Этап - Константин Бояндин

Удары по дверям. Тем, что ведут в фойе.

Смолин распахнул двери ногой, держа ключ и точило наготове — и увидел их первым.

Он провёл ключом по точильному бруску, и с конца бруска сорвалась лента пламени — те, что были за дверью, вспыхнули, словно бенгальские огни, и почти сразу осыпались пеплом… Дарья подёргала игрушку за правое ухо, и пуговичные глаза Винни-Пуха засветились красным.

— Назад! — Курчатова потянула Смолина за руку. — Прикрывай её!

Дарья подняла игрушку над головой — так, вероятно, Персей поднял отрубленную голову Горгоны, чтобы поразить морское чудище. Раздался низкий гул, словно жужжало множество сердитых пчёл, и красный, неровный свет лёг на всё вокруг. Дальние двери в фойе распахнулись — Дарья повернула игрушку в их сторону, и те, кто вбегали, один за одним падали на пол, по пути рассыпаясь в пыль. Курчатова рисовала в воздухе красные спирали, они медленно плыли от людей во все стороны, а Смолин держал ключ наготове.

— У нас прорыв, — объявил Жора. — Даша, тётя Надя и дядя Саша в "Галактике", это на Маркса. Их осаждают, едем туда! Маша, — крикнул он в трубку. — У нас…

— Я уже знаю, — ответила она. — Я рядом, буду у кинотеатра через пять минут.

— Серёжа, гони! — потребовал Жора. — Но так, чтобы осторожно! А вы держитесь!

Парни — Валерий и Степан — явно нервничали, а Петрович, напротив, был самим спокойствием.

— Что это там? — Валерий привстал, и чуть не выпал из кузова. — Гроза?

— Нет, — Жора вгляделся в указанном направлении. — Это не гроза. Это она. Дядя Гоша?

— Я в пути, буду минут через пятнадцать, — отозвался Георгий Платонович. — Держитесь!

В кинозал уже не вбегали, только стреляли — но пули, или что это было, вязли в воздухе, пролетая мимо красных спиралей, и осыпались тончайшей пылью.

— Нам туда, — дядя Саша указал на запасной выход. — Сломать ещё одну дверь, и всё. Надя, ставь мины, уходим! Даша, готова? Пошли!

— Дальше не проехать, — указал Николаев. На улице было полно остановившихся машин, многие столкнулись друг с другом — но, по счастью, ни одна не загорелась. И крови вроде не видно. Вокруг, вповалку, лежали люди — повсюду.

— Похоже, спят, — заметил Жора. — Парни, оружие к бою! Быстро не бежать, Петрович за нами не успеет! Нам вон туда, к выходу на Маркса!

Они двинулись, настолько быстро, насколько позволяли ноги Петровича. Старик спокойно играл на аккордеоне, Николаев держал в руке бластер, Валерий — по зажигалке в каждой руке, а Степан — авторучку.

Эти уже бежали в сторону запасного выхода, спускались к оказавшейся зубастой добыче. Теперь их удалось рассмотреть: как люди, руки, ноги и голова, но все словно оделись в пластиковые, сверкающие латы, голова походила на огурец с зеркалом впереди. Смолин выпустил в коридор ленту огня, а затем, после того, как Дашин Винни-Пух "посмотрел" туда и очистил коридор, в проход вышла Курчатова. С зонтиком наготове. И, едва только с той стороны вбежали новые нападающие, неторопливо раскрыла зонтик, направив его наконечник вверх по проходу.

Дарья видела это и раньше — пространство словно смялось, по нему пробежала волна — в ту сторону, в которую указывал наконечник зонтика, по стенам зазмеились трещины, а всех, кто уже вбегал, стреляя на ходу, в коридор, отшвырнуло — кого в окно, кого о стену. Те, кто ударился о стену, уже не поднимались.

— Нет, — Смолин уже обрабатывал следующую дверь, ведущую наружу. — Здание рухнет, больше так не делай. Ставь мины! Даша, держи кинозал!

