит. – Рита не была в этом уверена, но не сеять же сомнения среди членов концессии! – Не дрейфь. Первыми будем мы.

Затрубил приближавшийся поезд. Джим еле успел втиснуть в крохотный промежуток времени свою реплику:

– Ты флэшку нашла, тебе и решать. Перейдём теперь к техническому аспекту: как ты мыслишь себе эту разменную операцию?

Рита прикрыла глаза и под рельсовый саундтрек с минуту подремала. Пока поезд убирался на расстояние, позволявшее вести беседу без напряжения голосовых связок, решение вылуплялось, как птенец из яйца. Наконец вылупилось.

– Надо оставить им знак. Лучше всего на сайте Калитвинцева, они наверняка периодически туда заглядывают. Написать что-нибудь наподобие: «Первоклассная сделка для искателей кладов! Уступим по сходной цене третью часть саги о Веневитинове и княгине Волконской. Звоните по известному вам номеру». Мои координаты у них имеются. Сообщение желательно раскидать по всему сайту – чтоб не прозевали ненароком. Джим, сумеешь?

– Я сумею, – вызвался Асмуд. – Как-никак хакер в четвёртом поколении.

– Серьёзно?

– Фильм «Приключения неуловимых» видела? Очкастого помнишь, который у врангелевцев из бронированного сундука документы слямзил? С моего прадеда списано… Тоже в гражданку белым крови попортил: коды к несгораемым шкафам подбирал, как семечки грыз. Он делопроизводителем служил у Деникина, а сам для красных сведения добывал. Его потом за это Сталин орденом наградил, а в тридцать седьмом расстрелял к едрене фене.

Заслуги и память прадеда почтили двумя минутами молчания – ровно столько заняло прохождение мимо дома шумного товарняка.

– Сегодня сделаешь?

– Не вопрос.

Вечером на сайте Андрея Никитича появилась, как выразился Хрофт, «замануха» – объявление, на которое полагалось клюнуть конкурирующей фирме. Сердце у Риты по-заячьи заёкало, но она цыкнула на него и приказала себе на малодушничать. Не так страшен чёрт, когда его не боишься.

Прошёл день, второй. Рита, изводясь бесплодным ожиданием, начала психовать: отказалась дома от ужина, раскокала дорогую крюшонницу из сан-маринского сервиза, привезённого мамой в прошлый отпуск.

– Что с тобой? – удивлялся Семёнов. – С кавалером поссорилась?

С Вышатой она не ссорилась. Отношения были самыми что ни на есть пасторальными: он звонил ей каждый день по пятнадцать раз, а она ему – по двадцать, если не чаще. Щебетали обо всём подряд, Рита – кому сказать, не поверят! – заинтересовалась игрушками, спрашивала, куда Хрофт и К˚ собрались на ближайшей неделе (слышала, что едут в лесные дебри отражать набег норманнов), рассказывала Славику, какие тормознутые студенты встречаются у них на филфаке. Даже о Сан-Марино рассказала, и почему-то совсем не стыдно было за государство-недомерок…

С Вышатой ей было здорово. Так здорово, как не было ни с предыдущим парнем, ни с предпредыдущим. Разве что с первым… или с четвёртым было похоже. Тоже время за трёпом уходило, как вода сквозь решето. Но тот первый/четвёртый оказался при ближайшем рассмотрении трансвеститом, чего Рита при всей своей толерантности вынести не смогла. С Вышатой подобная конфузия повториться не должна бы. Натуральный он – сразу видно!

Но и на нём срывалась Рита, дожидаясь звонка от мафии. Лишь на третий день, когда совсем истерзалась, позвонили. Она сразу поняла, что это – от них, хотя номер, как и в первый раз, на мобильнике не высветился.

– Хай! – знакомо чавкнуло в трубке. И без перехода: – Что там за ботва у доцента на сайте?

Разговор был продуман Ритой до мелочей.

– Это не ботва. Хотите флэшку с третьей частью? Она у нас.

– У тебя? – вкрадчиво полюбопытствовал собеседник.

– У НАС, – не поддалась Рита на подвох. – Если есть спрос, готовы поговорить о стоимости.

– Много не дадим, губу не раскатывай.

– Много и не просим. С вас портфель, с нас флэшка – и разбежимся.

В трубке заклокотало, как в лабораторной реторте, где протекала сложная химическая реакция.

– Какой портфель? Ты чё, с дуба рухнула?

– Нам нужен портфель Калитвинцева, который вы стырили из его тачки во дворе на Кронверкском, – для верности Рита перешла на уличное арго. – Не согласны – дулю вам, а не флэшку!

Она внутренне подготовилась к тому, что из телефона хлынет концентрированная серная кислота, но реакция в реторте, вопреки ожиданиям, пошла на убыль. Из угасавших взбулькиваний сложились слова:

– Зачем вам портфель?

– А зачем вам флэшка?

– Гы-гы, – выдавила трясина невесело. – Хватит корки мочить. К тебе с портфелем в гости прийти или как?

– Никаких гостей, – поспешно отказалась Рита. – Встретимся на нейтральной территории. Парк Победы вам подходит?

Реторта спазматически зашипела, словно в уже отпузырившуюся смесь сыпанули новую порцию ингредиентов.

– Спятила? Парк!.. Тогда уж сразу в Мариинке.

– Мариинка тоже ничего.

– Слушай, ты, – реакция достигла пика, – я тебя…

Началось доскональное перечисление возможных финалов короткой Ритиной жизни – одинаково бесславных и леденящих душу своей кровавостью. Рита пропустила пересыпанную нецензурщиной филиппику мимо ушей. В ней боролись два взаимоисключающих желания. С одной стороны, подмывало показать характер и прекратить разговор, но с другой – исход переговоров волновал её едва ли не больше, чем представителей неприятельского лагеря. Её отповедь могла усугубить и без того выходившую из-под контроля реакцию, а вступать в пререкания совсем не хотелось.

– Предлагайте свой вариант.

– Так бы сразу… – по-лошадиному всхрапнул собеседник, вновь настраиваясь на деловой лад. – За городом, в лесочке. Подваливай сегодня к трём…

Вот теперь пора! Рита собралась с духом и выпалила в трубку:

– За кого меня держишь, пентюх? «В лесочке»… Иди ты знаешь куда… – и, употребив ряд ёмких непечатных терминов, она обозначила направление, в котором следовало удалиться вахлаку с чавкающим голосом.

Наверное, дипломатические гены передались Рите по наследству – от мамы. Хотя вряд ли Евпраксия Авенировна в общении с сан-маринскими вельможами применяла дочкины приёмы. Но то сан-маринцы – они культурные и воспитанные, с ними проще. Когда хочешь договориться о чём-то с бандитами, приходится практиковать совсем другую дипломатию. Рита ещё в первый раз почувствовала, что резкая смена тона действует на противника отрезвляюще, и не преминула этим воспользоваться.