Сапфир для моей невесты - Никола Марш

Впрочем, сама виновата. Подумала, что Патрик мог измениться только потому, что стал генеральным, владельцем филиала, но ведь все эти рассказы о нем в Интернете были правдой. Он всегда был плейбоем и цинично использовал ее как часть бизнес-плана, а потом выбросил ее прочь, когда стала не нужна. Прибавил Ледяную Принцессу Сиборнов к списку своих побед. Их отношения прекратились вместе с совместным бизнесом, работой над показом.

Она подошла к «Сент Килда Роад» и повернула налево, перешла мост и остановилась у «Флайндерс Стрит Стэйшн».

Теперь Сапфир уже успокоилась настолько, чтобы вновь обдумать ситуацию.

Итак, Патрик никогда ничего ей не обещал. С самого начала он объяснил кратковременность отношений, основанных исключительно на сексе. Она согласилась, но постепенно влюбилась и теперь предъявляет ему претензии.

Это ее беда. Он ничего плохого ей не сделал. У них был совершенно потрясающий союз – где профессиональное партнерство соседствовало с бурным сексом. Она уже окончательно пришла в себя и была способна трезво рассуждать. Выходит, его надо благодарить, ведь он так много для нее сделал. Благодаря Патрику, фирма Сиборнов может стать известной всему миру.

Но сердечная боль не утихала. Понять правду – одно, принять ее – совсем другое. Она ждала в очереди на такси, глядя на праздную, беспечную публику, огибавшую сквер Федерации, знала, что ей делать. Ехать домой. Снять напряжение медитацией, потом спокойно показать Патрику Фоурду, на что она способна. И гнать от себя пугающие мысли о том, что после этого никогда его больше не увидит.

Патрик безостановочно делал круги по офису, не замечая слепящих лучей на мысе внизу. Он должен быть сейчас в полном восторге. Праздновать успех со своей командой. Намечать планы. Или обдумывать, как лучше преподнести известие о том, что он покидает компанию Фоурдов, чтобы их не хватил удар.

Но из головы не шла Сапфир.

Когда он сказал, что ей не стоит сейчас ехать с ним в Париж, в ее глазах сначала появилось недоверие, потом боль и обида. И она страшно побледнела.

После уик-энда в «Лэнгхэме» они оба поняли, что их связь перестала быть просто интрижкой на основе бурного секса, но он сделал вид, притворился, что это не так, чтобы отговорить ее от поездки в Париж.

Он выругался. Его чувства к Сапфир были зеркальным отражением ее собственных, которые легко читались в ее глазах. А это значило…

Он ударил ладонью по столу, когда увидел глобус Сержа и глупые флажки, рассеянные по всему миру.

Как он далек теперь от тех дней, когда путешествовал по миру, прожигая жизнь, с вечеринками, кутежами, сменой женщин, поддерживая имидж плейбоя, после того провала с первым показом и ярлыком неудачника, который плотно к нему приклеился. Но память об этом провале никогда не оставляла его, как и негодование родителей, потерявших из-за него целое состояние. И это не могли смыть из его памяти ни кутежи, ни романы с самыми известными красавицами, ни скандальные слухи.

И вот настал момент – его новая коллекция в Мельбурне имела такой оглушительный успех, что он может рассчитывать на реванш. Появиться на рынке моды победителем, среди тех, кто ее диктует.

Его предки тем не менее не отреагировали на его отчет по электронной почте, посланный со всеми хвалебными рецензиями критиков всех мастей. Но при личной встрече им будет невозможно больше игнорировать его триумф, особенно после Голливудской коллекции.

Он предъявит доказательства в виде полного финансового отчета, потом расскажет о перспективах, представит свой план по созданию и развитию новой компании, поблагодарит их за все и уволится.

Это будет нелегко. «Мода Фоурдов» была одной из самых старинных компаний Европы. Младший сын собирается конкурировать с родителями.

Он намеревался переломить общественное мнение, вновь добиться внимания к себе прессы и публики, только причина будет другой. Не кутежи и скандальные связи, а успех и признание.

– Охрана меня пропустила.

Патрик резко повернулся. Его вновь охватили грусть и сожаление, когда он увидел, как Сапфир идет к нему через просторный офис с высоко поднятой головой и выглядит абсолютно спокойной. К ней вернулись и прежнее самообладание, и выдержка.

Она переоделась в бледно-голубой удобный костюм, распустила волосы и шла своей неторопливой, уверенной походкой, слегка покачивая бедрами.

Он думал, что она при встрече будет либо агрессивна, либо подавлена, но не ожидал такого самообладания. Только в глазах горел воинственный огонек, и немного презрительно кривились губы.

