Почувствуйте разницу - Михаил Мишин

И это было правильно, но неосуществимо, потому что открытка была без обратного адреса.

Таким образом, чувство серьезной тревоги за завтрашний день у всех наших пока остается. Но успокаивают два момента. Потому что теперь никого врасплох не застать, теперь дураков нет - дегустировать!

А во-вторых, есть шанс, что нашим вообще повезет и этого проклятого Коростылева в уссурийской тайге сожрет тигр.

Вполне вероятная вещь. Места там дикие.

Шел по улице троллейбус

Троллейбусов было много. С легким воем тормозили они у остановки, где топтался Марципанов, раскрывались створки дверей, торопливые граждане входили и выходили, и троллейбусы, держась за звенящие провода, катили вперед.

Сперва Марципанов удобно уселся на место для инвалидов и пассажиров с детьми. Потом неспешно лег, высунув в проход между сиденьями грязные башмаки. Общественность молчала. Тогда затворил Марципанов. Вернее, он запел. Исполнив песню, в которой не было хорошей мелодии, зато были плохие слова, Марципанов сказал:

- На кого Бог пошлет! - и плюнул через спинку сиденья.

Бог послал на худого гражданина в очках.

- А вот плеваться нехорошо, - дружелюбно упрекнул Марципанова гражданин, вытирая рукав пальто. - Не надо плеваться.

Такие слова Марципанову не понравились.

- Т-ты, гад! - сказал он и уже прицельно плюнул в худого.

- Видать, выпил человек, - сказала про Марципанова какая-то наблюдательная старушка.

Марципанов начал стаскивать с ноги ботинок.

- Безобразие! - сказала дама, сидевшая позади Марципанова. - Столько народу, и никто его не одернет!..

- В самом деле! - поддержал ее оплеванный Марципановым гражданин.

Ботинок Марципанова сбил с него шляпу.

- Вот ведь бедняга! - огорчилась старушка. - Эдак нога у него застынет. Нынче холодно.

Марципанов назвал старушку старой воблой, потянулся и сейчас же заснул.

Пассажиры троллейбуса повеселели. Однако через минуту они погрустнели, потому что Марципанов ожил.

Он сполз со своего места, отыскал в проходе ботинок и сказал неожиданно трезвым голосом:

- Граждане! Прошу внимания! Только что я провел эксперимент, сколько вы будете терпеть безобразия пьяного хулигана? И что же вышло? Вышло, что вы все стерпели! Где же, товарищи, - возвысил голос Марципанов, ваше сознание?

Досказать ему не дали.

- Возмутительная наглость! - выкрикнул худой гражданин в очках.

- Вот, - кивнул Марципанов. - Так и надо было сказать!

- Но ведь это же издевательство! - воскликнула дама, сидевшая сзади. - Бандитская выходка!

- Правильно! - сказал Марципанов. - Только чего же вы раньше молчали?

- Жулик! - уверенно сказала старушка. - Воблой называет, а сам и не выпивши!

Широколицый мужчина взял Марципанова за локоть.

- Хватит! - громко сказал он. - Я тебе покажу, как над людьми измываться. Граждане, кто в милиции свидетелем будет?

- Вы что? - сказал Марципанов, пытаясь выдернуть руку. - Я же сказал: не пил я. Это эксперимент был, понятно?

- Вот раз не пили - в милиции объяснитесь! - дернул шеей худой гражданин. - Раз трезвый плевали!

Троллейбус подъехал к остановке, и широколицый начал тянуть Марципанова к выходу. Марципанов уперся. Пока они пихались, троллейбус поехал дальше.

- Ты у меня выйдешь! - сказал Марципанову широколицый, вытирая пот со лба. - Поможете мне на следующей остановке? - обратился он к худому гражданину.

Худой гордо кивнул.

Марципанов опечалился. Он повертел головой - вокруг были нелюбезные, недружественные лица. В милицию не хотелось, и выход был только один.

Марципанов бросил голову на грудь, подогнул колени и стал валиться на широколицего мужчину.

- Ну-ну! - закричал тот, отпихивая Марципаном. - Не прикидывайся!

Марципанов качнулся в другую сторону и попытался облобызать старушку.

- Все ж таки он пьяный! - решила старушка, заслоняясь сумкой.

Марципанов опустился на пол и горько зарыдал.

- Ну! - с торжеством сказала старушка. - Как есть нажрался. Нешто трезвый так валяться-то будет?

- А зачем он про эксперименты излагал? - спросил с сомнением широколицый.

- Господи! Да по пьянке-то чего не скажешь! - разъяснила умная старушка. - Сосед мой, как напьется, так все тоже - про политику говорит да про экономию. Пока к жене целоваться не полезет, и не видно, что в стельку!

- Понюхать надо! - предложила дама, сидевшая сзади. - Пахнет от нет алкоголем?

- Одеколоном пахнет, - сказал широколицый, посопев возле Марципанова. - Одеколон, наверное, и пил.

- Опытный, - сказал кто-то. - Все знает.

При этих словах широколицый зарделся, взял Марципанова под мышки и уложил на сиденье.

- Может, все-таки вызвать милицию? - неуверенно предложил худой гражданин в очках.

Марципанов вздохнул и плюнул в его сторону.

- Это другое дело, - облегченно сказал худой.

Старушка с сумкой наклонилась над Марципановым и потрясла его за плечо:

- Тебе выходить-то где, слышь, парень? Едешь-то ты куда?

- Любовь - кольцо! - промычал, зажмурившись, Марципанов.

- Ну вот, - сказала старушка. - Кто до кольца едет, помогите выйти ему. А то, не ровен час, под колесо попадет, пьяный же.

И старушка заспешила к дверям. Ей пора было выходить.

Все замолчали. Марципанов осторожно приоткрыл один глаз. Вокруг стояли люди. Добрые, внимательные, сердечные. Но трезветь не стоило. Во всяком случае до кольца.

Под музыку Вивальди

Я его столько раз предупреждал: "Коль, ты своего организма не уважаешь. Ты против организма пойдешь - он против тебя пойдет. Вот ты в завязке был, так? Потом помаленьку развязал, так? Ну так вот: обратно завязать захочешь - тоже помаленьку давай. А резко затормозишь - организм сбесится от неожиданности".

Как в воду глядел.

В прошлую субботу это было. Нет, в воскресенье даже. Потому что в ту субботу мы как раз у Коли на квартире гуляли. Провожали его брата назад в деревню. Мы брата Колиного на вокзал свезли, а потом вернулись - отметить, что свезли его на вокзал. Сперва у нас там еще было, потом Юра сходил, принес, а потом Коля сам уже сбегал, принес, а ту бутылку мою это уже мы с Юрой вдвоем, когда от него ушли, потому что он уже не мог. Ну да, в субботу. Ну и в воскресенье, конечно, нормально все. Только, конечно, голова. Ну, освежиться пошел к ларьку. А Юра уже там был. Видимо, с ночи. Мы сперва с ним по большой взяли, потом уж еще по большой.

Юра говорит:

- Сейчас бы рыбки, да?

Я говорю:

- Рыбки - то бы да.

А Юра говорит:

- Нету рыбки.

Стоим так, разговариваем. И тут как раз из-за угла Коля выгребает.

Юра говорит:

- Пришел, да, Коль? Давай полечись. С утра-то после вечера.

А Коля стоит, не отвечает ничего и так задумчиво на нас с Юрой смотрит. Мне его вид сразу не понравился - больно задумчивый был.