ШОУ - Барбара Росса
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Виэра и для себя нашла аргумент: Шоу – это наркотик, а я не люблю зависимость, – твердила она. Ни от чего и ни от кого. Даже с виду невинные уговоры сыграть какую-нибудь эпизодическую роль она рассматривала как покушение на свою свободу. Один раз выйдешь на манеж, захочется повторения – всем известно…
А еще она остерегалась оказаться в окружении артистов. Она боялась, что те взаимоотношения, которые складываются внутри, – выйдут наружу, выпадут на манеж как нечто стыдное. Что по ходу пьесы будут разыгрываться волнующие лично ее драмы, трагедии и комедии, шутки и приколы. Почему же иначе актеры и актрисы Шоу так немыслимо нетерпеливо ждут каждого спектакля? Именно там они выясняют свои отношения. В сюжете спектакля много раз разыгрывалась личная история каждого из них: любовь, ненависть, зависть, борьба за первенство, парад приоритетов…
Лего отдал должное ажиотажу телевизионщиков вокруг персоны Кина. Позднее посмотрел и саму передачу. Актер на экране выглядел подкупающе искренним и непосредственным, рассказывая о Шоу и подробностях овладения профессией. И тогда Лего решил отменить наложенную на него епитимью. Он объявил Кину, что тот может вернуться к любимому трюку. Кин кивнул в ответ – как будто ничего важного не произошло…
Однако вечерний спектакль преподнес немало сюрпризов…
ФИНАЛ
Виэра перестала заходить в зал – как ни трудно ей было расставаться даже на один вечер со своим любимым зрелищем, она пыталась противиться неестественной связи с артистом, каждое движение которого воспринималось ей как обращение к ней лично. Он же, чувствуя свою власть, не упускал возможности дотронуться до нее или подать другой знак, находя ее в любой точке зала. Непонятно как, известным только ему одному способом, он всегда обнаруживал ее присутствие или отсутствие. И действовал соответствующе. Впрочем, Шоу – это коллективный разум, они все были заодно. И Кину, наверняка, просто сообщали по цепочке, здесь она или нет.
Виэра своим отсутствием тоже пыталась на него воздействовать, наказать: это, наверное, называется «ломать кайф». Известно, что артисты всегда играют лучше, если есть для кого. В этом состоит их особенность, в этом суть актерства.
Не выходя в зал, она лишала его необходимой энергетической подпитки, а когда вампиру не дают испить человеческой крови – он кусает собственные руки… Смиряться с ее непокорством он не желал и придумывал жестокие развлечения, каждое из которых всё равно, так или иначе, было адресовано ей.
…На сей раз финал спектакля был ознаменован слезами и воплями одной из зрительниц: девушка потеряла кольцо. Вылетев после спектакля в фойе, она закатила истерику обслуге, требуя, чтобы украшение ей немедленно вернули. Выяснилось: кольцо с руки зрительницы сорвал Кин. Произошло ли это случайно или намеренно, никто теперь уже никогда не узнает, а дело было так. Во время исполнения одного из интерактивов(по сюжету спектакля, террорист хватает девушку и поднимается с ней под купол) Кин довольно жестко обошелся со зрителями, и даже схватил соседку своей «жертвы» за пальцы, которыми она закрывала лицо, пытаясь отгородиться от «нападающего». Так или иначе, но кольцо с ее руки слетело и куда-то укатилось.
Девушка вошла в раж: она начала утверждать, что номер придуман специально для того, чтобы артист мог украсть какую-нибудь драгоценность. Так неоднозначно люди иногда реагируют на слишком близкий и неожиданный для них контакт с актерами…
В конце концов, выяснилось, что кольцо было копеечным, хотя и с большим фиолетовым камнем, но если его обладательница и жалела об утрате, то только потому, что оно было ей дорого как память. Для очистки совести труппа показательно облазила все ряды и вымела пол – кольцо никому не попалось…
Лего давно привык к неадекватным поступкам зрителей: Шоу буквально провоцировало человека на самые невероятные реакции. «Однако и Кин хорош!» – подумал Лего, узнав о происшедшем.
Кин оправдывался тем, что для исполнения роли террориста ему нужна «ярость», которая, как он объяснял, и заставляет его сметать всё на своем пути…
Не успели успокоить истеричную девушку, как в фойе вывели старушенцию в пелерине. Та, оказывается, случайно получила по голове ботинком «террориста». Державшие ее под руки родственники всерьез грозили администрации Шоу судом и требовали сатисфакции. Как ни уговаривал их вызванный для урегулирования конфликта Темо, обещая поддержку, медицинское обследование и оплату лечения (если, конечно, потребуется), они были неумолимы. И даже очаровательная улыбка самого Кина, в приглаженном и надушенном виде вышедшего на подмогу техническому директору, и его искренние извинения не восстановили гармонию…
По дороге домой Виэра рассуждала над тем, что было главным во время их последней встречи с Кином. Вновь и вновь воспроизводила в памяти сказанное обоими и малейшие движения. И пришла к неожиданному выводу: ключевым вопросом для Кина было «останетесь ли вы с нами?».
Продуманный во всем, он не хотел необязательных встреч. Он был верен Шоу, и только человек, который готов был связать свою судьбу с Шоу, был ему нужен.
Он в плену – подумала Виэра, он преданно любит своего «террориста», того, кто взял его в заложники – Шоу…
СУБЛИМАТИЧЕСКИЙ РОМАНС
Так она назвала свое стихотворение, которое тем же вечером набила на компьютере:
О сладкий миг, о сладкий плен!
Натянут полипропилен:
Под ним случайно получилось место встречи.
А может, храм, а может, чум
Или резинка buble gum –
Прилипнешь – даже не заметишь…
Смешной отважный пионэр,
Когда выходит на пленэр,
Всегда готов еще на раз добавить жару.
Но он в плену, но он – в кольце,
С безумной пленкой на лице,
И жизнь ему дана – в подарок…
Я, как заложница в плену, –
Своих мучителей люблю,
От них зависит каждый вдох и каждый выдох.
Но липкой пленкой стянут рот,
Никто на помощь не придет,
Не загорится огонек «пожарный выход».
Сомнамбулический роман,
Который каждый затевал,
Причем ни разу не решился на начало.
А значит, сказке нет конца,
А добру молодцу – венца.
Бежать невмочь и оставаться – мало…
Откинувшись на стуле, Виэра пересчитала строчки. Посмотрела в зеркало на свое изменившееся лицо и удивилась. Стихов она не писала давно. «Вот, значит, как они меня достали! До самого дна. Окончательно».
…От мыслей отвлек звонок. Она по привычке еще меняла время от времени cимку. Вот и сейчас вставила старую, и телефон неожиданно разразился громкой трелью. Номер не определился,