– Давай сразу к делу. – Она села за стол и включила свой iPad. – Я так понимаю, что после твоего отъезда мне придется работать с Сержем?

– Да. – Он сел напротив, руки невольно сжались в кулаки при мысли, что кто-то другой будет сидеть в этом офисе, рядом с Сапфир, вместо него. – Серж будет временно исполняющим обязанности.

– ВРИО? – переспросила она рассеянно, продолжая что-то печатать, но он заметил, как она насторожилась.

– Пока мы не решим, кто будет возглавлять филиал здесь постоянно.

Одно ясно – уже не он. Потому что после совещания с родителями он покинет компанию.

– Значит, я правильно поняла? Ты ворвался к нам, как свежий ветер, всех поразил и улетаешь обратно? – Она говорила, не поднимая глаз от клавиатуры. – Немного необычный способ вести дела, особенно теперь, когда дом «Мода Фоурдов» стремится завоевать рынок в Австралии.

– Поверь, я отдаю себе отчет в своих поступках. – Ему ужасно захотелось все ей рассказать, но он сдержался.

Нельзя допустить утечки. Он будет на этот раз мудрее.

– Ты уверен? – Она, наконец, посмотрела на него и буквально пригвоздила холодным взглядом голубых глаз. – Но мне кажется, это происходит потому, что ты нисколько не изменился. Перелетаешь, как и раньше, с одного цветка на другой, ищешь взглядом следующую яркую игрушку и неспособен осесть на месте, как все, и просто работать.

Она уколола его прошлым. И ему стало больно.

– Ты многого обо мне не знаешь.

– Просвети меня.

Она перестала печатать и указала на толстый коричневый пакет с документами, лежавший на столе, – доказательство их успешного сотрудничества.

– Прекрасная работа. Теперь мы на первых страницах каждого известного модного журнала на этой неделе. Не говоря уже об интернет-форумах и веб-сайтах.

Она, кажется, была уверена, что может его переубедить не бросать на середине пути начатое.

– Ведь это может быть только началом успеха, так почему ты убегаешь?

Патрик не был готов к такому разговору, хотя понимал, что это неизбежно.

И что он мог ей ответить? Что собирается основать собственную компанию в Париже, чтобы взять реванш за все свои прошлые неудачи? Что сбудется его мечта – наконец его родители внимательно выслушают его, впервые серьезно отнесутся к его предложению. Это будет благодарностью за его тяжелый, незаметный для них труд, когда он работал на компанию Фоурдов, вкладывая все способности и силы, чтобы доказать свою состоятельность, и все ради момента торжества.

Не может он сейчас отказаться от своего торжества, даже ради женщины, которая стала так много значить для него.

– Ты прекрасно все сказала, но меня не убедила.

Она заговорила так тихо, что он вынужден был напрягать слух:

– Наши отношения возникли спонтанно, на очень эмоциональной почве, но потом все изменилось, ты не можешь это отрицать, хотя и признавать тоже не хочешь. Я же сделала для себя выводы и захотела быть с тобой и дальше, даже лететь в Париж. Но ты ясно дал мне понять, что не хочешь даже подумать о шансе, который мог у нас появиться. И поскольку я начала этот откровенный разговор, то имею право узнать, в чем причина твоего отказа.

Он был растерян, она, как всегда, была прямолинейна и не давала ему шанса ускользнуть без объяснений. Но хорошего же она мнения о нем! Или в ней сейчас говорит оскорбленное самолюбие? Мысль о том, что они могут быть вместе в Париже, была приятна во многих отношениях. Но было одно серьезное препятствие – он может из-за этого потерять главную цель в своей жизни.

– Это не из-за тебя, поверь. Я еду в Париж из-за неотложных дел, и тебе придется с этим смириться.

– Но мы можем и дальше поддерживать с тобой связь, даже на расстоянии. Неужели мы притворимся, что никогда ничего не было между нами?

Ее способность спокойно обсудить сложившуюся ситуацию его восхищала. Он мог ждать взрыва. Истерики, проклятий. Так было бы привычнее и лучше. Но спокойствие и рационализм, с которым она смотрела на ситуацию и его отъезд, все усложняли.

– Я не могу тебе ничего сейчас обещать. У меня в Париже важное и неотложное дело, в данный момент я не могу думать о личном.

– У тебя важное дело? – Это прозвучало так, как будто у него не могло быть важных дел.

В этот момент почти суеверное убеждение, что он должен хранить в тайне свое намерение, до тех пор, пока не добьется цели, показалось, ему надуманным. Он понял, что должен открыть ей свою тайну, чтобы она поняла, он не собирался ее бросать, просто не хотел давать никаких обещаний, пока не был уверен в своем будущем.