ШОУ - Барбара Росса
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лего предложил подвезти Виэру домой. Иногда его настойчивость начинала ее раздражать, а как отказать, если нет видимого предлога?
«Минуточку!» – сказала Виэра. Она бросилась в шапито и, увидев первого встречного – им оказался кто-то из китайцев, сунула записку с номером своего телефона – «Передай Кину, ок?»
После этого она, захватив злополучный диск, села в машину Лего и отправилась домой.
Кин позвонил примерно через час.
– Добрый вечер, Виэра! Как дела?
– Если можешь, приходи сегодня, – торопливо произнесла Виэра, – лучше прямо сейчас, дело срочное. Ты ведь знаешь, где я живу?
– Найду, – ответил Кин.
Она ходила по номеру в ожидании встречи и размышляла, во что одеться. Домашняя одежда будет не очень уместной, может настроить гостя на игривый лад. Джинсы надоели, юбка – слишком женственно. Выбрала кожаные шорты и гольфы, лимонно-желтую футболку, на которой стразами было вышито «de puto madre».
В момент переодевания раздался легкий стук в дверь. Чертыхаясь, она носилась по номеру, натягивая одежду на влажное после душа тело.
Кин стоял в дверях, явно волнуясь – это вам не трюки изображать…
Виэра, одергивая прилипающую футболку, сказала, пропустив его в дверь:
– Понимаешь, пришло письмо неизвестно от кого, там было вот это – она сунула ему в руки диск, – открыть я не смогла. Не подумай чего-нибудь лишнего, я просто не сумела сама, а ты сможешь. Ты ведь всё можешь, – даже как-то заискивающе сказала она, смущенная тем, что приходится так долго объясняться. – Я просто не хочу, чтоб кто-то об этом знал, понимаешь?
– Ну, я попробую, конечно…
Прошло минут пять, и Кин позвал ее к лэп-топу.
Там, в режиме нон-стоп шли кадры с места падения самолета: чудовищные картины разорванных человеческих тел, изрешеченные очередями куски фюзеляжа, лица ухмыляющихся бомжей, профиль мэра, растерянно объясняющего что-то журналистам… Больная правда, которой не нашлось места даже в Интернете…
Виэра прильнула к экрану, ища глазами лицо, ботинки, очки Виктора, который должен был оказаться там, или хотя бы какая-то его часть… хоть что-то должно же было попасть на глаза! Ведь мы никогда не поверим в смерть близких – пока не увидим их останков…
Еще на диске оказался текст в pdf – жуткие интервью и вопросы без ответов, куча версий, вываленных на экран без разбора.
– Ну, вот, теперь кое-что понятно… – в конце концов, произнесла Виэра. И, повернувшись к Кину, поблагодарила: – Спасибо, что тебе удалось. Хочешь пива, или , может быть, виски?
– Спасибо, у меня есть.
Он достал из кармана маленькую баночку «Red Bull».
– Ты же тренируешься, тебе нельзя.
– Теперь «каплю» не делаю – можно позволить себе расслабиться.
– Хочешь, я поговорю с Лего?
– Не надо, переживу.
Ну и к лучшему. Она, как и все остальные, не поддерживала историю с черной повязкой. Кроме того, что это было чистое безумие, она была верна корпоративной этике и никогда не осмелилась бы ставить под сомнение решение руководителя.
– Завтра про тебя приедут снимать передачу, ты готов?
– А что там нужно будет?
– Ну, решено рассказать о твоей судьбе – как ты пришел в Шоу совсем юным, как добивался роли – сначала одной, потом других. Все будут снимать – все твои трюки, переодевания, ту же «каплю», кстати. Причем они хотят повесить на тебя мини-камеру на тот момент, когда ты падаешь из-под купола вниз. Чтоб максимально достоверно было: таких кадров, я думаю, никогда еще не было.
– Я готов.
Он встал спиной к окну. За ним издевательски мигнула вывеска: rаеl cun…
– Им особенно понравился тот эпизод, где ты выхватываешь из рядов зрителей девушку и летишь с ней над залом. Журналистка хочет сама с тобой полетать, и сказать в полете заветный стенд-ап.
– А вы не хотите? Со мной полетать?
– Не хочу.
– А почему? Боитесь? – он посмотрел прямо на нее. Обычно он не осмеливался встречаться с ней глазами.
Виэра давно заметила, правда, не всегда делала из этого далеко идущие выводы – так ведут себя люди, которые говорят неправду или делают что-то опасное для своего визави. Вообще, на прямой ответный взгляд отваживаются очень немногие люди, если они, конечно, специально не тренируются…
И тут она соврала:
– Я ничего не боюсь.
И это в тот момент, когда при одной мысли о том, что ей пришлось бы в обнимку с Кином пролететь на огромной высоте, у нее всё холодело внутри…
– А что тогда вам мешает? Думаете, судьба может сыграть злую шутку, оборвется пояс, или ребята не удержат канат?
– А такое может быть?
– Еще как! Сколько раз бывало! Вот вчера, например, я не стал выдергивать зрителя, потому что пояс как раз порвался…
– Боже мой! Каким безумием вы занимаетесь!
– А вы? – кивнув на уснувший экран компьютера, с некоторым даже вызовом спросил Кин.
– Я ничем подобным больше не занимаюсь, – отчеканила Виэра.
– Тогда зачем этот диск, фотографии, материалы?
– Мне прислали это по почте.
– Чтобы что? – с неподдельным интересом спросил Кин.
– Вот этого я и не поняла. А главное, я не поняла, кто и зачем это сделал…
Она медленно закурила сигарету, хотя обычно курила в душе, чтоб не загрязнять воздух.
Кин повел носом. Встал, прошелся по комнате. Она опять заметила, что он слегка прихрамывает.
Он подошел и встал сзади. Спросил:
– А вы останетесь в Шоу? Поедете с нами дальше?
– Еще не знаю. Не решила…
Чтобы ответить ему, Виэре пришлось повернуться на стуле. Он смотрел вниз, поигрывая цепочкой от плеера.
– Ты, оказывается, неглупый парень. Я почему-то думала, что такие трюки мозги напрочь вышибают.
Он как-то неопределенно хмыкнул. И направился к двери.
– Ты уже пошел? – спросила Виэра.
– А что, можно остаться? – резко отпустив дверную ручку и обернувшись, спросил Кин.
– В общем, да! – прямо посмотрев ему в глаза, сказала Виэра.
После этого, по ее мнению, должны были последовать неорганизованные объятия и поцелуи. Ей почудилось, или действительно из его зеленых глаз в этот момент посыпались