Курчатова кивнула и, поправив очки, принялась чертить в воздухе буквы "Z". Они тут же отлетали от людей и медленно плыли вверх по коридору. Время от времени она продолжала рисовать спирали, а Дарья, "обмахивала" выход в фойе кинозала и потолок Винни-Пухом, стараясь, чтобы он не глядел на людей.

Марию заметили издалека — по разрядам молний. Все остальные уже собрались возле бокового выхода, заняли позиции у парапета. Не было ни криков, ни сирен — ничего. Они пока не видели врага, только слышали приближающиеся выстрелы, грохот и треск.

— Они бегут за мной, — крикнула Мария, на бегу отмахиваясь диском от кого-то позади. — Их много!

— Саша, вы там? — осведомился Петрович, подойдя поближе к двери. Та гудела и трещала.

— Да, сейчас выйдем, — послышался крик. — Осторожнее, в кинотеатре их полно.

— Жора, Стёпа, прикрывайте правый фланг, — распорядился Петрович. — Валера и Сергей, вы — левый. Наши сейчас выйдут.

— Офигеть, — произнесла Мария, посмотрев наверх, держа в руках по диску. — Вы это видите? Вон там, справа вверху?

Они увидели. Не сразу поверили в то, что увидели. Держась на высоте метров двести, в их сторону плыло нечто прямоугольной формы — появилось на расстоянии около километра, опустившись из облаков. Там время от времени загорались огоньки, быстро опускавшиеся вниз.

— Десантный корабль, — произнесла Мария сквозь зубы. — Кто, кроме меня, до него достанет?

— Я достану, — Николаев шагнул вперёд.

— Давай! Остальные, держите оборону, к нам подходят!

Она посмотрела на диски и медленно прижала их плоскостями. Диски засветились ярче и… словно слиплись.

— Маша, нет! — крикнул Жора, держа в руке рогатку. — Ты говорила, это очень опасно!

— Говорила, — согласилась Мария, доставая третий диск. — Отвернись и не смотри. Начали!

Валера щёлкнул кремнями обеих зажигалок и подул, по очереди, на каждый из огоньков. От зажигалок протянулись длинные, извивающиеся рукава пламени, они росли и росли, протягиваясь вперёд и вверх. Степан держал свою ручку, пером вверх, и осматривал окрестности.

Мария подняла руки, направив диски в сторону приближающегося корабля, и принялась медленно вращать ими в воздухе так, чтобы рёбра указывали в сторону цели.

— Наши там! — указал Смолин. — Всё, сейчас открою! Даша, Надя, держите выход!

Дверь раскрылась почти бесшумно. И первое, что они увидели — искрящееся синим тёмное облако, точнее — вихрь, он рос и рос, исходя из диска в руке Марии, а из второго диска лилась, разрастаясь и извиваясь, огненная лента.

— Я вам устрою десант, сволочи, — Мария говорила сквозь зубы, но вряд ли её кто-нибудь слышал — к кинотеатру со стороны реки бежали эти, с зеркальным забралом, шум стрельбы нарастал.

Николаев успел понять, что левое положение режима стрельбы — одиночные, среднее — очередь, она длилась, пока не отпускал крючок, а что делает правое положение, понять пока не успел: бластер выплёвывал, метров на десять, светящееся облако, которое медленно рассеивалось. Он выстрелил короткими очередями по тому, что, вероятно, было двигателями корабля — но толку не было, и принялся взамен стрелять по опускающимся огонькам. Вот по ним толк был, сразу гасли. Боковым зрением он видел, как Валерий, жестами дирижёра, обмахивает огненными рукавами всё пространство слева и спереди от них — рукава росли и росли, уже сейчас они были метров пятьдесят длиной. Занимались деревья, с треском сгорали кусты. Только бы по людям не попал, успел подумать Николаев. Степан, держа авторучку в вытянутой руке, делал ею странные жесты, словно рисовал в воздухе крестики. Вроде бы это ни к чему не приводило.